рванулся назад, забился. Судя по звуку, он молотил хвостом из стороны в сторону, окончательно разрушая остатки стены, что отделяла каземат от остальной части локации Шестого Дня.
– Давайте выбираться отсюда! – крикнул Меч. – Покуда зверь не похоронил нас вместе с собой.
К счастью, между умирающим хищником и уцелевшими стенами образовалась достаточно просторная щель, чтобы мог протиснуться даже широкоплечий Гэри Каппер. Когда друзья выбрались из каземата, то обнаружили, что вправо и влево на добрых два километра тянутся наклонные стены до боли знакомого Лабиринта. Неужто это все, на что хватило ныне фантазии Беспристрастных Судей? Как-то слабо верилось. Может, они припасли еще парочку проксимозавров?.. Если это так, то шансы отважной четверки стремительно приближались к нулю. Не придавленным многотонной грудой камня зверюгам каменюки в глотку не затолкаешь.
– Предлагаю все обсудить, – сказал Беспощадный Меч. Проворный Нож удивленно взглянул на него.
– А что тут обсуждать? – спросил он. – Надо пойти или направо, или налево. У нас все равно нет ничего, кроме булыжников, чтобы драться сейчас хоть с новыми зверюгами, хоть с неписями.
– Вот это и нужно обсудить – направо или налево? – пробурчал его напарник. – Не хочется опять угодить в ловушку. Нож пожал плечами.
– А кому хочется? Я к тому, что нечего нам решать…
– Может, нам разделиться? – предложила Зоркая Лучница, хотя ей очень не хотелось этого.
– Тогда мы станем вдвое слабее, – покачала головой ее подруга.
– Не будем мы разделяться! – отрезал Беспощадный Меч. – Нож прав! Нечего тут решать. Идем влево.
Прихватив по булыжнику поувесистей, они неторопливо двинулись вдоль левого витка Лабиринта. Спешить друзьям было некуда. Это в первые дни «Жатвы» они старались как можно больше уничтожить суррогатов противника, теперь их интересовало совсем другое. Они должны были вывести Беспощадных Судей на чистую воду, доказав, что те нарушают правила, которые сами же и придумали. Компромат у них теперь был, но простое его обнародование мало что даст. Нужно сделать так, чтобы все миллиарды зрителей «Жатвы» лично убедились в нечистоплотности ее устроителей.
* * *
Дик Слейтон недолго сопротивлялся. Не корчил из себя святую невинность. Он сразу понял, чего от него хотят герои нынешней «Жатвы», которые намеренно не стали скрывать своих лиц, чтобы великий комментатор знал: это не какиенибудь примитивные вымогатели, а самые популярные люди в Ойкумене, а следовательно, шутки с ними плохи. Разумеется, поначалу он еще играл в благородство, ссылаясь на то, что не имеет права разглашать коммерческие тайны, пока Сабина не намекнула ему, что чрезмерное увлечение молоденькими девушками может выйти боком.
– Нет-нет, – испуганно бормотал он. – Я лишь хотел сказать, что с моей стороны нехорошо так поступать с судьями… В конце концов, они мои работодатели… Конечно, с вами они поступают нечисто… И хотя судьи, в некотором роде, доверяют мне, но… Однако есть пределы человеческой мерзости. Я не могу оставить таких замечательных парней и девушек, как вы, настоящих героев «Жатвы», один на один с этими подонками…
– Не виляйте, Дик! – прикрикнул на него Гэри. – Выкладывайте прямо, что они задумали?
– Насколько я понял, судей не устраивает ваша бешеная популярность…
– Это еще почему? – удивился Мэл. – Они же на нашей бешеной популярности заколачивают бешеные бабки! Слейтон печально улыбнулся.
– Популярность «Жатвы» держится на том, что теоретически каждый, кто достиг семнадцати лет, может стать ее участником, – сказал он. – Героев любят до тех пор, покуда они не слишком выделяются из толпы. Говоря иначе, покуда любая старушка, купившая билет на свои кровные, может надеяться, что тоже когда-нибудь станет героиней, она сохраняет свою преданность «Жатве». А видя на экране таких супергероев, как вы, старушка понимает, что никогда не достигнет вашего уровня. Не нужно разочаровывать обывателей, дети мои…
– Простите, Дик! – перебила его актриса. – Следуя вашей логике, та же старушка может перестать смотреть круглыми сутками голодрамы только потому, что ей никогда не достичь моего уровня.
– Может! Особенно если когда-то сама метила в актрисы…
– И все-таки Сабина права, – вмешался в их спор Гэри. – Устроители «Жатвы» стали прессовать нас не из-за разочарованных старушек. Здесь замешаны чьи-то шкурные интересы.
– Вполне возможно, – не стал настаивать на своей теории великий комментатор. – Я допускаю, что здесь и в самом деле замешаны чьи-то интересы. Вероятно, мне нужно время, чтобы подумать…
Криста вдруг резко потребовала:
– Покажите левую руку, Дик!
Слейтон пожал плечами и протянул руку. Студентка биотехноколледжа раздвинула ему пальцы и стала рассматривать кожу между безымянным пальцем и мизинцем. Вскоре она обнаружила там маленькую серебристую точку, похожую на прилипший кусочек фольги. Друзья с удивлением наблюдали за ее манипуляциями, а великий комментатор – с возрастающей тревогой. Он бы с удовольствием отдернул руку, если бы не боялся получить пару затрещин от двух крепких парней, что были наготове.
– Ну что, Дик, – сказала Криста, – сами признаетесь, или…
– Я не понимаю, – задергался тот, – в чем это я должен признаваться?
– Значит – или… – вздохнула девушка.
– В чем дело, Криста? – насторожился ее возлюбленный.
Она повернула руку Слейтона так, чтобы друзья могли увидеть серебристое пятнышко между пальцами.
– Видите эту точку? – Друзья кивнули. – Это микроимплант – модулятор базовых жизненных функций… Запрещенный, между прочим…
Актриса посмотрела на пленника с отвращением.
– Да он же «отложенец», – пробормотала она. – Ходячий труп…
– Я бы попросил вас, миссис, выбирать выражения! – взвизгнул великий комментатор.
– Так вот почему этот извращенец вертится как уж на сковородке! – осенило сержанта Каппера. – Он же у них на крючке!
* * *
Поначалу извивы Лабиринта были безлюдны, как улицы опустевшего города. Ни малейших следов того, что громко именуется кровавыми полями «Жатвы». Друзья уже начали подозревать, что, кроме них, в Шестом Дне не участвует ни один жнец, но за следующим поворотом этого, открытого сверху, тоннеля они вдруг наткнулись на толпу. В ней было около тридцати человек, которые не дрались между собой и не искали, на кого бы им напасть скопом, нет, они блуждали в поисках выхода, как слепые, ощупывая стены ладонями.
Приблизившись к одному из них, Беспощадный Меч занес было над ним булыжник, но передумал и рванул его за руку, поворачивая к себе лицом. Худшие подозрения оправдались. Этот жнец действительно был слеп. Вернее, начисто лишен глаз. Вместо них на лице было гладкое место. Тогда сержант выдернул из толпы другого жнеца, и тоже безглазого. Третьего – с тем же результатом. Друзья издалека с недоумением наблюдали за своим предводителем, не понимая, что тот делает.
– Они слепы! – крикнул Меч своим соратникам. – Этим суррогатам позабыли сделать глаза!
Нож, Пассия и Лучница кинулись к
