не должна оставаться дома, нужно убежать и спрятаться в лесу, но взять с собой холщовую сумку. Туда мама положила самое важное: книги, артефакты, записи. Этакий «тревожный чемоданчик». Я сделала, как она велела, отошла подальше в лес. Спрятавшись в чаще, видела, как злобные, тупые людишки сожгли хижину. Дым поднимался к самому небу. Я стояла и плакала. – Агата посмотрела на меня. – С той поры я не знаю жалости.
Она посмотрела на Лелю:
– Не можешь двинуть ни рукой, ни ногой? Слова не идут с языка, а головушка не поворачивается? Бедняжка, – с издевкой проговорила Агата. – Потерпи, милочка. Скоро мы отведем твою подружку в подвал, где она исторгнет плод из своего чрева. Периодически, в особенности, если зеркальная комната давно не использовалась, требуется подношение, жертва. Дар, если угодно. Таким даром становится душа новорожденного некрещеного младенца. Это необходимо, чтобы открыть новый цикл перерождений. Не будь Лора беременна, пришлось бы что-то решать, но все сошлось, как надо. – Агата ткнула пальцем в мой живот, глядя на Лелю. – Лора будет рожать в подвале, а ты и твой приятель – валяться тут, как колоды, а почему? Потому что нечего вставать у меня на пути!
Юра убрал пистолет от виска Лели. В этом не было необходимости, она уже не могла им противостоять. Лишь глаза жили на бледном лице, в них читался ужас, но пошевелиться Леля не могла, лежала сломанной куклой, и смотреть на это было невыносимо.
– В сумке, которую оставила тебе мать, были схемы зеркальной комнаты. Выйдя замуж, ты и твой муж создали комнату. И все было хорошо, но что-то случилось. Ты напортачила?
Я сказала это, увидев, что Агата подошла к Илье со шприцем. Мне хотелось задеть ее, разозлить, отвлечь, и это получилось. Агата была взбешена. Великолепная Агата (точнее, Елизавета) что-то испортила, ошиблась в чем-то?! Неслыханная дерзость!
– Не я, идиотка! Это революция! – прошипела бывшая подруга. – Поганые ублюдки уничтожали все, к чему прикасались. Я говорила Павлу: надо перебраться во Францию, воссоздать комнату там, но он медлил. Россия, корни, предки, сам воздух родной, путешествуя по миру, мы всегда возвращались домой… Когда решился, было уже поздно. Моего мужа убили, наше имущество уничтожили. Да черт бы с имуществом, но смерть Павла разбила мне сердце, к тому же уничтожены были данные, все записи, по которым можно воссоздать комнату! Я смогла бежать. Одна. Очередной переход я совершила недавно, тело мое было совсем юным. Мне повезло встретить хорошего человека, я вышла замуж, получила возможность жить вполне достойно по общечеловеческим меркам, хотя эта жизнь не шла ни в какое сравнение с тем счастьем, которое подарил мне Павел. Несмотря ни на что я долгие годы ждала возможности вернуться, чтобы возродить былое могущество. И получила шанс на закате дней, уже перестав надеяться. Все шло отлично, но я долго не жила в России, не знала реалий и была обманута проходимцем. Убогий, алчный человечишка! В результате его жалких махинаций за моей спиной все планы пошли прахом. Я успела заполучить новое тело. Но дом, вернее, зеркальная комната вновь ускользнула от меня, не удалось оформить бумаги. Опять пришлось начинать с нуля. Я выучилась на юриста, стала лучшей. Всегда и во всем была первой, зная языки, обладая знаниями и умениями, накопленными за века. Я искала возможность вернуть свое, но легко ли пробиться детдомовской девчонке без денег, связей и родных, даже если она чрезвычайно умна? Однако я сумела!
Агата посмотрела на Юру.
– Купить дом я не могла, другого способа перевести недвижимость в свою собственность не существовало, я изучила вопрос вдоль и поперек. Временные набеги туда меня не устроили бы. Привлекать к дому излишнее внимание с помощью богатых покровителей было опасно. Тогда я решила поискать наследника или попытаться сфабриковать бумаги, если наследников не окажется. Однако мне повезло. Наследником был Юра, а дальше уже известно. Когда я впервые увидела его, едва не упала в обморок. Он был копией моего погибшего мужа, я вновь увидела его таким, как в тот день, когда мы познакомились больше трех веков назад! – Агата обратила ко мне полный неприязни взор. – Это не я завладела твоим мужем. Наоборот, ты забрала то, что принадлежало мне.
– Говоришь так, будто это мебель. Юра – не реинкарнация Павла, а другой человек, похожий внешне. Не ищи оправданий своему вероломству.
– Мне это ни к чему. – Агата воткнула шприц в руку Ильи. – Ты мелкая вошь, с какой стати мне перед тобой оправдываться?
Она надавила большим пальцем на поршень.
Я закрыла глаза, отказываясь на это смотреть. Сейчас все будет кончено. Я не знала, что произошло с Ильей, почему он упал замертво, но верила, что он очнется… Теперь надежды нет. Мои друзья ничем не смогут помочь ни себе, ни мне. Зло будет торжествовать, остается лишь подчиниться.
– Перед ней, может, и не надо. А как насчет меня?
Я распахнула глаза. Кто это произнес? Голос был незнакомый и звучал, я бы сказала, противоестественно. Как будто одновременно, синхронно говорили сразу несколько человек, а звук шел из глубины и обладал скрипучим металлическим призвуком.
– Как насчет всех нас, Елизавета? Не хочешь попросить прощения у нас?
Юра вскрикнул и попятился. Я бы тоже отпрянула, если бы могла, но и так уже сидела у стены.
Илья крепко держал Агату за запястья обеими руками, глаза его были открыты. Очков на нем не было, я не заметила, в какой момент они слетели.
Те слова произнес он, но ровно в том смысле, что они вылетали из его рта.
И глазами Ильи будто смотрел кто-то другой. Сосуды лопнули, белки глаз залила кровь, это выглядело страшно. Во взгляде Ильи не было уже привычной мне мудрости, понимания и доброты – их сменили ярость, мстительная радость и ненависть.
– Мы долго ждали – настал твой черед платить по долгам, Елизавета!
Глава двадцать восьмая
Произнося это, Илья вскочил на ноги пружинисто и стремительно, как гимнаст, увлекая за собой Агату. Она извивалась, пытаясь вырваться, но тщетно. Шприц выскользнул из ее руки и хрустнул, когда Илья наступил на него.
– Стреляй, что ты стоишь! – завопила Агата.
Юра вскинул руку. Он попал бы, с двух шагов промахнуться невозможно, даже если захотеть. Но я ему не позволила.
Пока сознание мое продолжало осмыслять произошедшие с Ильей перемены, тело бросилось вперед. Я вцепилась в руку Юры, дернула ее – и сделала это как раз вовремя. Он выстрелил, но пуля ушла вбок, не коснувшись
