повернул голову и сцапал меня пылающим взглядом на расстоянии.
— Ника, — попытался задержать, но я, мотнув головой, повторила осипшим голосом:
— Помоги Кристиану.
Не говоря ни слова, Стефан невозмутимо направился в дальний угол полигона — мрачно, неумолимо, а в его широкой ладони вспыхнули магические искры заклинания диагностики.
Приблизился, опустился рядом с братом на одно колено и, отстранив рыдающую студентку, склонился над генералом.
Я не стала дожидаться развязки. Отвернулась, переводя взгляд на объятый огнями студенческий городок, посмотрела на запертые магические лавки и таверны, прихваченные льдом, обежала взором величественную махину учебного заведения и вдруг поняла, что не могу здесь больше оставаться. Академия в Пограничье когда-то ставшая мне домом — теперь давила неподъёмной тяжестью, вызывая острое чувство вины.
Сводная права. Это я во всём виновата. После побега из поместья мужа следовало вернуться в родительский дом, принять участь отвергнутой женщины, а не строить из себя гордую, независимую леди.
Преодолевая ледяные порывы, призвала магию Воздуха, сплела над собой нити утепления и, утопая туфельками в снегу, вернулась к торговой аллее. В голове билась неутешительная мысль о том, что выйти на работу завтра не смогу. Нет сил, нет желания, ничего.
Как это ни прискорбно, пора возвращаться к отцу. И пусть мачеха будет насмехаться, обзывая отвергнутой драконом, а знакомые семьи бросать в мою сторону злорадные, сочувствующие взгляды, иного выхода разорвать этот замкнутый круг я не вижу.
Вдруг из темноты раздался женский голосок:
— Ника?
Оглянувшись, заметила сбоку уютную таверну Бель, и саму ее на припорошенном снегом крыльце, кутающуюся в пуховый платок.
— Что случилось? Я видела магические вспышки. За Академией, — владелица таверны была крайне растеряна, поглядывая то на меня, то в сторону тренировочных площадок для старшекурсников.
— Братья Терьены устроили поединок, — шепнула доброй знакомой.
Лицо Бель изумленно вытянулось.
— Зачем?
Удрученно шепнула:
— Из-за меня.
— Зайди, — женщина решительно пригласила внутрь, — расскажешь всё подробно. И не на холоде.
Мне действительно хотелось выговориться, опереться на дружеское плечо. В душе было пусто, горечь разъедала изнутри. Сглатывая горький комок, свернула к крыльцу, освещенному фонарем, и вскоре уже сидела за любимым столиком у окна, стискивая пальцами фарфоровую чашечку с горячим шоколадом и долькой зефира. Ароматный напиток испускал колечки пара, согревая лицо и искусанные до крови губы.
Я рассказала Бель всю правду. Утаивать ничего не стала.
— … во дела, — она вздохнула, когда я закончила. Подперла голову кулаком и, глядя прищуренными глазами, уточнила: — И что ты решила… после всего?
Пожала плечом:
— Поеду домой.
— Когда?
— Завтра утром. Если бывший муж погиб, мне, тем более, лучше покинуть стены Академии, — я прикрыла глаза, поднесла чашку ко рту и, сдерживая слёзы, отпила шоколад.
— А если выжил?
— Не важно, — напиток был приторно-сладким. Не таким, как обычно Бель подаёт посетителям, но я не придала этому значения, сделав новый глоток. — Слишком много невинных людей пострадало из-за меня. Лучшее, что я могу — просто исчезнуть. Без лишних свидетелей.
Сидя с закрытыми глазами, я долго боролась с желанием разрыдаться, а потом неожиданно ощутила морозное дуновение по ногам в бархатных туфельках. Странно, Бель при мне заперла дверь изнутри (я лично видела), так откуда веет неприятным, пугающим запахом? Мокрая шерсть, дикие лесные массивы, и ко всему в дополнение — болотный смрад.
