— Это значит, что тот, кто принес шпору, все еще в комнате.
Зант с удивлением посмотрел на Джейси. Затем молча кивнул, положил шпору и, вытащив револьвер, взглянул на Пако. Мексиканец опустил поднос на стол, тоже извлек «кольт» и подошел к Занту. Тот жестами объяснил, что на счет «три» — Зант собирался показать это пальцами — они вместе должны поднять кровать.
Джейси же, прижавшись к стене и затаив дыхание, наблюдала за мужчинами. Наконец Зант, отогнув третий палец, поднял свой край кровати. Пако не отставал от него. Оба что-то заорали по-испански и ткнули стволами в пространство под кроватью. В следующее мгновение из-под кровати выскочил мальчик и, пробежав мимо Джейси, выбежал из комнаты. Никто не успел его задержать.
— Это… это был мальчик, — сказала девушка. Зант сунул револьвер в кобуру.
— Джейси, я не слепой. Но почему ты не поймала его?
— Почему? Ты издеваешься? Он пулей вылетел отсюда.
Зант вздохнул, подошел к двери и выглянул в коридор. Снизу доносились возгласы удивления. Затем хлопнула входная дверь.
Зант вернулся в комнату и отдал Пако какие-то распоряжения. Затем подошел к балконной двери, открыл обе створки и обернулся к Джейси:
— Иди сюда. Взгляни-ка.
Выглянув из-за его плеча, Джейси увидела веревку, привязанную к чугунным перилам.
— Похоже, ты была права. По крайней мере в этом. Парень забрался сюда по веревке. Видимо, этим же путем он собирался отсюда уходить.
Джейси в задумчивости смотрела на веревку. Кто же мог стоять за всем этим?
— Прости, малышка, что накричал на тебя. Я ведь был ближе к мальчишке, чем ты, а все равно не среагировал.
Джейси кивнула, принимая извинения. Зант же принялся расхаживать по комнате, внимательно все осматривая.
— Что ты ищешь? Он пожал плечами:
— Не знаю. Наверное, какие-нибудь улики. Скажи, ты хорошо разглядела этого парня?
— Нет. Но он мексиканец. Одет в белое. Ему лет вооемь-девять, не больше. А разве ты его не узнал?
Зант скорчил гримасу.
— Боюсь, нет. Меня ведь не было здесь пять лет. Я и взрослых-то не всех узнаю, что уж говорить о детях. Как думаешь, ты смогла бы его узнать, если бы еще раз увидела?
— Не знаю, но стоит попробовать. Я до сих пор не могу ничего понять… Эта шпора… Почему она здесь? Думаю, одно из двух: либо кто-то хочет меня напугать, либо хочет помочь. В любом случае я должна знать, что это означает. Но я вот о чем еще подумала… Если шпора нашлась, то, быть может, и портрет моей прабабушки тоже здесь. — Джейси виновато посмотрела на Занта: — Прости.
— За что?
— Ты же знаешь, что это значит.
— Это значит, что ты не зря здесь.
— Нет, я про другое. Ведь это значит, что твой дед наверняка причастен к случившемуся.
— Мы ведь так и предполагали.
— Да, но… Пойми, после всего, что произошло между нами, я бы все на свете отдала, лишь бы это был не дон Рафаэль.
— Я бы тоже.
Надолго воцарилась гнетущая тишина. Джейси смотрела на Занта и видела трехлетнего мальчика, которого вместе с матерью выгнали из дома. И еще она видела своих родителей в луже крови на полу собственной спальни.
Ей хотелось забиться в угол и плакать, плакать, плакать, пока на сердце не останется ничего, кроме пустоты. Наконец Зант проговорил:
— Раз сюда мог проникнуть маленький мальчик, значит, это может сделать кто угодно. Твоя комната не так безопасна, как мне казалось. Мы должны что-то предпринять.
Джейси пожала плечами:
— Да, возможно. Но что именно?
— Даже не знаю… Может, тебе перебраться ко мне в комнату? Ничего, кроме этого, предложить не могу.
Джейси внимательно посмотрела на Занта. Он что, дразнит ее?
— Думаешь, я откажусь?
— Значит, решено.
Он схватил ее за руку и потащил к двери. Она едва успела подхватить шпору.
— Зант, подожди. Я просто пошутила. Не могу же я… перебраться к тебе. Что скажет дон Рафаэль?
— Он не удивится. Он уже спрашивал, почему ты до сих пор не в моей спальне. Видишь ли, у Кальдеронов горячая кровь. Мой дед уже положил на тебя глаз.
Джейси все еще колебалась. Наконец приняла решение и заявила:
— Хорошо, я согласна. Но ты должен пообещать мне кое-что. Во-первых, никто не заставит меня больше носить эти ужасные платья. Во-вторых, пусть мне вернут мое оружие. И в-третьих, дон Рафаэль должен считать, что мы пара кроликов, изо всех сил старающаяся наплодить ему правнуков. Иначе мне не отбиться от него. Принимаешь условия?
Зант расплылся в ухмылке:
— Слушаюсь, мэм. Все будет так, как вы пожелаете, мэм.
* * *
Зант проснулся и с улыбкой уставился в потолок. Одна из приятных обязанностей его новой жизни состояла в том, чтобы всю ночь держать в объятиях утомленную Джейси. Сейчас она тихонько посапывала, лежа с ним рядом.
Прошедшей ночью они совершенно не походили на пару кроликов. Джейси была так измотана последними событиями, что у нее хватило сил только на то, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Кроме того, она явно стеснялась спать с ним в одной постели.
Зант уверял ее, что она не умрет от того, что проведет ночь в объятиях мужчины. Сам же он едва не умер от переполнявшего его желания. Это было одно из самых тяжких испытаний в его жизни. Лежать рядом с прекрасной женщиной — и не воспользоваться этим! Зант невольно нахмурился. Нет, он должен выкинуть все это из головы! И тотчас же, снова улыбнувшись, подумал: «Если так пойдет дальше, я и глазом моргнуть не успею, как на пальце у меня появится обручальное кольцо».
Повернувшись, он внимательно посмотрел на спавшую рядом Джейси. Неужели он и впрямь способен на ней жениться? И согласится ли она?.. Действительно, что будет после того, как все закончится? Вероятно, Джейси уйдет… и он, Зант, останется один. Но найдется ли в его жизни хоть что-нибудь, ради чего стоило бы жить? Еще несколько месяцев назад ответ был очевиден: нет. Но сейчас… сейчас все стало гораздо сложнее. Ведь после смерти дона Рафаэля он станет здесь хозяином. Да, ему стоит жить ради Сьело-Азула. Ради земли своих предков. У него были планы на эти владения. Планы, связанные прежде всего с разведением лошадей. Но все-таки без Джейси ему будет тяжело. А она едва ли согласится остаться в его доме…
Девушка зашевелилась, просыпаясь. Наконец повернула голову и посмотрела на Занта с недоумением. Она явно не понимала, почему он лежит рядом с ней.
— Ты в моей комнате, Джейси, в моей постели. Помнишь?
Она улыбнулась и положила голову ему на грудь.
— Да, теперь вспомнила.
— Что же именно ты вспомнила?
