Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Когда немецкие войска отошли с Кавказа и Италия переметнулась на сторону противника, румынекому правительству стало ясно, что Германии войну уже не выиграть. Дальнейшее пребывание на ее стороне приведет Румынию к неминуемой катастрофе. Потребность выживания говорила о необходимости резкого изменения румынской политики. Человеком, желавшим повести страну новым курсом, был заместитель премьер-министра и министр иностранных дел Михай Антонеску. Вне всякого сомнения, он был самым умным среди членов правительства, обладая большим влиянием на своего однофамильца-маршала и премьер-министра.
Программа Михая Антонеску была простой – заключение мира с западными державами при обеспечении их защиты от вмешательства Советского Союза. Но в этой идее был существенный недостаток. Она основывалась на фатальном предположении о возможности достижения сепаратной договоренности с западными державами при исключении России из этого процесса. Михай Антонеску ошибочно оценивал реальности политической ситуации, а возможно, и не хотел их видеть. Ведь Румыния относилась к российской сфере влияния. Поэтому усилия Михая Антонеску окончились тем же, что и усилия Хорти в Венгрии и Муравьева в Болгарии, за исключением разве того, что румынский государственный деятель при этом расстался с жизнью.
Немцев, вне всякого сомнения, удивило то обстоятельство, что по предложению Михая Антонеску итальянский посол Бова Скоппа, принадлежавший к партии Бадолио[76], получил разрешение остаться в Бухаресте. Михай Антонеску не мог воспрепятствовать тому, чтобы новое правительство Северной Италии прислало своего дипломатического представителя в Бухарест. Но пока Бова Скоппа сохранял полномочия, никто другой не мог предъявить свои верительные грамоты. В результате ни представитель Республики Сало Муссолини, ни послы Болгарии и Хорватии не могли официально приступить к своим обязанностям. Таков был дипломатический этикет.
Маниу, лидер крестьянской партии, являвшийся конкурентом Михая Антонеску, пытался установить контакты с западными союзниками. В конце марта 1944 года, когда русские совершили прорыв под Уманью, это ему удалось. Капитан румынских военно-воздушных сил принц Маттей Гика-Кантачуцино вылетел с аэродрома Пипера на Мальту. В самолете вместе с ним находились Макс Аушнитт – крупнейший промышленник Румынии, Александр Раконта – официальный представитель американо-румынской телефонной компании и Раду Хумурцеску – румынский дипломат. Они везли с собой письмо, адресованное англичанам, на основании которого и начались англо-румынские переговоры. Вместо того чтобы открыто сказать, что ни Великобритания, ни Соединенные Штаты не могут принять какое-либо решение в отношении Румынии без участия Советского Союза, англичане продолжали затягивать переговоры. А это зародило у румын надежду (ничем не обоснованную), что им удастся прекратить военные действия с помощью западных держав и при их покровительстве. Видимо, не следует даже говорить о том, что это имело для них жизненно важное значение. Англичане не внесли никакую ясность в этот вопрос и тогда, когда в Великобританию прибыла вторая румынская делегация. Мне представляется, что это было совершенно безответственным поступком с их стороны.
Вторая румынская делегация, возглавляемая принцем Барбу Стирби, прибыла в Лондон из Каира сразу же после высадки союзных войск в Нормандии. Она получила поддержку и благословение Михая Антонеску, которому удалось преодолеть возражения немцев по поводу поездки принца в Египет, ссылавшихся на состояние его здоровья. Таким образом, принц Стирби вылетел из Румынии легально, имея на руках свой подлинный паспорт. В Александрии он встретился со своим зятем майором Боксхаллом, сотрудником британской секретной службы, который до начала войны работал в румынской нефтяной промышленности. Боксхалл осуществил необходимые формальности для дальнейшего путешествия принца, заверив, что его примут надлежащим образом в Лондоне. Находясь в Каире, а затем и в Лондоне, принц Стирби выходил на радиосвязь с Никулеску Буцести, одним из руководящих сотрудников румынского министерства иностранных дел, ответственным за работу шифровального отдела. Пожалуй, он был одним из важнейших и активных членов румынской партии мира. Первые сообщения из Лондона носили вполне оптимистический характер, вселяя надежду, что Великобритания и Соединенные Штаты смогут заключить предварительный сепаратный мирный договор с Румынией, а затем завершить его оформление с Советским Союзом.
Немецкая секретная служба знала об истинных намерениях Михая Антонеску, но не имела возможности вмешаться. О том, что между англичанами и одной из румынских партий существует связь, нашим экспертам было ясно после заброски в Румынию на парашютах полковника британской секретной службы де Честелена с двумя радистами еще до вылета Стирби в Египет. Вне всякого сомнения, Честелен был направлен в Румынию в качестве офицера связи между Лондоном и румынской партией мира. Из-за ошибок в координации действий он был арестован румынской полицией безопасности, и инцидент получил огласку. Немецкая секретная служба пыталась всеми средствами выяснить характер миссии де Честелена, но Михай Антонеску ухитрился довольно умно замять это дело. Немецкие офицеры приняли участие в допросе полковника, но это ничего не дало. Румыны уже договорились с ним о том, что он должен был говорить. Германия потребовала его выдачи, однако позиция маршала Антонеску тогда была достаточно сильной, так что Румыния отвергла это требование, серьезно ничем не рискуя.
Примерно в то время, когда принц Стирби находился за пределами Румынии, король Михаэль приступил к организации движения с целью проведения военного путча. Его идея заключалась в том, чтобы генералы выделили в его распоряжение войсковые части для свержения правительства. Одновременно на севере страны должно было начаться восстание, участники которого совершили бы «марш на столицу» и заняли Бухарест. Начальник королевской военной канцелярии выехал в мае 1944 года на Восточный фронт, чтобы заручиться поддержкой командиров сражавшихся частей, но большого энтузиазма не встретил. К тому же румынские части были настолько интегрированы в немецкие войсковые объединения, что не были свободны в выборе своих действий. В результате этого от плана пришлось отказаться.
Более того, румыны, наконец, поняли, что их попытка избежать когтистых лап Москвы путем подписания сепаратного мирного договора с Западом обречена на провал. Принцу Стирби не удалось достичь никакого соглашения в ходе своих переговоров. К тому же нормандская кампания настолько задействовала англо-американские силы, что западным державам было уже не до проведения каких-либо дополнительных операций в Юго-Восточной Европе. Да и русское давление на Юго-Восточном фронте усилилось настолько, что возникла опасность удержания фронта. В этих условиях лидеры румынской оппозиции приняли решение о необходимости вступления в прямые контакты с Красной армией, что и было поручено генералу Аурелю Алдеа. Он был даже уполномочен заключить от имени румынского народа перемирие. Обращение было подписано 17 августа 1944 года лидерами четырех партий – национал-либеральной, национал-царанистской, социал-демократической и коммунистической. Принц Стирби и советский посол в Стокгольме Александра Коллонтай были об этом проинформированы.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
