не рассказал историю о Ксане и Демьяне. Она многое объясняет. Наша сестра не всегда была злой. Ее изменила темная магия часов и разочарование, внушенное магом.
– Я расскажу, Агата, – остановила плавным жестом сестру Радмила. – Слушай, Нелли…
«Оксана не слышала ни голоса матери рядом, ни отчаянного плача сестер, ни криков возмущенных жителей села, ни невозмутимых переговоров красноармейцев за одну минуту до выстрела. Она крепко сжала одну руку другой, как всегда делала, ожидая боли. Душа дрожала, предчувствуя удар, страшный, сбивающий с ног. Что будет потом? Глаза заболели от яркого света, как только она одними лишь мыслями погрузилась во тьму, что ожидала нас всех. Ветер слегка всколыхнул подол ее легкого платья, и Оксана глубоко, до рези в легких вздохнула. Слух вернулся, офицер в кожаной куртке дочитывал приговор. Мать теплой, шершавой от тяжелых трудов ладонью, закрыла ей глаза.
– Не смотри моя девочка, – плакала она. – Не надо туда смотреть.
В последние несколько секунд мать шептала что-то еще, но никто не расслышал ее слов из-за грохота затворов в рядах солдат. Еще чуть-чуть… Сердце замедлило ритм.
– Огонь!
Ее опрокинула навзничь жаркая вспышка под правым ребром. Где, она, где, обещанная тьма? Тело словно пожирал огонь, а солнечный свет продолжал проникать через закрытые веки. Стало тяжело дышать, при вдохе что-то хрипело и бурлило в груди. Руки немели, светлые круги под веками кружились быстрее. Еще один вдох, и наступила темнота. Нет, неправда! Надо просто открыть глаза, и обязательно покажется солнце!
Оксана с трудом разлепила воспаленные веки и в серых сумерках разглядела дощатый потолок, под которым висели связанные в тугие пучки степные травы. Она ощутила их аромат, терпкий и успокаивающий. Она читала их как книгу, даже не разглядывая листья: мята, мелисса, зверобой, тонкий и горьковатый аромат тысячелистника, медовые нотки пижмы. Оксана попробовала повернуть голову, но мышцы не слушались, только пальцы едва скользили по чистой прохладной ткани простыни. В глубине дома послышались приглушенные шаги и скрип двери. Девочка ощутила взгляд, прикованный к ней.
– Батька, очнулась! – прокричал восторженный детский голос.
– Сейчас, иду, – ответил ребенку хрипловатый, но приятный баритон. – Пить не давал?
– Нет, ты же сказал, как оклемается тебя сразу звать.
– Молодец. Поди до ворот, дружки твои не один час там ошиваются. До темноты только дома быть, уразумел?
– Уразумел, батька. А спросят коли про нее как быть? Вдруг и за тобой придут?
– Если язык придержишь, не придет никто, на отшибе живем, – строго ответил отец мальчишке.
По скрипу стула в метре от нее, Ксана поняла, что незнакомец сел и смотрит на нее.
– Я жива, – попыталась она произнести слова. Только давались они с большим трудом – пересохшее горло пылало. – Свет не погас.
– Ты скоро поправишься, – старался успокоить ее тот же мужской голос. – Пока тебе лучше молчать и больше спать. Травы подействуют, и станет легче. Под подушку я тебе положил медный амулет, он полон сил и поможет быстрее залечить рану.
Тон его, однако, Ксане не понравился. Он словно намекал ей, как она обязана ему, что было бы, если бы он не стал помогать. Она ощущала себя связанной по рукам и ногам, отданной в плен невольницей. «Может быть, я сегодня умру?» – подумалось ей перед тем, как воспоминания затянулись сном.
Но Оксана не умерла.
