Вот мне сказали, что ваше зеленое вещество в пробирке — это волшебное зелье, я буквально поверил. А лаборатория Интеллекта доказала обратное, вывела идеальную схему его сотворения.
— Но, наверное, не настолько она идеальная, — засомневалась Алсу.
— Для создания вещества она идеальная, а вот для хранения совсем не подходит. Здесь нужен другой подход, и они его ищут. Поэтому такая секретность и такое затворничество. Любое вмешательство, произвольное или непроизвольное, вредит Атону.
— Ты сказал — Атону?
— Да. Мы так его называем. Если хочешь подробностей, тогда тебе в лабораторию Интеллекта. Хотя мне там жутко скучно. Пошли лучше к водопаду. К тому водопаду, где я впервые поцеловался с твоей матерью.
И Алсу решилась задать этот сложный вопрос.
— Мне уже несколько раз намекали, что ты якобы мой отец.
— Нет. Но по правде говоря, мог быть, если бы не свалял дурака. Ведь это я первый познакомился с Марго. Я легко знакомился, легко расставался. Не ценил. А ведь у меня могла быть ты. А теперь у меня есть только маленькая Алсу.
Что ж, одним вопросом меньше. Хотя Алсу с первой минуты не верила в эту белиберду. Но раз слух есть, надо его проверить. И больше об этом не стоит думать.
— Ну что, водопад или лаборатория Интеллекта?
Узнать еще одну правду все-таки необходимо.
— Сначала лаборатория, потом водопад, — поднялась Алсу.
Глава 58–60. Побег
На самом деле Роман и не собирался знакомить Алсу с лабораториями. Так, на всякий случай пообещал: меньше знаешь, дольше живешь. Приказал организовать ужин у водопада. И снова пили, ели, только уже другую, привычную Роману еду.
Какая ирония судьбы — этот превосходный водопад и это жалкое общество. Какая пропасть между наслаждением и услаждением! Алсу искупалась в прозрачной воде и теперь медленно, через трубочку тянула молочный коктейль и думала о побеге.
Долго выбирала время и место. Оценивала возможности, перспективу, сложность здания, пока наконец, не поняла, что без карты и помощника ей не справиться. На первый взгляд, все просто, можно вернуться по тому пути, по которому пришла. Каким бы странным он ни выглядел. Но ведь Роман все равно живет не в космосе. Дом отлично замаскирован какие-то трущобами, развалинами, старыми постройками, городскими, заводскими задворками. Уважающий себя человек сюда не сунется. Без нужды не сунется. А Алсу сунется, у нее задача — сбежать.
Удобно было бы взобраться на крышу, увидеть самое большое здание, близость какой-нибудь реки, территорию лесопарка. Сойдет любой дополнительный штрих в копилку знаний. Тогда она сумеет домыслить, сориентироваться, может быть, предотвратить или избежать неприятностей. О неприятностях не надо. Она, кажется, в них по самое «не могу». Нет, Алсу категорически недовольна собой. Нет ни одного решения.
Несколько раз напомнила о лаборатории. Роман кому-то звонил, извинялся, что сегодня не получиться — срочные опыты. Алсу настаивала, он отнекивался, отбалтывался, переносил экскурсии на завтра-послезавтра. В какой-то момент она отчетливо поняла, что ее просто обманывают.
С трудом дождалась окончания ужина. С нарочито любезной улыбкой, плохо сочетающейся с холодным оценивающим взглядом, сослалась на усталость, головную боль. Такие улыбки у Романа всегда вызывали дурные предчувствия. На сей раз он повиновался, но с какой-то жуткой неохотой.
«Бедный ребенок, — выплыл из груди Романа пузырек жалости, — она боготворит мать, и он её боготворит, да только любит ли, чтобы так настаивать? И кого он больше любит? Маргариту, Королеву или её озера?».
Проводил до комнаты, потянулся поцеловать руку.
— Вот еще, — фыркнула Алсу, затворила перед его носом дверь, прильнула ухом к створке.
Какая же это мучительная пытка — дожидаться, когда человек свалит. Проклинаешь последними словами, молишься небу, а он стоит и ждет, когда его позовут обратно, ведь одиночество — это тоже страх, как и все другие, отталкивающие и невыносимо неприятные. К одиночеству прибавляется старость, болезненность и ожидание конца.
Где-то вдалеке эхом хлопнула дверь. Кажется, реально свалил. Выглянула в коридор.
Пустотюшеньки.
Не, она, конечно, молодец, что не сидит на месте и вошкается по Романовскому дому, его проще назвать Романовский Тайный Город: лестницы, улицы, крыши. Пару раз Алсу довольно вскрикивала, предполагая, что выбралась. Бежала по улице, которая приводила в павильон тюльпанов. Здесь была плантация цветов, наверное, крупнейшая во всем мире, которая по весне, во время цветения тюльпанов приносила баснословный доход. И еще — тюльпаны были любимыми цветами Маргариты.
И вновь бег по кругу. И регулярно ей попадались люди: садоводы, бакалейщики, конюхи. Вели себя спокойно, приветливо кивали, улыбались и не подсказывали.
— Где? — тыркалась Алсу среди улыбчивых, — Где этот чертов выход?
Кивок, улыбка, рукопожатие, хлопок по плечу.
— Что вы за идиоты такие?
Кивок, улыбка, рукопожатие, хлопок по плечу.
Алсу зашла в кафе, уселась за обеденный стол, заказала кофе, куриную лапшу.
— А где ценник?
— Вы наш гость, — улыбнулась официантка. Выражение лица безмятежное, а голос бархатный, спокойный.
— Обалдеть!
— Вам кофе с сахаром?
— Не уверена…
— Тогда на столе сахарница, вдруг надумаете.
Вскоре официантка появилась с большой кружкой. На подносе стояли еще маленькая фарфоровая чашка, бумажный стакан.
— По вашему настроению я вижу, что вам все равно, из чего пить, но вдруг вы успокоитесь.
— Мне надо срочно отсюда бежать, — развела руками Алсу и умильно улыбнулась официантке.
— Зачем? Разве вам у нас плохо? Роман Николаевич — душка.
— Уйди, — разозлилась Алсу.
Официантка буркнула что-то насчет того, что за такой короткий срок Тайный Город не освоить, но Алсу уже быстро вскочила и вылетела прочь из кафе.
Честно говоря, ей здесь нравилось. Даже не предполагала, что существуют такие места. Хотя человек не привередлив, может жить везде, где можно жить, и в отдельных случаях даже там, где жить в принципе невозможно. Ставит себе задачу обустроиться и выполняет. За работу, товарищи. Может, в другой ситуации Алсу бы здесь и осталась, но у нее есть свое королевство, свой народ, свои планы.
Как бы отсюда срулить? Она попросту оказалась не готова
