ночь вдвоем. Я торжествовал над Энни пять раз, и она теряла сознание от наслаждения. Я и не представлял, что еще способен на подобные любовные подвиги.
Новая Энни мне очень нравится, – она молода, красива, проста и нежна. Вот я и подумал, – а не жениться ли мне на ней? Мне почему-то кажется, – нет, я почти уверен, что она родит мне сына! Правда, она не очень умна, но зачем мне умная жена? У меня были две умные жены, и я хлебнул с ними горя!.. Да и чем я рискую? После того как я выгнал Екатерину, которая любила меня, после того как я казнил Энни, которую я любил, – чем я рискую, женившись в третий раз? Как вы считаете, мастер Хэнкс, жениться мне на Энни-второй или нет?
– Как соизволите, ваше величество, – сказал Хэнкс и выпил свое бренди. – По моим данным, эта девица не представляет угрозы для государственной безопасности.
– А, так вы ее знаете? – король посмотрел на Хэнкса.
– Естественно, – ответил тот. – Моя обязанность знать обо всех, кто приближается к вашей особе.
– Не представляет угрозы для государственной безопасности… Странно вы оцениваете особенности молоденьких девушек, – ухмыльнулся Генрих. – А если она тоже не родит мне сына? А если у меня будут с ней какие-нибудь личные проблемы? Что тогда?
– Тогда? Вы разведетесь с ней, как с Екатериной, или казните ее, как Энни-первую, – невозмутимо сказал Хэнкс.
Король пристально посмотрел на Хэнкса, пытаясь определить, не шутит ли он?
– Вы это серьезно? – спросил Генрих.
– Да, ваше величество. Почему нет? – бесстрастно ответил Хэнкс.
– Вы поистине удивительный человек, – Генрих покачал головой. – Скажите, Хэнкс, у вас есть мечта? – спросил он через секунду, глядя ему в глаза.
– Да, ваше величество.
– Отройте мне ее.
– Я мечтаю увидеть конец света и Страшный Суд, – лицо Хэнкса дрогнуло и приняло на миг жуткое нечеловеческое выражение.
Генрих с ужасом смотрел на мастера Хэнкса и молчал.
– Вот мечта, которая обязательно исполнится, – пробормотал он, наконец.
– Кто знает, – криво улыбнулся мастер Хэнкс.
– Вы и в это не верите? – поразился Генрих.
– Кто знает, – повторил Хэнкс с уже обычным, замкнутым выражением лица.
– Но если будет последний Суд, то и вы ответите на нем за все свои прегрешения, – сказал Генрих. – И боюсь, что вам, мастер Хэнкс, будет уготовано место не в небесном граде Иерусалиме.
– Возможно, но уже за одно зрелище Страшного Суда я готов вечно гореть в аду. Оно того стоит, – сказал Хэнкс.
– Ладно… Налейте себе еще бренди, так и быть, – Генрих потупился и махнул рукой. – Пока еще не наступил Страшный Суд, давайте выпьем… Я женюсь на Энни номер два, а там посмотрим… Ваше здоровье, мастер Хэнкс!
– Ваше здоровье, ваше величество! – возразил Хэнкс.
– Спасибо. Выпьем!.. Женюсь, – сказал в заключение Генрих. – Женюсь обязательно. Три – хорошее число, и с третьей женой мне повезет. Женюсь, и буду счастлив; имею же я право на счастье, черт меня возьми!
Заговор Елизаветы, дочери Генриха, против ее сестры Марии
Часть 1. Трактир «Свиная голова»
В сумерках, по дороге, ведущей к северным воротам Лондона, торопливо ехали и шли запоздавшие путники, – ворота скоро должны были закрыться на ночь, надо было спешить. После вчерашнего дождя дорога была размыта: большие лужи заставляли прохожих идти по обочине, а редкие всадники, чертыхаясь, понукали своих коней лезть в самую грязь – при этом копыта коней разъезжались, и всадники каждую минуту рисковали упасть и оказаться в жидком дорожном месиве.
– Вот, дьявол! – выругался всадник на прекрасной серой лошади, когда едва удержался от падения. – Ну, давай же, Арабелла, осталось не больше мили, – он похлопал лошадь по шее. – Давай же, милая, не ночевать же нам в предместье! Я знаю, что ты устала, но меня ждут на важной встрече, а тебя ждет теплая сухая конюшня и охапка душистого сена. Нам с тобой есть ради чего поднатужиться; последнее усилие – и мы у цели… Давай, милая!
Лошадь заржала, с усилием вылезла из огромной промоины и покорно направилась вперед. Через четверть часа городские ворота остались позади; стоявшие в них стражники бегло оглядели всадника и пропустили его, не найдя подозрительным. Он с облегчением вздохнул и уверенно поехал по лабиринту улиц: он хорошо знал Лондон.
К западу, вдоль берега Темзы высились здания дворцов и среди них Уайт-холл, где жил когда-то король Генрих, а теперь жила его дочь, королева Мария. Вниз по течению Темзы, в восточной части Лондона, находился замок Тауэр – тюрьма для государственных преступников. Здесь по приказанию короля Генриха в свое время отрубили голову лорд-канцлеру сэру Томасу и второй жене Генриха – Энни, матери принцессы Елизаветы.
Всадник достиг центра города и повернул на восток, поехав через самую оживленную часть Лондона. Несмотря на вечернее время, еще кипела работа в мастерских, бойко торговали лавочники; по улицам ходили солдаты и слонялись моряки с кораблей, прибывших из разных стран. Кроме того, немало было воров, охотившихся за кошельками приезжих провинциалов – это называлось на воровском жаргоне «ловлей кроликов». Всадник не раз ощущал на себе цепкие взгляды таких «ловцов», но он, конный, с кинжалом за поясом и шпагой на боку, был для них трудной добычей – его не трогали.
Вскоре он миновал собор Святого Павла. Богослужение сегодня уже закончилось, однако народа было по-прежнему много: сюда приходили дельцы в поисках клиентуры, и часто тут же совершались всевозможные сделки. Рядом с собором было место встреч избранной молодежи. Здесь назначались любовные свидания и дружеские встречи; франты приходили сюда щегольнуть модными нарядами.
С Темзы разносились пронзительные окрики лодочников, зазывавших тех, кому надо было переправиться через реку. Вообще, шум в городе стоял невообразимый: по булыжникам грохотали колеса повозок, кричали торговцы, шумно ссорились подмастерья, то и дело возникали драки из-за нежелания уступить дорогу.
Всадник
