может ему противостоять. Несмотря на весь ужас этой страшной ночи, что-то изменилось. И вот ирония судьбы: только теперь, когда она обрела надежду, ей приходится от нее отказаться.
Она делает глубокий вдох, готовая встретить свою судьбу.
Я…
Что-то не сходится, — говорит Ниш. Стив треснул тебя по голове подсвечником, и вот ты здесь, держишь нас на мушке и все еще достаточно вменяем, чтобы понять, что тебе нужно, чтобы олени убили одного из нас, чтобы пройти в следующий год». Стив не был совсем уж маленьким. Сколько бы вы сказали, шесть футов, двенадцать камней, что-то в этом роде? Качели в темноте укладывают вас на… ну, как бы вы ни измеряли время, когда само время застыло… Но вы хотите сказать, что испуганная десятилетняя девочка с какими-то строительными обрезками убила того парня внизу?
Вижу, у нас есть доброволец, — говорит полковник, голос тягучий, глаза жесткие. Он щелкает стволом пистолета в направлении бара, призывая Ниша приступить к жертвоприношению.
Видите ли, вот что я думаю. Она испугалась, подняла свинцовую трубу, ударила его изо всех сил… и, возможно, ей повезло. Может быть, он упал неудачно, а может быть, на какое-то время потерял сознание.
Вы проснулись, услышали шум внизу и спустились, чтобы найти ее и здоровяка без сознания. Она, конечно, расстроена. Она думает, что только что убила человека. Вы беспокоитесь о ней и отправляете ее с дороги. Вы просто хотите защитить ее. Вы говорите ей, что все будет хорошо. Но когда она уходит, вы понимаете, что он не умер».
У меня нет на это времени, — говорит полковник, вставая и отходя от камина. Он направляет пистолет на них двоих.
Эффи собирается встать, но Ниш протягивает руку, чтобы остановить ее.
Время — это именно то, что у нас есть, — говорит Ниш. Посмотрите на часы, время не ждет. Вы загнали нас в угол. Вы победили. По крайней мере, сделайте нам одолжение — разрешите эту загадку убийства. Он ведь не был мертв, не так ли?
Полковник Горчица на мгновение замирает, но его язык развязался от бренди. Лондонцы уступили, и эту историю он держал при себе в течение десяти лет. Почти сразу после того, как она вышла из комнаты, он начал шевелиться. У меня чуть не случился сердечный приступ, когда он вдруг начал стонать и извиваться. Конечно, я не мог этого допустить. Я потянулся за ближайшей вещью, которую смог найти, но строители оставили несколько инструментов».
Это был полковник Горчица в гостиной с гаечным ключом, — говорит Ниш.
Ах, если бы. Это было бы слишком идеально. Увы, это был молоток. Это был самый ужасный поступок в моей жизни, и я сделал его ради нее. Я и представить себе не мог, что это было началом чего-то настолько ужасного… Началом сползания в годовой цикл насилия».
Ниш вспоминает дыры в черепе в подвале — остатки жестокого нападения, которые время превратило в PG13.
Что происходит после того, как олени убиты? спрашивает Ниш.
Есть одна мысль, которая роится в глубине его сознания, досадно недоступная весь вечер, до сих пор. Она вылупилась и расправила крылья, и это так ужасно, что он не может перестать думать о ней. После ночи кровопролития олени просто сдаются и исчезают? Или происходит что-то еще?
Полковник Горчица усмехается, жестоко и беззлобно. «Разве это не вопрос?
Один из нас не увидит Рождества, — торгуется Ниш. Может, нам лучше знать, что мы теряем?
Я был очень удивлен, когда впервые нашел его на полу, корчащегося и живого. Представьте себе мое удивление в первый год после убийства мумий, когда я обнаружил его марширующим по подвалу».
«Он ожил? Эффи говорит, на ее лице написан шок.
Вампиры возвращаются ночью. Оборотни возвращаются в полнолуние. Вполне логично, что Санта-Клаус возвращается на Рождество». Полковник Горчица, преодолев свое нежелание, теперь, кажется, вполне наслаждается своей ролью рассказчика у камина. «Ничего такого, что нельзя было бы утихомирить ружьем, однако.
После того первого года мы приковали его цепью. Теперь тот, кто первым доберется до подвала после последнего убийства, сможет вскрыть его молотком. Как и в первый раз. Добавляет приятную традицию, вы не находите? Как найти монетку в рождественском пудинге».
Вы убиваете его каждый год? говорит Ниш.
Чтобы обезопасить детей, — говорит Эффи. От мошенника, который переоделся Сантой в Суиндоне десять лет назад».
«Никогда нельзя быть слишком уверенным», — говорит полковник. Теперь довольны? Все это было очень приятным завершением довольно безвкусного вечера, но, боюсь, теперь мне придется тебя убить. Ничего личного, вы понимаете, но оленям нужна кровь, здоровяку — шишка на голове, а мне не мешало бы хорошенько выспаться, чтобы быть свежим к речи королевы».
Полковник отодвигает стул и встает. Он отходит назад и направляет пистолет на своих пленников. Они не успевают.
В пабе воцаряется тишина. Ветер свистит вокруг осколков стекла, разбитого дерева и разрушенной каменной кладки, образовавшихся в результате ночного побоища. Из подвала доносится приглушенное древними половицами ворчание. Огонь вздымается, посылая в дымоход шквал углей.
Ниш думает об оленях. Он думает о темном интеллекте, который он чувствовал за этими черными глазами-шарами. Он думает о том, как они выслеживали мисс Скарлет, женщину, которая, как они считали, убила их хозяина все эти годы назад. Он думает о стае задумчивых зверей, обуреваемых жаждой мести и обладающих сверхчувствительным слухом, протиснувшихся в подвал. Он думает о щелях в половицах, через которые свет и звук просачиваются в их подземный мир. А потом он думает, что, возможно, переоценил их интеллект, ведь он только что выбил признание из человека, который стоит прямо над ними, и все же…
«Вы убили Санту! Эффи кричит, дерзко и громко.
Полковник Горчица качает головой. «Я думал, ты должен быть умным».
Ничего.
В отчаянии Эффи продолжает как можно громче. «И вы снова собираетесь убить Санту!
У нас есть доброволец на смерть от оленя, — говорит полковник Горчица.
В голове Ниша мелькает образ Санты в потускневшей мшисто-зеленой коже. Он вспоминает оленей, привлеченных муммерами с их нарядами до появления кока-колы. О том, как жители деревни реагировали на использование его имени, но только иногда. И он понимает, что в подвале похоронен не Санта-Клаус.
«Ты убил Деда Мороза! кричит Ниш.
Пара клинков, посеребренных и вильчатых, как свет, пробивают доски пола под полковником и проникают сквозь его ноги. С оглушительным грохотом взрывается дробовик. Ниш и Эффи пригибаются, когда на них сыплется штукатурка и кирпичная кладка.
Боль и шок едва успевают отразиться на лице полковника, как рога