Только хотела задать вопрос, владелица таверны опередила:
— Ты верно заметила, Вероника, — ее тон резанул холодным металлом. — Тебе лучше исчезнуть. Навсегда. Но перед этим поможешь моей дочери и ее возлюбленному.
В груди жарким пламенем вспыхнул страх.
Резко открыла глаза, упираясь в насмешливое лицо хозяйки таверны. Ни тени теплоты, участия и поддержки, какими она всегда со мной делилась. Лицо Бель искажала лютая злоба, в глазах мерцала ненависть.
Неожиданно руки ослабели, тело обмякло, и я выронила полупустую чашку с шоколадом на стол. Густой напиток плеснул на белоснежную скатерть, но женщина даже не обратила внимания, злорадно наблюдая только за мной.
Попытка вскочить со стула обернулась жалким нервным шевелением и отяжелевшими веками. Я рухнула обратно, ощущая, как сознание против воли уплывает в темноту.
Бель несколько секунд внимательно наблюдала за моим вялым сопротивлением, а затем усмехнулась.
— Бесполезно. Я добавила в напиток сонную пыль.
Зачем? Я верила Бель. Видела в ней подругу, а выходит, все это время она искусно притворялась?
— Кто вы? — Прошептала онемевшими губами.
— Мать Антонии, — поднимаясь из-за стола, огорошила владелица таверны при Академии.
Что?! Невозможно! Вот только опасная дама передо мной зло рассмеялась.
— Жаль тебя разочаровывать. Это правда.
Проваливаясь в темноту, я нервно вздрогнула. Ловушка! Меня заманили в изощренную ловушку. А я не заметила, не поняла! Отчаянные мысли о том, как спастись из лап обманщицы и не погибнуть еще крутились в голове, когда из кухни послышались тяжелые, шаркающие шаги. В нос ударил отвратный запах мокрой псины.
Оборотень-убийца в таверне?
Видно вопрос отразился у меня на лице, ибо Бель, поднимая взгляд к тому, кто вышел из кухни, улыбнулась:
— Да, Вероника. Именно здесь, под прикрытием многослойных зеркальных заклинаний, Зивер прятался от королевских дознавателей всё это время. Он муж Антонии и мой зять. Родне необходимо помогать.
Глава 21
Тьма обволакивала жгучим холодом.
Мороз струился по венам, отравляя и причиняя сильную боль.
Онемевшие конечности были связаны грубой веревкой.
Бальное платье изысканного темно-сапфирового цвета облепило ноги в чулках, узкий лиф впивался в ребра, отчего дышалось с большим трудом. Все тело страшно ломило. Растрепанные длинные волосы липли к лицу. Кое-как шевельнулась и поняла, что лежу на чем-то твердом и деревянном в полной темноте.
Пахло сыростью и гнилью. Где-то рядом выл пронизывающий ветер. В едва заметные щели влетали пригоршни снежной крупы.
Сердце перепугано заколотилось.
Это погреб! Определённо. Я связанна, обездвижена и, усыпленная сонной пылью, брошена на голый пол. В ушах шумит, кровь бьёт по вискам. Тело колотит приступами озноба. Зубы стучат. Сил едва хватает, чтобы издать тихий стон. О том, чтобы позвать на помощь не может быть и речи. Магия Воздуха предательски молчит!
Все попытки связаться с воздушным даром, разбились о глухую стеклянную стену. Судя по всему, на мне артефакт-блокиратор. Связи с магией я не ощущаю, как и привычной связанности с лордом-драконом. Даже если Стефан ищет меня, разыскать пару обычным способом ему не удастся.
И тут, оглушая и выбивая из легких воздух, наваливаются яркие, пугающие воспоминания, предшествующие моему похищению.
Оборотень с самого начала использовал таверну Бель в качестве укрытия. А сама Бель — мать Антонии! Я ведь делилась с ней всеми секретами, видела в хозяйке заведения надежного
