Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Я поискала глазами Фостера. Игроки поднимались на ноги. Фостера же нигде не было. И вдруг я увидела, что наши ребята столпились в одном месте. Кто-то крикнул:
– Нужна помощь!
Я поняла, что случилось. Как-то интуитивно. Просто поняла, и все. Недолго думая, я бросила кофр и ринулась на поле. Я обогнала тренеров, растолкала локтями ребят и ворвалась в центр круга, где лежал Фостер. Сперва я решила, что он растянул мышцы или сломал руку. Но он лежал без всяких видимых повреждений, словно просто уснул посреди поля.
«Он выглядел так, будто спит, Дев».
Сквозь толпу пробрались мистер Макбрайд и мистер Эванс, и меня оттеснили в сторону. Трибуны гудели. В кругу появился и Эзра, все еще сжимавший в руках мяч.
– Отойдите, расступитесь, ну же, – попросил мистер Эванс.
Мистер Макбрайд наклонился к Фостеру.
– Сынок? – Он слегка похлопал Фостера по щекам и потом рявкнул мистеру Эвансу: – Звони девять-один-один.
Я оцепенела. Я беспомощно наблюдала за тем, как мистер Макбрайд осторожно снимает с Фостера шлем со словами:
– Ну же, сынок.
Эзра упал на колени рядом с Фостером.
– Фостер. – Он положил ладонь ему на грудь. – Эй, Фостер.
Веки Фостера затрепетали.
– Сколько пальцев я показываю? – требовательно спросил мистер Макбрайд.
– Два, – прохрипел Фостер.
– Какой сегодня день недели, сынок?
– Пятница.
– И кто выигрывает?
– Не знаю. Мы упустили мяч?
– Молодчина. Нет, не упустили. Не пытайся сесть. Скорая уже едет.
– Я в порядке, – сказал Фостер. Но выглядел он скверно.
Мистер Макбрайд не обратил внимания на слабые протесты Фостера, поднялся и велел остальным игрокам разойтись. Я не двигалась с места, как и Эзра, который продолжал стоять на коленях рядом с Фостером.
– Все хорошо. Все будет хорошо, – произнес Эзра, обращаясь и к Фостеру, и ко мне. Но смотрел он на меня, и голос у него был такой твердый и спокойный, что я поверила.
Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем на поле наконец появились санитары с носилками. Они осмотрели Фостера, задали ему ряд вопросов, посветили ему в глаза фонариком и выполнили все остальное, что обычно делают герои сериалов про врачей.
– Твои родители на стадионе, Фостер? – спросил один из них.
Я наконец обрела дар речи:
– Нет. Но я… Я его сестра.
– Поедешь с ним в больницу?
Я кивнула.
– Думаю, это сотрясение, – сказал санитар, который стоял ближе всех ко мне. – Потеря сознания – не самый лучший симптом при травмах головы, поэтому надо его тщательно осмотреть. Но все должно быть в порядке.
Наконец Фостера уложили на носилки. Его лицо посерело.
– Ты со мной, Дев? – спросил он, когда его покатили к машине.
– Конечно.
В скорой Фостера вырвало. Как только мы прибыли в районную больницу, его забрали на томографию.
Сидя в приемной, я позвонила родителям. Они только-только выехали из аэропорта и домой должны были добраться примерно через час. Я очень переживала, мне казалось, будто они на другом краю света, но я все же постаралась говорить ровным голосом и пообещала им, что с Фостером все будет хорошо.
Я не хотела вешать трубку, и когда наконец это сделала, то осталась наедине с отдаленным гулом аппаратов и скрипом обуви по линолеуму. Захотелось перезвонить маме. Телефон превратился в бесполезную жестянку, на другом конце провода раздавались гудки, я осталась совсем одна. Я крепко зажмурилась и прислонилась головой к стене.
Когда Фостер вернулся с томографии, врачи сказали, что все будет в порядке. Но его все равно решили оставить в больнице на ночь – в любом случае выписали бы его только на поруки взрослого.
Нас разместили в малюсенькой комнатке, где еле умещались кровать, пластиковый стул и типичное оборудование, знакомое по сериалам. Фостера подключили к аппарату, который отслеживал его жизненные показатели, а затем нас оставили одних.
– Мама с папой скоро будут, – сказала я ему, когда медсестра ушла.
Фостер кивнул, и повисла тишина. Его лицо все еще было серым, но не только из-за сотрясения. Джейн Остин сказала бы, что он выглядел опустошенным.
– Ты как?
– Мой папа умер в больнице, – произнес он после недолгой паузы.
Такого ответа я не ждала. Я просто… присела. С глупым видом.
– Да?
– Да. И после этого я тоже в больнице лежал. Упал в обморок в школе, и меня увезли. Пытались позвонить маме, но никак не могли дозвониться. А когда дозвонились, она все равно не пришла меня забрать. Тогда-то мне и назначили социального работника.
Я ощутила себя так же, как тогда на кухне, после похорон Сэма Уэллса. Фостер шел к осознанию чего-то важного.
– Я слышал, как меня звали, – продолжил он. – На поле. Слышал, как говорили «сынок, сынок». Но я не понимал, о ком они, потому что я-то ничей не сынок. Но потом Эзра произнес мое имя… И я понял, что они обо мне. – Глаза Фостера заблестели, и следующие слова он произнес совсем тихо: – Она даже не забрала меня из больницы.
Я кивнула.
– Об этом никто не скажет в открытую, но я знаю, что она и не планировала забирать меня из Темпл-Стерлинга.
Я отвернулась и долго смотрела на кардиомонитор.
– Мне очень жаль, – сказала я наконец.
Мне и правда было жаль, что все так вышло, но одновременно и неловко оттого, что я не могла подобрать правильных слов. Поэтому я молчала, пока Фостер не произнес:
– Ты сказала, что ненавидеть ее – это нормально.
– Да.
– Я и ненавижу. – Пауза. – Но я все же думаю, что она меня любила. Она бы не отправила меня к вам, если бы не любила. – Он серьезно посмотрел на меня. – Так ведь?
Мне очень хотелось, чтобы мама и папа поскорее приехали. Они точно придумали бы, что сказать, чтобы Фостеру стало легче. Мама обняла бы его, а папа нашел бы нужные слова. Но я была не в состоянии даже представить, что сейчас чувствует Фостер, и немного эгоистично всплакнула, думая о том, что родители уже в дороге.
– Да, – ответила я.
Я наконец поняла, каково ему было жить с нами. Раньше мне почему-то казалось, что он не скучает по матери. Что здесь он счастливее. Как иначе-то? Мои родители кормили его, одевали и в целом относились к нему как к собственному сыну: спрашивали, как прошел день, велели делать домашку. Разве это не перемена к лучшему, учитывая, что прежде он жил с человеком, которому не было дела ни до него, ни даже до себя? Но Элизабет была его мамой. И он привык к жизни с ней. Другой он не знал.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57