Ознакомительная версия. Доступно 59 страниц из 295
из Царяграда об объявлении с турки мира, или на какое время армистиции; при том в том трактате и то именно постановлено, чтоб между собою верную и постоянную дружбу и союз содержать и никаким образом от того себя отвращать не допускать, но паче против неприятелей друг другу верно соединенною рукою вспомогать и никому из обоих сих высоких союзников никаких мирных предложений не слушать и не принимать без соизволения другого под высоким паролем, и каким образом операции государю российскому в провинциях Ингерманландии и Корелии со всею силою производить, а королю польскому своими саксонскими войски в Лифляндии и Эстляндии. Король же польский обещал и Речь Посполитую польскую к сему ж делу привесть стараться. По заключении ж того трактата выше-помянутый генерал-майор Карлович объявил, что у них уже в Риге некоторый комплот готов, когда войско их к тому городу приближится, который учинен через шляхтича лифляндского Гендрика Паткуля, которого тогда ж он, Карлович, представил государю для изустного объявления о том, который до того времени тайно в его свите был. И по том вышеписанной генерал-майор от двора отпущен»[263].
XXIII. Последняя (шестая) конференция со шведскими послами. Отпускная аудиенция
20 ноября перед отпускной аудиенцией у шведских послов был последний, шестой, съезд во дворце с ответной комиссией. Доставленные в Кремль с обычным парадом послы в сенях Ответной палаты были встречены дьяками Гаврилой Алексеевым и Никифором Зайцевым, которые, сказав им встречную речь, ввели их в Ответную палату, где в дверях встретили их члены ответной комиссии и, «витаясь» с ними, спрашивали о здоровье, на что послы «взаимно ближнего боярина с товарищи поздравляли ж». Затем, «седчи по местом», послы поблагодарили бояр за предварительное сообщение им списков с докончальной и с любительной грамот, которые посланы будут с ними от царя. Головин ответил, что эта предварительная присылка сделана по обыкновению всех христианских государей.
Затем послы вновь показывали ответной комиссии художественно исполненный экземпляр подтвержденной грамоты, который они показывали еще на первой конференции. Теперь этот экземпляр был сверен с подлинными шведскими текстами договоров, в нее включенными. Головин сообщил о намерении государя послать к стокгольмскому двору постоянного резидента как для своих государственных дел, так и для разбора частных тяжб — «для росправных дел и смирения ссор и обид». Послы выразили по этому поводу удовольствие. Наконец, боярин обратился к послам от имени государя с просьбою: по письмам из Новгорода от новгородского митрополита государю стало известно, что «воры и раскольники, и противники и распиратели святой восточной церкви некоторые старцы и попы», отступя от православной веры, собрались в Олонецкий уезд близ шведского рубежа в лесах в числе с 3000 человек, «чинятся святой восточной церкви противны и святейшему патриарху и его царскому величеству послушания не отдают». Великий государь намерен для унятия тех раскольников будущим ранним весенним временем послать в те края своих ратных людей, чтобы их из тех мест выжить и привесть в послушание. Между тем о тех раскольниках известно, что они мыслят, если на них будет ратных людей наступление, уходить в сторону королевского величества за рубеж — так чтобы король для соседственной дружбы и любви по договорам вечного мира не велел своим генералам и комендантам тех перебежчиков и беглецов-раскольников принимать, если же какие и будут приняты, тех, переимав, отдавать. Послы говорили, что в королевской стороне тем перебежчикам пристанища никакого не будет, король разошлет об этом указы своим генералам и губернаторам. Но в ответ на эту просьбу о выдаче беглецов-раскольников послы со своей стороны предъявили просьбу о выдаче одного шведского перебежчика, «потому что со стороны его королевского величества в прошлых годах перебежал в сторону великого государя королевского величества подданный капитан Ян Рейн Пакель (Иоганн Рейнгольд Паткуль), которой довелся за вины свои его королевского величества наказанья и от того наказанья ушел и ныне живет в стороне великого государя на Москве, о том они слышали от иноземцев, которые живут на Москве. И чтоб того иноземца, сыскав, в сторону королевского величества отдать».
У первого посла, канцлера Ягана Бергенгельма, был, конечно, особый интерес поймать эту добычу: Бергенгельм был как раз докладчиком в той комиссии, которая обвиняла Паткуля. Пат-куль действительно находился в Москве и усердно помогал Карловичу в переговорах с Петром и Головиным о союзе против Швеции, был даже, как мы видели, лично представлен царю и познакомил его с планом овладения Ригой. Это не помешало Головину ответить послам, чтоб они о том иноземце подали в государственный Посольский приказ письменное заявление и «приказали бы за тем делом ходить и того иноземца присылали б узнавать фактору их Томасу Книпперу, и как он узнан будет и его отдадут немедленно».
В этот момент переговоров в Ответную палату вошел присланный от Петра стольник Иван Бутурлин с приказанием идти к нему, государю, в Столовую палату. По этому приказу боярин Головин, окольничий Языков и дьяк Василий Посников пошли в Столовую, захватив с собою докончальную и любительную грамоты, которые надлежало передать послам на аудиенции. С послами остались П. Б. Возницын и дьяк Борис Михайлов. Возницын и дьяк вели с послами разговор «о поведении, как им быть у великого государя на отпуске. Думный советник чел день поведению (т. е. церемониал аудиенции), и послы того слушали и на то склонились». Было условлено, что речи их, которые они будут говорить государю, переводиться на русский язык не будут, так как содержание их государю известно. Еще раньше, на пятом съезде, было условлено, что на прощальном приеме они будут произносить только краткие титла государя, потому что на приемной аудиенции он «полных титл слушать не изволил»[264]. Среди этого разговора явился дьяк В. Посников звать послов к великому государю в Столовую палату на отпуск. Послы шли от Ответной палаты в Столовую с думным советником и с дьяками. У дверей Столовой их встретили по-прежнему стольник князь Андрей Хилков да дьяк Андриан Ратманов и говорили встречную речь с короткими титлами. В Столовой находился государь. Одетый в тот же суконный гвоздичный кафтан, в каком он был и на первых двух приемах, он стоял под балдахином у кресла подле стола, «а бояре и окольничие, и думные люди стояли при великом государе все в суконных кафтанах». Представил послов по-прежнему П. Б. Возницын. Церемония на этот раз происходила, по-видимому, с большим соблюдением установленного ритуала, по крайней мере, никаких нетерпеливых порывов, подобных имевшим место на первом приеме, не отмечено. После речи первый посол поднес царю подтвержденную грамоту. Царь
Ознакомительная версия. Доступно 59 страниц из 295
