Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
также за многие годы пожертвовал миллионы долларов Центру Кеннеди. Потанин был первым россиянином, подписавшим в 2013 году «Клятву дарения» в рамках кампании, запущенной Биллом Гейтсом и Уорреном Баффетом, которая призывает сверхбогатых людей пожертвовать бо́льшую часть своего состояния на благотворительность хотя бы после смерти. После передачи произведений искусства в дар Центру Помпиду в Париже он был награжден французским орденом Почетного легиона. Его благотворительный фонд, зарегистрированный в Англии в 2006 году, в 2019-м потратил на филантропию 42 млн фунтов стерлингов. Бо́льшая часть его благотворительной деятельности направлена на популяризацию русского искусства и культуры по всему миру и внутри своей страны. При этом Потанин продолжает жить в России и надежно удерживать в руках свой бизнес.
В случае с Потаниным его филантропическая активность и взаимодействие с западными учреждениями культуры и искусства, очевидно, сделали свое дело только в сочетании с влиянием его никелевой империи. Благотворительность в искусстве сама по себе не помогла Петру Авену, хотя тот в течение многих лет, как мало кто еще, пользовался уважением в творческих кругах на Западе; им восхищались как великим коллекционером и знатоком искусства. На протяжении почти двух десятилетий он был любимцем западных СМИ. Авена снимали в одном документальном фильме за другим, где он, помимо демонстрации своей огромной коллекции произведений искусства, старался представить себя высокообразованным, искушенным и утонченным светским космополитом – потомком русской интеллигенции и носителем ее культурного наследия. Но, попав под западные санкции, Авен в одночасье превратился из востребованного филантропа, мецената и попечителя престижных художественных учреждений в персону нон грата.
Глава 6
Мужской мир
Хотя сегодня положение женщин во многих частях мира заметно улучшилось, современные богачи, по утверждению бывшей журналистки Financial Times Христи Фриланд, продолжают жить в эпоху сериала «Безумцы», действие которого разворачивается в 1960-е годы. Иначе говоря, чем богаче вы становитесь, тем патриархальнее делается уклад вашей семейной жизни[291].
Роль, которую женщины играют в создании социального и культурного контекста жизни высшего класса, не ускользнула от внимания социологов, особенно в Соединенных Штатах. Чарльз Райт Миллс и Эдвард Дигби Балтцелл в 1950-х годах и Джордж Уильям Домхофф позже изучили неформальные ритуалы, исполняемые во взаимоотношениях полов[292]. В 1980-х годах социолог Сьюзен Острандер опубликовала эмпирическое исследование женщин американского высшего класса, в котором описала их роль как хранительниц социальной жизни своих семей[293]. Она обнаружила, что такие женщины главным образом были озабочены образованием и воспитанием детей, в том числе «правильным» выбором их друзей и будущих брачных партнеров. Они брали на себя ответственность за исполнение представительских функций, необходимых для поддержания имиджа семьи, будь то прием гостей, занятия благотворительностью или меценатство. Женщины, опрошенные Острандер в 1970-х годах, с готовностью смирялись с необходимостью угождать и подчиняться своим мужьям ради сохранения семейного благополучия[294].
Социолог Томке Бёниш подтверждает, что буржуазным женщинам выгодно придерживаться традиционных гендерных норм и не раскачивать лодку. Социальный статус буржуазных женщин напрямую зависит от их семейного положения, утверждает она. В своем исследовании она обнаружила, что жены руководителей высшего звена в Германии пользовались всеми привилегиями, сопутствующими этому исключительному статусу, но после развода теряли положение в обществе вкупе с доступом к привилегиям[295]. В высших слоях многих социумов по-прежнему сохраняется негативное отношение к разводу, что защищает женщин от слишком легкого расторжения брака. Ответственность за воспитание детей и домашнее хозяйство наделяет их четко обозначенной ролью в семье, тогда как их неформальный труд способствует поддержанию символической власти и привилегированности их класса.
Гендерные отношения в России
Гендерные отношения в России невероятно сложны. Отчасти это объясняется той непростой эволюцией, которую идея гендерного равенства претерпела в российском обществе. Вскоре после революции 1917 года советские женщины получили широкие права, надолго опередив в указанном отношении женщин Запада, особенно в плане абортов и разводов. Во время и после Второй мировой войны в СССР появилась целая плеяда женщин-героинь – от военных летчиц и снайперов до первых женщин-космонавтов. Присутствие женщин на советском рынке труда и созданная государством инфраструктура для воспитания детей были беспрецедентными по своим масштабам. Многие западные феминистки, в частности Анджела Дэвис, находились под большим впечатлением от количества женщин-инженеров и женщин-врачей в Советском Союзе и завидовали гендерному равенству, которым, как считалось, пользовались советские женщины.
Но эти феминистки мало что знали о подлинных реалиях женской доли в СССР. С началом сталинской эпохи представление о том, что равенство предполагает стирание гендерных различий, было объявлено «примитивным»[296]. С 1936 года и на протяжении почти двух десятилетий аборты были официально запрещены и уголовно наказуемы. В 1960-е годы, когда страна столкнулась с необходимостью поднять рождаемость, разворачивались мощные пропагандистские кампании, призванные убедить женщин в том, что материнство является абсолютным приоритетом в их жизни.
После краха в 1991 году советского строя в России по-прежнему насаждались старые или даже более жесткие представления о гендерных нормах. Мощная система социальной поддержки, которая позволяла советским женщинам с детьми продолжать работать, была разрушена. Российские женщины быстро с этим смирились[297]. «Феминизм – это неправильно, – заявляет одна из героинь книги Питера Померанцева «Ничто не правда и все возможно». – Почему женщина должна гробить себя на работе? Это мужская роль. Наша роль – совершенствовать себя как женщин»[298]. Одна из моих респонденток, Людмила, 32-летняя жена владельца частной авиакомпании, так прокомментировала эти слова героини Померанцева: «Но некоторые мужчины бросают своих жен. И что тогда делать этим женщинам?» Поэтому она считает, что и женщины должны работать.
И все же в гендерных отношениях российского общества происходят сдвиги. В рамках сложившегося патриархального уклада женщинам удается достичь доминирования в некоторых сферах частной и профессиональной жизни. Этот парадокс драматично изображен Андреем Звягинцевым в его номинированном на «Оскар» фильме «Левиафан» (2014), где показано, что все институты, от семьи до суда, возглавляются мужчинами, но по факту управляются женщинами. Женщины в фильме наделены не только типичными женскими качествами, такими как надежность и ответственность, но и более сильными и решительными характерами, тогда как российские мужчины показаны инфантильными, если не слабыми.
Такое отображение российской действительности имеет под собой определенные основания. Вера, управляющая девелоперской фирмой в центре Москвы, сравнила себя с братом: «Я люблю свою работу, а он любит жизнь. Ему 40 лет. Он живет по принципу „Здесь и сейчас“». Она откровенно призналась, что хотела бы выйти замуж и
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
