– И не стану. Я просто подожду и всё увижу и почувствую.
– Я ценю твоё доверие.
– Мне понравилось быть доверчивой.
– Иногда я размышляю о том, как бы мы жили без тебя, Нуала. Моя порывистость в кои-то веки принесла всем счастье.
– А, может, ты просто хорошо умеешь слушать своё сердце?
– Я – воин и волк, и не так чувствителен, как тебе кажется, – сказал он задумчиво.
– Или ты просто недооцениваешь себя. Мужчина не обязательно должен быть суровым чурбаном.
– Как Ульф? – тотчас отозвался Йан, и мне показалось, что со стороны кровати послышался тихий смешок.
– Ульф вовсе не бесчувственен. Он строг, серьёзен, спокоен…
– И его невозможно «прочесть», – ехидно продолжил младший. Тон его был шутливым, и меня это нисколько не задевало, хотя и немного смущало, ведь Ульф наверняка уже проснулся и слышал каждое наше слово. – К тому же он отнюдь не такой красавец, как я.
– Ульф очень красивый! – по-настоящему возмутилась я. – Вы просто разные, как ты и предупреждал.
– Ты пытаешься быть вежливой, малышка. Не бойся, скажи, что тебе больше нравится в каждом из нас.
– Зачем?
– Мне любопытно.
– Я не хочу никого обидеть.
– Нуала, мы уже полгода спим вместе, целуемся и занимаемся любовью. Мы переживаем друг за друга, ценим друг друга и доверяем друг другу. Неужели ты думаешь, что я или Ульф можем обидеться на твои замечания или потребовать каких-то особых комплиментов? Просто скажи правду, как всегда.
– Если тебе этого хочется… и если Ульфу тоже интересно.
– Я бы не стал настаивать, – донёсся голос старшего, – но и правда любопытно послушать.
Йан подвёл меня к постели, и я села, прислоняясь к спинке. Ульф лежал на животе и смотрел на меня с улыбкой, Йан устроился на боку.
– Вы хотите знать, что мне в вас нравится?
– Я бы не отказался узнать и о своих недостатках, – ухмыльнулся Йан.
– Ты храпишь, – само собой вырвалось у меня, и они расхохотались. – Но вообще-то не громко, к тому же мне это не мешает. А вот Ульф иногда что-то бормочет во сне.
– Как и ты, – отозвался старший. – Разговариваешь порой подолгу.
– Правда? Не знала…
– Да, было такое. Порой лунная магия настигает меня.
– У тебя по ночам глаза меняются, – сказала я. – Может, дело в игре света, но они синие-пресиние, и блестят, словно полны звёзд. А у тебя, – я посмотрела на Ульфа, – они реагируют на лес. Бывают ореховые, или цвета морской волны, а ещё карие. Думаю, именно ваши глаза мне нравятся больше всего.
– Уверен, что и мы с Ульфом одинаково сильно обожаем твои удивительные глаза, – улыбнулся младший.
Старший кивнул, и добавил, поймав прядь моих волос:
– А ещё твои волосы, которые так чудесно пахнут.
– И мне ваши нравятся, – не в силах сдержать улыбку, сказала я. – У тебя они такие мягкие, Ульф, и пахнут барбарисом. А у тебя, Йан, жёсткие, и как будто напитанные хвоей.
Теперь мы улыбались втроём, и мужчины подвинулись ближе, ожидая продолжения.
– Мне нравится наблюдать за вами во время тренировок. Если бы я была художником, то делала бы наброски того, как работают мышцы при движении тела… Мне нравится желать вас, – сказала я, чувствуя их взгляды. – Нравится вас целовать. И как звучат ваши голоса, мне тоже нравится. Если же говорить о характерах… – Я улыбнулась. – По-моему, вы прекрасно друг друга дополняете. Йан, ты порывистый и улыбчивый, а ты, Ульф, сдержанный и строгий. Прежде меня это беспокоило, ведь я всегда старалась как можно быстрее разгадать человека, чтобы знать, чего от него ждать. Эта привычка появилась после всего, что случилось в прошлом… Вы понимаете. – Они кивнули одновременно, и я продолжила: – А сейчас я благодаря вам научилась доверять сердцу, чувствовать инстинктивно. И твоя серьёзность, Ульф, стала мне приятна. Мне нравится, когда ты вроде хмуришься, а глаза при этом хитрющие. В тебе есть… м… Как бы это назвать? Уравновешенность, но именно благодаря ей редкая страсть вспыхивает особенно ярко. А вот сияние Йана порой ослепляет, и это тоже здорово. Мне нравится обжигаться. А ещё вы оба умеете улыбаться не только губами, но и самой душой.
– Я близок к тому, чтобы покраснеть, – сказал младший. – Почувствовал себя прямо идеальным каким-то.
– Ага, – широко улыбнулся Ульф. – Но должно же быть что-то, что тебе не нравится, малышка! Уж больно расхвалила, смотри, загордимся.
Я рассмеялась и по очереди расцеловала их в щёки.
– Мне не нравится разлучаться. Не люблю, когда вам плохо. Мне не нравятся тревожные мысли о том, что кто-то или что-то может навредить нашей стае…
– А, замечательно, – Йан сжал мои пальцы. – Наконец-то ты считаешь себя её частью.
– Бояться нечего, Нуала, – и Ульф погладил меня по щеке. – Сейчас мы сплочённее, чем когда-либо. Новые союзы укрепят наши границы, и можно надеяться, что магия в этом году будет мягкой.
Ульф был уже достаточно близко, чтобы поцеловать меня, и я запустила пальцы ему в волосы. Как приятно! Мне уже не хотелось вставать, но, едва мы друг от друга оторвались, как Йан напомнил:
– Нам нужно ехать.
– Верно, – с улыбкой сказал Ульф, глядя на мои губы. – Дождя сегодня не будет.
– Можем заночевать в хижине, – предложил Йан, и старший кивнул.
– Да. Урвём последние солнечные деньки.
В комнате стало светлее, и я нехотя поднялась.
– А что нужно взять с собой?
– Еду. Всё остальное там есть. Ну и оденься потеплее, – отозвался старший.
Мы выехали из замка через полчаса. День и правда выдался тёплый и ясный, и я грелась в золоте нежных лучей, радуясь возможности наконец-то поездить верхом. Тишина шла размашистой рысью, иногда срываясь в лёгкий галоп, и я позволяла ей обогнать лошадей братьев.
Я надела замшевый плащ, обитый мехом, и одно из повседневных платьев из сукна. Было даже немного жарко, но, когда мы въехали в лес, и солнце потерялась в густых оранжевых кронах, я накинула капюшон. Правду Йан сказал: мерзляка!
Длинный путь через чащу поражал своей красотой. Земля была усыпана многоцветием листьев, на жёлтых кустах краснели крупные ягоды, а светлячковые цветы при дневном свете были ярко-голубыми. Листья с высоченных дубов и клёнов осыпались на чёрную землю, и на их затейливый танец хотелось смотреть бесконечно долго. Мы проезжали мимо озёр, которые поросли бирюзовыми водорослями и таили в своей глубине сияющие камни. Я видела красные ручьи у подножия синих камней, и горы опавшей листвы под жёлтыми великанскими ясенями. Кружилась, путалась в ветвях над головой яркая осенняя магия, пробегали сквозь пряди шепчущие ветра, приносящие ворох пушистых белых семян. Я поймала одно и показала Йану:
