полу пальмовой ветвью, неистово трясет погремушкой и издает ужасные звуки. Он подражает голосам лесных зверей и птиц (ведь для того, чтобы претендовать на обладание магическим даром, ему необходимо быть искусным чревовещателем), и создается впечатление, что звуки раздаются со всех сторон. Таким образом колдун имитирует присутствие духов из потустороннего мира, которые и являются причиной всех бед. Он также призывает себе на помощь всех дружественных духов или тех, которых он сумел подчинить себе при помощи магии, делает вид, что беседует с ними, периодически воет, кричит и бьет воздух своими пальмовыми ветками. Чем громче шум, тем драматичнее сцена, и тем мощнее магия шамана. В южной части Жапуры знахарь не курит над пациентом, но использует табачный сок и коку. Более того, он, по всей видимости, употребляет аяуаску, мощный галлюциногенный отвар, рецепт которого, по идее, не должен быть известен местным племенам, а также пьет напиток из определенного вида лианы. Сильно опьянев, шаман убегает и вскоре погружается в глубокий сон. В этом коматозном состоянии он, предположительно, вступает в контакт с невидимым миром, а его душа отправляется в астральное путешествие, благодаря чему он сможет предсказать будущее, когда проснется.
Колдовство в случае болезни включает в себя целебное шаманское дыхание, сосание и другие описанные ранее практики. Родственники больного долго рассказывают о течении болезни, а знахарь либо объявит, кто наслал ее, либо выявит источник зла на основании толкования снов пациента. Окончательный вердикт всегда формулируется очень неоднозначно, чтобы при любом стечении обстоятельств шаман мог интерпретировать его в свою пользу, мол, а я что говорил.
Как уже отмечалось, больному могут дать сильнодействующий наркотический напиток, отвар из определенного корня, затем его относят на небольшую расчищенную в джунглях поляну и оставляют под сооруженным на скорую руку навесом. Пока он лежит там, никто не должен разговаривать с ним или проходить мимо, иначе он погибнет. Родственники отходят подальше и охраняют лесные тропы, чтобы никто не прошел. Если пациент все-таки умрет, знахарь будет утверждать, что в этом виноват человек, вольно или невольно приблизившийся к нему. Однажды я был свидетелем такого случая, и индейцы умоляли меня не ходить в ту сторону, где находился больной человек.
Если заболеет чья-то жена, то ее родственники, если они живут не слишком далеко, могут прийти и забрать ее. Кох-Грюнберг описал, как однажды к индейцам бара пришли двое мужчин из другого племени, чтобы забрать свою больную сестру. К ним отнеслись с показной враждебностью и некоторое время преследовали в джунглях, поскольку больная женщина уводила с собой своих здоровых детей. Однако никакого межплеменного конфликта не последовало, враждебность, видимо, была исключительно церемониальной. Такое взаимодействие нередко происходит между дружественными племенами.
Фотопластинка XLII. Аннато (bixa orellana). Из семян этого растения делают красный краситель
Спрус, проведя семь месяцев среди индейцев реки Ваупес, «так и не смог встретиться с шаманом»[499] или застать его за работой. Я пытался наладить отношения со многими из этих джентльменов, демонстрируя собственную «магическую» силу, в надежде, что смогу выудить у них хоть что-то об их собственных секретах мастерства. Я повертел перед ними своим моноклем и сказал, что это очень мощный магический предмет, позволяющий мне видеть человека насквозь. И хотя индейцы сами приписывали такие свойства моему фотоаппарату, к очкам шаманы отнеслись с большим скептицизмом. И все же мне повезло больше, чем Спрусу, ибо однажды, когда я был в племени окайна, у женщины из моей группы температура поднялась до 39,5–40 °C, и хинин, который я ей давал, не оказывал никакого действия. К счастью, неподалеку жил славящийся своей силой колдун, и за ним послали.
В малоке, размер которой составлял около 50 ярдов от стены до стены в обе стороны, была непроглядная тьма. В густой мрак ворвался взбудораженный человек – шаман в состоянии крайнего возбуждения. Он лихорадочно водил руками по всему телу женщины. Она лежала неподвижно, а знахаря всего трясло от накала эмоций. Никогда в жизни я не видел такого возбужденного человека. Если это было представление, то он, безусловно, искренне вжился в свою роль. Затем он наполнил рот кокой и, склонившись над умирающей женщиной, приложил свои губы к ее губам. Он жадно и с трепетом высосал содержимое ее рта, а затем, выбежав из дома, сплюнул и очистил свой рот пальцами. После чего объявил, что высосал злого духа.
На следующее утро женщина была в полном порядке.
Я счел это самым удивительным примером исцеления верой, но нельзя отрицать тот факт, что умирающая женщина чудесным образом исцелилась. Несомненно, в Амазонии, как и везде, воображение играет важную роль в процессе излечения, но даже с учетом этого результат был ошеломительным.
В целительные способности шаманов верят не только индейцы. Я знаю о случае, произошедшем с одной индианкой, которая многие годы была замужем за белым мужчиной и жила в каучуковом поясе. Когда она заболела, ее муж, вместо того чтобы доверять медицине белого человека, настоял на том, чтобы к нему привели колдуна.
Фотопластинка XLIII. Украшенные резным рисунком половинки тыкв-горлянок, изготовленные уитото из устья реки кара парана. Погремушка из ореховой скорлупы племени дукайя (окайна)
Глава XV
Индейские танцы. – Песни без смысла. – Тщательная подготовка. – Приглашение вождя. – Количество гостей. – Танцевальные движения. – Поводы для танцев. – Особые танцы. – Танцевальные жезлы. – Расстановка танцоров. – Метод публичного озвучивания жалоб. – Песня жалобщика. – Племенной «черный список» – Танец и песня по случаю сбора маниока. – Танец-загадка муэнане. – Осмеянный танцор. – Индейские загадки и подражание. – Опьянение от танцев. – Необычный случай. – Любимый танец. – Пляски каннибалов. – Безумный праздник дикарей. – Странное очарование Амазонии
Творческое начало индейцев находит отражение в танце. В Амазонии это и концерт, и спектакль, и опера, и бал, и карнавал, и праздник в том смысле, что танцы позволяют утолить жажду зрелищ и дают возможность проявиться эстетическим, художественным, драматическим и музыкальным устремлениям индейской души. Это единственное социальное развлечение местных жителей, и они приглашают принять в нем участие всех, кто находится с ними в дружеских отношениях. Танцы устраивают по любому поводу, тем не менее это серьезное дело. Как и табачный совет, они являются доминирующим фактором в жизни племени. Для жителя Амазонии песни предков – сокровища, он прилежно заучивает странные рифмы и слова, даже не понимая их смысла, поскольку точно знает, что это правильные строки и фразы, и он должен их петь в торжественных случаях, потому что так заведено, ведь этими
