Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
окутывало их, пронзаемое лишь редкими, блестящими бриллиантами миллиона далеких вспышек.
Эти странные отсветы мерцали и переливались в непроглядной мгле, отбрасывая тонкий лучи света на невидимые дорожки, которые извивались и прокладывали себе путь через пустоту. Сами тропинки с неуловимостью змей; как шепот нарассказанных снов, были сотканы из нитей тьмы, которые, казалось, прялись откуда-то изнутри.
Словно если иметь достаточно сил, можно было приоткрыть завесу мрака и увидеть, что находится там, по другую сторону. Что таит в себе изнанка реальности. Будто на одним лишь только зримом все не заканчивалось. И там, где нельзя было увидеть, можно было… можно было…
Голова Хадажара закружилась.
Перед его внутренним взором появились какие-то врата, стоявшие на вершине горы… живой горы. Кричащей, стонущей, истекающей кровью. Горы тех, кто положил свою жизнь, чтобы… чтобы…
Наваждение ушло, и генерал отправился следом за своими соратниками по этим загадочным тропам. Они шли по ним то ли едва заметные сознанию мгновения, то ли бесчисленные множества эпох, не зная самого понятия “время” и не понимая, что такое “пространство”.
Словно блуждали по шелковистым нитям космической паутины, а вокруг них звучала едва слышимая музыка чужих грез, разбитых мечтаний и не воплощенных надежд. Все, то, что собирало ночное небо, служа холодным жнецом для чаяний смертных мечтателей.
Будто они стали небесными странниками, проходящими по самому краю существования, танцующими на границе между осязаемым и неосязаемым. Где-то там, где уже закончилась реальность, но еще не зажглись сны и не родились мечты.
С каждым шагом темнота словно обнимала их, заключая в свои нежные, бархатистые объятия, а вспышки над головой продолжали пылать неописуемой, но далекой красотой. Ведомый невидимой силой, которая тянула их по извилистым, невидимым тропинкам загадочного звездного царства, отряда двигался… куда-то.
— Я знаю, что это… — прошептала Летея.
Она вдруг замерла посреди тропы, а её глаза расширились при взгляде сквозь пустоту. Та тянулась в вечность, пронзаемая лишь случайными вспышками блеска, мерцавшими, далекими… звездами на покрывале уставшей ночи.
Когда она вглядывалась в них, что-то внутри Лэтэи всколыхнулось. Как забытый сон. Как теплое, приятное воспоминание. Чужое прикосновение, полное заботы и принятия. Как обещание не верности или вечной любви, а того, что кроме неё никогда никого не будет. Что если все вокруг погаснет, то она останется для него единственной причиной, чтобы продолжать сиять. Единственной причиной, чтобы дышать.
Это не была любовь. Или обожанием. Она была его реальность. Его жизнью. А он — её.
А затем это ощущение ушло, оставив после себя воспоминание о саде, где каждый цветок был звездой, а их покров картиной, написанной кистью самой вселенной.
Видение овладело ею, и Летея обнаружила, что не может сопротивляться влечению к мерцающим огням, танцующим в темноте. Она начала двигаться, и ее тело раскачивалось и кружилось в такт космическому танцу, который разыгрывался перед ней. Ее движения полные грации, как лепестки цветка, распускающегося под поцелуем утреннего солнца, и вспышки звездного света, казалось, отвечали ей тем же, следуя за ней, словно… словно она, на мгновение, стала для них королевой.
С каждым взмахом руки, каждым пируэтом и плавным шагом Летея повелевала вспышками, словно они были ее верными подданными, и те беспрекословно подчинялись своей прекрасной правительнице.
Они кружились и вращались вокруг нее, а их блеск лишь усиливался, когда те плыли в танце вслед за ее взмахами. Хаджар давно уже забыл, что такое “чудо”, но вот перед ним развернулась не знавшая примеров сцена: темная пустота превратилась в ослепительную симфонию света, где каждая вспышка заняла полагающееся место в нотной партии космической мелодии, находившей отклик в душах тех, кто был ее свидетелем.
Члены отряда, будто простые путники, ищущие на небесах направление к дому, смотрели в благоговении, завороженные небесным танцем.
Но пока их взгляды были прикованы к танцу, они ощущали обжигающий жар вспышек. Каждое прикосновение звездного света ранило их плоть раскаленными стрелами, словно как в легенде про глупца, решившего украсть у Ирмарила его прелестную Миристаль.
Только Летея, будто потерявшая себя в этом танце, оказалась нетронутой жаром и блеском звезд. Она кружилась среди них, и ее тело двигалось с неземной грацией, которая была недостижима даже для Небесных Императоров.
И все это время ладони воительницы даже не прикасались к копью, будто она не нуждалась в оружии, верно служившее ей в бесчисленных сражениях.
В этот момент Летея была едина со светом звезд. Тот окутывал её, создавая иллюзию одновременно невероятного изящества платья и столь же крепкой, непроницаемой брони.
Вокруг воительницы внезапно расцвел сад, где каждый цветок пылал сиянием звёзд, и, двигаясь среди них, она заставляла бутоны склоняться, сплетая из океана света узоры, что уже давно не видели даже бессмертные. Лишь, может, Древним были ведомы эти узоры ночных светил и…
Отчего-то Хаджар, никогда не видевший этих созвездий, почувствовал что-то сродни ностальгии.
Когда танец Летеи достиг своей кульминации, звезды, которые следовали за каждым ее шагом, окончательно приняли формы созвездий. Клубящийся блеск огней трансформировался, принимая форму ночного неба, которое когда-то сопровождало шаги прелестной Миристаль, покровительницы мечтателей и путешественников.
Лэтэя подняла руки, и единым, твердым порывом заставила звезды застыть на своих местах. Узор замер, и отряд с благоговением наблюдал, как ночное небо Миристаль мерцает в темноте комнаты загадок. Некогда хаотичная пустота была укрощена и на месте мириада вспышек появилась звездная карта, которая провела их к двери и, когда они дотронулись до рукояти, то оказались, что удивительно, не в комнате, а в длинном коридоре.
Лэтэя, в чьем взгляде еще плясали звездные искорки, стояла неподвижно и лишь когда её ладони коснулся Артеус она очнулась.
— Артеус? — спросила она, вглядываясь в лицо мужа так, словно видела его впервые.
— Любимая, — прошептал волшебник.
Лэтэя вздрогнула, искры в её глазах погасли, на миг уступив место глубокой печали, после чего воительница вернула на лицо улыбку и обняла Артеуса, но так ему ничего и не сказала.
Хаджар отвернулся.
Он знал.
Всегда знал.
Когда-то давно Лэтэя рассказала ему, что иногда видит сон, в котором, как ей кажется, общается с кем-то, кто кажется ей единственным. И этим “единственным” никогда не был Артеус.
Может и волшебник тоже знал об этом.
Так или иначе, Хаджара куда больше волновало то, что комнаты действительно будто специально
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
