различия магических учебных заведений.
— Теперь верю, что ничего не помнишь. Ибо стоило ли убегать, чтобы тут же идти прямо в руки страже?
— Почему страже? — опешила я.
— Потому что в публичных библиотеках не может быть литературы по магии. Ты сама себя выдала бы.
— Но это не по магии… Просто культурные различия. — Она насмешливо щурилась, с трудом сдерживая смех, и я добавила: — Различия в клятвах. Возможно, в Теофрении не такие жёсткие правила приёма, как тут.
— Ты про клятву для Сиятельных?
— Именно для Сиятельных? — я удивилась. — Я думала, для всех магов.
— Нет, только для Сиятельных. Для обычных магов клятва куда проще. А в Теофрении этих различий вообще нет, потому что там нет Сиятельных.
— То есть клятва типовая во всех странах?
— Более-менее, со своими особенностями в каждой стране. Непринципиальными. Поэтому выбирать место учёбы, ориентируясь на клятву, глупо.
— Я бы хотела находиться подальше отсюда.
— Очевидный ход. Селия наверняка уже заготовила ловушки на всех границах. Одинокая девушка без документов, выезжающая, чтобы учиться магии в чужой стране — чего проще?
— Я могу задекларировать другую причину.
— Задекларировать можешь, — снисходительно согласилась она. — А документы где возьмёшь?
С документами была конкретная подстава. Подозреваю, что у Сиятельных их не спрашивали, а вот обычных людей ущемляли, как только можно.
— Вы мне поможете сделать.
— Я? — она рассмеялась. — Не наглей. Я законопослушный алхимик. Подлогами не занимаюсь.
— Какой подлог? Племянницу обокрали, умыкнув в том числе и документы. Вы просто поможете их восстановить.
Я состроила умоляющую физиономию, которая, впрочем, не произвела на сеньору Лусеро никакого впечатления.
— Если ты собираешься поступать в Труадоне, то просто назовёшь имя, — лениво протянула она. — Никаких подтверждающих документов от тебя не потребуют. Клятва привязывается к человеку, а не к документу. А вот попытайся ты уехать, нужна справка из муниципалитета. И здесь я тебе не помощник.
— Но поступать в университет Труадона? Это достаточно предсказуемо.
— Не больше, чем бежать за границу.
Сеньору Лусеро разговор явно забавлял. Она не воспринимала всерьёз ни меня, ни моё желание расстаться с Сиятельностью, ни моё стремление учиться. Для неё мой побег был блажью, которая рано или поздно закончится. Рано было не в её интересах, поскольку ей хотелось, чтобы бывшая подруга подольше побегала в поисках племянницы. Но и зла мне она тоже не желала.
— То есть я просто прихожу в университет и записываюсь? Любой желающий так может сделать?
— Любой, у кого достаточный уровень магии для обучения. Там проверят, можешь не переживать.
— Понятно, — я вздохнула. — А какие книги я могу брать в библиотеке, не вызывая подозрения?
— Романы, как и положено девице в твоём возрасте.
— А если я захочу взять труд по истории?
— То это сразу узнает твоя тётя. Труды по истории приравниваются к трудам по магии и не хранятся в публичных библиотеках. Только в Сиятельных домах или университете.
Значит, в библиотеку путь заказан. Интересно, что же там такого случилось, что история под семью замками и выдаётся только после клятвы?
— А школьные учебники?
— Двуединый, ты собираешься учить историю по школьным учебникам? — Она расхохоталась, став при этом необычайно живой. — Эстефания, школьные учебники переписываются при каждой смене власти.
— Проблема в том, что я не знаю даже школьного минимума. Возможно, у вас что-то есть?
Я была терпелива. Мне нужна информация, и я её получу в том или ином виде.
— У меня — нет. Я в это не лезу и тебе не советую. Но от прежних владельцев дома могло что-то остаться. На чердаке есть книги и подшивки газет. Хочешь ознакомиться?
— Конечно, — обрадовалась я.
— Лестница на чердак налево по коридору.
Сеньора Лусеро потеряла интерес к разговору и опять устроилась в кресле с книгой. Я думала, она отправится готовить зелья на продажу, но, похоже, запрет на работу касался и её. Или она хотела полюбоваться на пару после благословения? Вот уж чего не хотела я. В конце концов, при желании это можно будет сделать без присмотра через слуховое окошко чердака.
Но увы, выяснилось, что слуховое окошко выходило только на торговые ряды, поэтому Теодоро мне сегодня больше было не суждено увидеть. Я решила, что это к лучшему, и с энтузиазмом закопалась в ошмётки книг и газет, которые до меня старательно изучали мыши. Так старательно, что наверняка могли ответить на все вопросы школьной программы. Впрочем, понять, что именно они изгрызли, не представлялось возможным, настолько мелкая труха осталась от книг. Может, это были учебники, может, романы, которые мне так старательно рекомендует сеньора Лусеро, а может, вообще книги по магии. Хотя последнее вряд ли: книги по магии магией же и защищаются.
А вот подшивки газет мыши не тронули. Возможно, потому что те лежали высоко и совершенно не пахли съестным. Даже сейчас от газетных листков ощутимо несло краской. Или это была специальная пропитка? К примеру, от мышей. Но почему тогда ею не пропитывали книги?
Я задумчиво листала газетные страницы, приходя к выводу, что Сиятельные существовали отдельно, а обычные люди — отдельно, потому что новостей, касающихся Сиятельных, было исчезающе мало. Даже заметок о браках, рождениях и смертях не было, поэтому, скорее всего, у Сиятельных имелась своя пресса.
Но читать газетные заметки оказалось довольно интересно, особенно те, что касались городских происшествий: этакий срез обычной жизни, в которую мне вскоре предстоит погрузиться. К сожалению, подшивок было немного, и через пару часов я вынужденно спускалась с чердака. Нашла ли я что-то интересное? Однозначно, да, хотя и не то, что хотела.
— Ты вовремя, — приветствовала меня сеньора Лусеро. — Я как раз собиралась звать тебя обедать.
— Посыльный из трактира уже приходил? Я не слышала.
Тут я поняла, что не слышала, и как Теодоро с невестой возвращались. А ведь это наверняка проявлялось куда более шумно, чем приход посыльного. Последнего радостными воплями никто не приветствовал — сеньора Лусеро для этого слишком хорошо воспитана. Или недостаточно голодна.
— Как раз только что, — улыбнулась она. — Так что ничего не успело остыть.
— Разве что если разогрев не считается работой, — заметила я. — Иначе нам опять давиться холодным пирогом.
— Будет нормальный обед. Благословения не случилось, — со странным прищуром сказала сеньора
