и пузырьки, что поднимались со дна, обволакивали и щекотали их стройные сильные тела. Повсюду простирались поля специально выведенных водорослей. Они были не только красивы, но и насыщали воду кислородом. Может быть, поэтому голубые и желтые рыбы-попугаи непрестанно сновали между их красноватыми стеблями. И словно приветствуя их, каждые пять минут в воде серебряным веером разворачивался очередной пузырьковый гейзер.
По ним ныряльщики и считали под водой время. Через три «веера» Гэри и Криста вынырнули на поверхность. Пляж остался позади, а всего в нескольких десятках метров виднелась короткая песчаная коса, густо поросшая папирусом. Вдоль ее излучины на поверхности воды покачивались лотосы. Это и было место засады. Никуда не торопясь, возлюбленные подплыли к цветам. Согласно плану, Гэри должен был спрятаться среди зарослей папируса, а Криста… У нее была особая роль. Ей предстояло послужить приманкой для того, кто мог появиться с минуты на минуту.
Изображая игривую легкомысленную девицу, «приманка» соорудила себе прическу из лотосов и собственных мокрых волос и нарочито громко засмеялась, когда растрепанный попугай принял ее за диковинное растение, на лету присев на голову девушки. Все это, в сочетании с призывно белеющей над водой, как бы случайно обнаженной грудью, превратило студентку из провинциальной Пеории в соблазнительную русалку. Попугай упорхнул, а Криста продолжала неторопливо дрейфовать среди лотосов, вполголоса напевая первую пришедшую на ум песенку.
«Язык» появился точно по расписанию. Он был один. Маленькая лодка тихо скользила по глади заводи, а ее владелец задумчиво греб одним веслом, попеременно то с правого, то с левого борта. Услышав пение, он начал с любопытством озираться. Само собой, что «русалка» сделала все от нее зависящее, чтобы ее заметили. Едва глаза владельца лодки коснулись сооружения на ее голове, как задумчивость на его холеной физиономии сменилась сначала удивлением, а потом, мягко говоря, интересом. Он воровато оглянулся и направил лодку к прелестной купальщице.
– Кто ты, прелестное дитя? – облизываясь, как кот на сметану, промурлыкал он.
– Русалка, мистер Слейтон…
– О, ты знаешь, как меня зовут!
– Кто же не знает Дика Слейтона – великого комментатора «Жатвы»!
– Похвально, похвально, дитя… А знаешь ли ты, что великий комментатор «Жатвы» желал бы сейчас получить?..
– Догадываюсь… Но, мистер Слейтон, а если нас кто-нибудь увидит?
– Я знаю одно уютное местечко на бережку, надежно скрытое от посторонних глаз…
– Ну-у… – протянула «русалка», как бы невзначай высовываясь из воды по пояс. – Я даже не знаю…
– Давай, детка, не артачься! – возбужденно заговорил тот, пялясь на ее маленькую, но прекрасно оформленную грудь. – Я ведь не даром… Заплачу сколько скажешь…
– Ну, если только на минутку… А то меня ждут…
– На минутку, на минутку…
– Только ради вас, мистер Слейтон… А вы дадите мне автограф?
– Все дам! – окончательно теряя рассудок, пообещал великий комментатор. – Все что захочешь! – Ну хорошо, мистер Слейтон, – «сдалась» девушка. – Надеюсь, вы будете джентльменом…
Криста повернула к берегу. Не дожидаясь, когда она его достигнет, Слейтон несколькими гребками подогнал лодку к подветренной части косы и прыгнул в воду. Кроме шорт, на великом комментаторе ничего не было. Он был настолько уверен в согласии «русалки», что не оглядываясь шагнул в заросли папируса и тут же наткнулся на сержанта. Недоброе предчувствие ледяным комком подкатило к горлу незадачливого соблазнителя, он кинулся назад, но путь ему преградила девушка. В ее глазах не осталось и следа от того глуповатого выражения, которое лишь минуту назад гарантировало ему полную победу на любовном фронте.
* * *
Сабина Ивик ошиблась. Акул против них на этот раз не выпустили. Правда, крокодилов тоже. Устроители «Жатвы» проявили дьявольскую изобретательность. Вопреки обычной практике вводить ключевых игроков в новую локацию поодиночке, они не стали разлучать отважную четверку жнецов в начале Шестого Дня. Однако оттого, что друзья стартовали вместе, положение их лучше не стало. Обретя связь со своими андроидами-суррогатами, Беспощадный Меч, Зоркая Лучница, Проворный Нож и Лунная Пассия очутились в темном подземелье. Хотя в темном – это не то слово, скорее, в непроглядном и к тому же не не слишком просторном.
Отчасти подземелье напоминало шахту, где участники «Жатвы» оказались в начале Третьего Дня. Хорошо хоть, теперь на них не было цепей. Проведя перекличку, друзья убедились, что кроме них, других жнецов здесь нет. Следовательно, бойни в кромешной тьме можно было не ожидать… Хотя… Резкий удар сотряс каменную кладку, затем второй, третий… Несколько валунов вывалилось из стены, но светлее не стало. Зато послышался глухой раздраженный рев. За стеною ярился зверь. Какой именно, неизвестно, но стена продолжала сотрясаться, валуны вываливались из нее один за другим.
– Как только появится морда, бейте по ней чем попало! – скомандовал Беспощадный Меч.
– Только не сразу, – добавила Лунная Пассия. – Дадим зверю расширить дыру.
Несколько лучиков света просочилось в каземат. Тьму они не рассеяли, но хотя бы стало понятно, что развернуться в подземелье негде, и если зверь намеревается сожрать заточенных в нем, ему не придется ловить их по одному. Раздался новый удар. Выпало сразу три больших валуна, и в отверстие просунулась морда. Она почти перекрыла доступ свету, поэтому, кроме шумного дыхания и глухого рыка, ничего нельзя было разобрать. Нападать вслепую друзья не стали. Ждали. Хотя им очень хотелось схватить по каменюке и начать молотить по смрадному рылу зверя, покуда тот не отступит.
Гэри почудилось, что он узнал эту тварь. Таких натравливали на космический десант повстанцы на Проксиме-В. Никакая земная органика не годилась этим хищниками в пищу, вызывая у них тяжелое отравление, но проксимозавры – как именовали их ученые – были слишком тупы, чтобы понимать это, и потому за милую душу рвали десантуру в клочья. Будь у него тяжелый штурмовой бластер, сержант выпустил бы по этой роющей морде целую очередь плазмы. Увы, сейчас у него в руках не было даже лука со стрелами.
Разъяренный зверь открыл зловонную пасть, и от этого судорожного зевка рухнуло полстены. Жнецы и жницы из отважной четверки подхватили каждый по валуну и бросились в атаку. Проксимозавр щелкнул челюстями, пытаясь ухватить кого-нибудь из них, но из-за того, что он был придавлен каменной массой обрушившейся кладки, подвижность его была весьма ограничена. Зверь сипло проревел, снова разевая пасть, и на мгновение обнажилась его глотка. Стало видно, как вибрируют голосовые связки, похожие на ряд гибких пластин.
Проворный Нож воспользовался этим, с натугой подхватил самый большой валун, какой только смог поднять, и затолкал его чудовищу в глотку. Проксимозавр поперхнулся, попытался выплюнуть камень, но тот был слишком тяжелым и от этого движения провалился еще глубже. Зверь