Через месяц она, исхудавшая и бледная, опираясь на руку Демьяна, своего спасителя или, напротив, поработителя, с чем Оксана еще затруднилась определиться, вышла в сад и впервые от души порадовалась, что жива, хотя горечь утраты никуда не исчезла. Сад дышал прохладой, пропитанной дымом и ароматом спелых яблок. По убранному полю разгуливали серые галки, наперебой трещали дрозды в ветвях боярышника, на натянутой бельевой веревке неподалеку от дома переговаривались воробьи. Закружилась голова, Демьян еле успел подхватить девочку. Около белых тополей они присели на скамейку и долго молчали, вглядываясь в безоблачную даль.
– Я написал твоей сестре Агате в город письмо и отправил его с моим хорошим знакомым, но она отказалась принять тебя. Агата ютится в маленькой комнате с новорожденной дочкой и им негде устроить тебе ночлег, – словно оправдываясь за то, что пленил ее, проговорил Демьян.
– Она не могла отказаться от меня, – глядя в землю, вымолвила Оксана. – Так не может быть, ведь она – моя сестра.
– Ты не веришь мне? – усмехнулся он в густые усы и закашлялся от табачного дыма. – Меня предал собственный брат. Ночью сбежал с моей женой, я даже не знаю, где он сейчас. Не стоит думать, что родная кровь не способна на подлость.
– А как же сын? – изумилась Оксана. – Почему не забрала его с собой?
– Мой брат не захотел брать его в дорогу, если бы у него было желание, он бы не остановился. Мне не досталось той магии, что есть у него, она изначально не делится между братьями поровну. У вас у ведьм все по-другому, – глаза Демьяна хищно блеснули. – Ты можешь получить столько магии, сколько захочешь.
– Я люблю силу меди, – задумалась девочка. – Только колдовать я не умею.
– Это нетрудно. Я могу научить тебя, если и ты мне поможешь.
– В чем же?
– Ходят слухи, что медные ведьмы могут управлять временем, а, значит, мы можем вернуть назад все, что потеряли когда-то. Я могу вернуть свою любимую в семью, а ты – спасти близких от гибели. Учиться придется не год и не два, но у тебя непременно получится. Так как, согласна ли?
Оксана задумалась. От подступавших слез болели глаза. Как сестра могла так с ней поступить? «Я бы спала в уголке, на чемоданах, никому не мешая, помогала бы с малышкой. Почему она отвернулась от меня?» Ее голос прозвучал со стороны как будто чужой:
– Я согласна.
Демьян широко улыбнулся, и его серые холодные глаза засветились радостью.
– Смотри, какая вещица есть у меня. – Он пошарил в нагрудном кармане и извлек медные часы на цепочке. Демьян нажал на механизм и верхняя крышка часов открылась. – Когда-то мой прадед впервые изготовил подобный механизм для медных ведьм, твоих предков, живущих здесь. С их помощью они сотворили множество чудес. Я нашел его рисунки, заметки и решил воссоздать часы, только представь себе, их обладатель может стать сильнейшим в своем роду.
– А те часы, созданные твоим прадедом, не сохранились? – широко распахнув глаза от восторга, спросила Оксана.
– Это было очень давно, больше сотни лет назад. Я спрашивал у твоих родителей об этом экземпляре, они тоже о нем слышали, но сочли рассказанную мною историю за красивую легенду. Однако я верю, что часы помогали ведьмам перемещаться во времени.
– А почему они не идут? – Оксана покрутила вещицу в руке, но не нашла способа заведения механизма.
– Тебе предстоит завести их с помощью магии и стать самой могущественной медной ведьмой, – Демьян достал платок и протер слегка запылившийся черный циферблат белой тканью. Желтые римские цифры заблестели ярче на сентябрьском солнце…»
Радмила замолчала, остановив взгляд на веточках сухоцветов в вазе.
– А почему… Вернее, за что она убила Демьяна? Я правильно же поняла, что смерть Демьяна произошла по ее вине?
– Он надругался над девочкой. Ксана еще могла поменяться в лучшую сторону, если бы я узнала о ней и вовремя забрала к себе. Но после… все мысли моей сестры захватил
