имел ничего против традиций нашей семьи. Ведь многоженство обеспечивало сильное потомство.
— И это потомство на протяжении столетий проходило смертельный отбор. — В этом он был прав, мы барахтались в этом болоте и цеплялись за место как насекомые, которых то и дело ловят лягушки. — Всему этому, наконец, пришел конец. — Герцог достал сигару и, раскуривая, предложил мне присесть на одно из рядом стоящих кресел. Я неохотно расположился прямо напротив него. — И почему же ты так уверен в своем бессилие? Ты же сумел так долго водить Аэлрика за нос. Ты не представляешь, в каком бешенстве этот эгоист сейчас. Его обманул мальчишка и он не знает, где его изначальная цель. А что, если я тебе кое — что скажу, не против?
— Что именно? — расплывшись в кресле и потерев переносицу, спросил я.
— Ты смутно помнишь свои ранние годы… Тебе насколько, я помню, исполнилось лет пять… — Я замер вцепившись в подлокотники. Зачем он это говорит? Необъяснимый страх сковывал тело, как будто из него высасывали всю жизненную энергию. Что со мной происходит? — Вижу, твоя память так и не восстановилась полностью. Отчасти это хорошо, иначе бы ты выжил из ума и потащил бы еще, кого ни будь за собой. Мне пришлось поставить блок, лишь тогда ты мог бы добиться успеха и закрепиться на одном из трех мест. — Отец расплывался перед глазами, звук разрывал барабанные перепонки, голову сдавливало словно тисками.
— Что…что со мной происходит? — Зрение стремительно пропадало. Мое лицо обхватили руки Вэргара, и в нос врезался терпкий запах табака, я начинал задыхаться. Внезапно вновь появились знакомые образы из детства. Ненавистный сюжет убийства выданного за осложнение при болезни. Но в этот раз глаза убийц были направленны в мою сторону, они выражали удивление и ужас. Вокруг появлялись языки пламени, я чувствовал его от кончиков пальцев ног до самой макушки. Оно разливалось, повсюду охватывая помещение и прожигая стены дотла. Возгласы и громкие крики, суета. Чувствуя свое тело в этой реальности, я взглянул на свои руки, они пылали огнем, таким, что я и представить себе не мог. И именно в этот момент сознание начало возвращаться ко мне. Я обнаружил, что так же сижу в кресле, но подлокотники превратились в обугленные деревяшки, а руки были все в саже.
— Ну вот. Мы и сняли твой блок.…Теперь ты не можешь сказать, что бесполезен и не умеешь ничего.
— Что это, черт возьми, было! — Вскочив с места, закричал я.
— Забытое во благо прошлое. Тогда ты сжёг пол особняка своей матери, после трагедии с твоей младшей сестрой.
— Трагедии. Да тебе было наплевать на нас! — Схватив, что было под рукой, я разбил это о стену. Оглушив нас звуком бьющегося стекла. Отец так и не сошел с места, ни один мускул на его лице ни дрогнул и не выказал какой — либо эмоции. — Ты даже не интересовался, от чего именно погибла Люси.
— Мой мальчик, имеешь ли ты право говорить мне подобное? — Мальчик? С чего он так приторно вежлив со мной? — Я тысячу раз пожалел, что опоздал. И не смей говорить, что я никогда не думал о каждом из вас. Я не мог разом изменить законы семьи, был связан брачным договором с бароном и контрактом с Аэлриком. Если бы я только начал стремительно менять их Аэлрик заподозрил не ладное и устранил бы меня еще раньше, чем ты и твой брат изменник выросли. «Стабильность» в моей семье один из залогов правления Фаерлэнс. — Он ненадолго замолчал и уставился на меня. — Утихомирь огонь. — Только сейчас я заметил, что мой сюртук горит, но я не чувствовал боли и запаха палёной кожи. Как это возможно? Подняв над собой руку, я завороженно наблюдал за пламенем, исходящем от моих рук. — Успокойся и спрячь подальше свои эмоции, тогда все пройдет. Вот и молодец. — Огонь постепенно уменьшался, как только я начал отходить от прожитого заново кошмара. — Запомни. Твоя боль и ярость, они и есть идеальное оружие помогающее убрать любое препятствие на пути. А ты испытал ее с лихвой. Черпай силы из этого и используй с умом, иначе быстро сгоришь, может даже заживо.
— Нет… Такого, не может случиться.… Тогда ты давно мог сгореть сотню тысяч раз.
— Мог. Но вовремя останавливался. Ты же напоминаешь мне кое-кого, склонного к полному саморазрушению. И это твой прадед. Кстати, хотел тебя поздравить. Ты возмужал.
— Что…?
— Поздравляю с женитьбой. — Похлопав меня по плечу, он вручил мне небольшую коробку. Поглядывая на него искоса, я открыл ее прямо при нем. Там лежал массивный ключ от ворот. — Это небольшой подарок. Ключ от северо-западной резиденции. После этой компании вы можете, спокойно поселится невдалеке от основного поместья. А сейчас советую тебе выдрессировать свою ману. Твой партнер по спаррингу Фиррэлиус. Жду от тебя лучшего результата.
— Да ты просто хочешь, что бы я отмутузел его вместо тебя. — Фыркнул я.
— Именно. — «Добренько» улыбнулся герцог. — Ведь твоей сестре я пообещал, что даже пальцем сопляка-зятька не трону. Про тебя речи вообще не шло. — Конечно, он хочет взглянуть, как я смогу воспользоваться силами. Но как же мне их контролировать. Все, что он сказал лишь слова. Вода на голову. А на практике еще прочувствовать надо. Чтоб его! Мана! Да я и так справлялся! Херов огонь!
21. Пламя Стайлес
Ниса
Прошло так много дней, а от Оскара не было ни одной весточки, как будто он забыл о моем существование. Хоть это было и не так. Зато я тесно сдружилась с его сестрой и леди Адэлой, они помогали мне все это время, что я находилась в этом забытом месте, куда никто кроме нас не мог пробраться. Здесь было уютно, хоть мы и были в глубине леса, люди давно не приходили сюда, кроме тех, кто тут находился в наше прибытие. Все здесь выглядели сплочённой семьей. У меня раньше не было возможности наблюдать, как она выглядит, но теперь я точно знаю, что такое большая и дружная семья.
Незаметно для окружающих меня людей, я вновь ускользнула ни кем не найденное место, рядом с домом. Там близ него находилась небольшая речушка, а чуть дальше густые заросли, скрывающие за собой неглубокую пещеру, наверняка раньше служившую домом для крупного зверья, что ушел с этих земель. Здесь я и обустроила свой «дом», тайно принося сюда некоторые предметы, на которые не было обращено особого внимания. Небольшая шкура лежала в самой глубине, подушкой служил мешок, набитый
