комнате не было ничего кроме стола и стульев. Молодой мужчина в штатском пригласил её сесть. Он хорошо говорил по-русски.
– Прошу вас, фройлен.
– Я совершенно не понимаю, почему меня задержали! Это ошибка…
– Фройлен, – мужчина прервал её речь. – Прошу вас избавить меня от стандартного набора фраз о том, что все это ужасная ошибка. Вы даже представить не можете сколько раз я это слышал.
– Но кто вы?
– Штурмбаннфюрер Вильке, фройлен. И вы обратили внимание, где вы находитесь?
Она осмотрелась и сказала:
– Я не знаю. Наверное, комната для допроса?
– Комната или, правильнее будет сказать, помещение для допросов в подвале этого здания. Но, как вы заметили, я принимаю вас здесь. Не хочу вас пугать, фройлен.
– Пугать?
– Там допрос будет проходить совсем не так как здесь. И поймите, что я не хочу этого, но мне придется пойти на это, если вы меня к тому вынудите.
– Но чего вы хотите?
– Ваша фамилия и ваше имя, фройлен?
– Гончаренко Анна Николаевна.
– Допустим. Откуда вы прибыли в Ровно?
– Я приехала к своему дяде, который владеет здесь комиссионным магазином…
Вильке снова прервал девушку:
– Фройлен! Я уже знаком с этой версией вашей биографии. Я бы хотел знать совсем не это.
– А что?
– Например, такая версия. Вы прибыли сюда из Москвы. В Москве вы были курсантом разведшколы НКВД.
Девушка была удивлена словами офицера. Вильке убедился, что актриса она хорошая.
– Но я никогда не была в Москве, герр офицер.
Вильке неожиданно задал вопрос на немецком:
– Waren Sie schon in Berlin? (Вы бывали в Берлине?)
– Нет, – сразу ответила она.
Вильке сказал:
– Вопрос о владении вами немецким теперь излишний. Итак, вы говорите по-немецки.
– Но разве это преступление?
– Нет. Разве я это сказал? Я только констатировал факт.
– В Ровно есть много людей, которые владеют немецким языком.
– И этот факт сомнений не вызывает, фройлен. Но раз вы любите факты, то я назову еще несколько. Вы два месяца назад прибыли в Ровно. Вы согласны с этим фактом?
– Да. Но я прибыла совсем не из Москвы, герр офицер.
– Пусть так. Мы будем говорить только о фактах. Вам ведь известно, что такое факт, фройлен? Факт от латинского слова фактум – синоним истины. Реальность, которая признается всеми. Например, я прибыл сюда из Харькова. Это факт. Вы прибыли в Ровно. И это факт. Пока не станем выяснять, откуда вы прибыли. Поговорим о том, что бесспорно.
– Согласна.
– Мы с вами в Ровно недавно. Но одновременно с нами в Ровно прибыли и другие люди. Их много. У меня есть целый список. Но что такого в приезде людей? Кто-то пожелал увидеть родственников. Кто-то пристроится в городе на работу. Кто-то ухаживать за заболевшим родственником. Причины самые разные. Кто-то, как вы, приехал к своему дяде. Но среди прибывших есть женщина из Москвы. И псевдоним этой женщины «Красная вдова».
Анна никак не отреагировала на последнее замечание Вильке. И он снова убедился в её артистических способностях.
– И моя задача найти среди женщин, которые появились в Ровно, Красную вдову.
– И для этого вы задержали меня?
– Именно поэтому. Я считаю, что Красная вдова это вы. Или имеете сведения о Красной вдове.
– Вы ошибаетесь, герр офицер.
– Но вы не спросили, почему я так думаю, фройлен.
– И почему вы так думаете?
– Снова благодаря фактам, фройлен.
Вильке положил перед девушкой несколько фотографий.
– Взгляните на это, фройлен.
На фото был в разных ракурсах набор медицинских инструментов.
– Я не понимаю что это такое, герр офицер.
– Это набор медицинских инструментов. И не простой набор. Можно сказать уникальный.
– Но я не имею отношения к медицине.
– Набор появился в магазине вашего дяди коммерсанта господина Гнатюка. Партизаны остро нуждались в таком наборе. И потому набор попал к коммерсанту господину Дмитревскому. Он приобрел его у вашего дяди. И это тоже факт, зафиксированный в бухгалтерской книге вашего дяди. А затем после прихода модистки Марии Куценко к вам, якобы для примерки платья, этот набор оказался у вас дома.
– У меня?
– Именно так. На этот счет есть показания. А затем набор оказался в партизанском отряде «Молот», где при помощи вот этих инструментов делают операции раненным партизанам. И таким образом, прослеживается связь между вами и партизанами. И не стоит вам, фройлен, говорить, что это ошибка. Я знаю что ваш «дядя» резидент советской разведки в Ровно. А его магазин хорошее прикрытие для работы советской резидентуры. Вы же прибыли к «дяде» из Москвы.
– И что вы хотите, чтобы я сказала?
– Правду.
– Но вы и так уверены, что знаете все.
– Мне нужны все ваши контакты здесь, имена ваших начальников в Москве и цель вашей заброски. А самое главное – мне нужна «Красная вдова». И если наш с вами разговор не получится, то я вынужден буду передать вас в руки местного виртуоза по части допросов господина Лопатникова. Мой помощник Зергель говорит, что он любого заставит говорить. Вот и будет возможность проверить его способности.
Анна Гончаренко побледнела при упоминании Лопатникова.
Вильке продолжил:
– Лопатников умеет находить слабые места людей. В этом он настоящий талант. Давит именно на слабые места. Я совсем не сторонник его методов допроса, фройлен, но времени у меня мало. Итак?
– Что вы хотите знать?
– Вы приняли верное решение, фройлен. Уверяю вас.
– Что будет со мной?
– Если вы скажете правду, я оставлю вам жизнь и конечно здоровье.
– А потом?
– Потом вы станете работать на СД, фройлен. Ведь вернуться к своим уже не сможете. Больше того красные в свое время все узнают и станут вас искать с намерением наказать. А помочь вам служба СД сможет в одном случае, если вы сами станете её частью.
– Задавайте вопросы.
– Вы прибыли в Ровно из Москвы?
Гончаренко ответила:
– Да. Я сотрудник НКГБ.
– Имя и звание вашего шефа?
– Мой непосредственный начальник старший майор госбезопасности Нольман.
– Иван Артурович Нольман?
– Да. Кто стоит над Нольманом я точно не знаю. Я получала задание от него.
– Ваше имя?
– Здесь я Анна Гончаренко. Я училась в разведшколе особого назначения в Балашихе.
– Вы знаете об операции НКГБ «Красная вдова»?
– Нет. Я никогда не слышала об операции «Красная вдова».
– Цель вашей заброски в Ровно?
– Информация по агентурной сети Абвера, внедрение агентов в состав подполья ОУН и УПА.
– А о «Красной вдове» вы не слышали?
– Никогда. Нольман ни разу не упоминал этого имени. Но я могу допустить, что так тайно назвали меня. Я однажды слышала имя «Вдова» на занятиях у инструктора Царева.
– Вы сказали
