Глава 12
Ad Mare Nostrum[54]
Мать довольно быстро получила повышение в польской делегатуре и с неквалифицированной работы перешла на довольно заметный пост. Это произошло вскоре после моего отъезда в Палестину: так началась ее карьера на правительственной службе Польши военного времени. Она уже возглавляла департамент образования и культуры, когда получила назначение в Бейрут. Ее начальник писал: «На протяжении своей службы Анна Гедройц демонстрировала исключительную инициативность и энергичность. Ее усердие, скрупулезность и преданность делу общепризнанны и были оценены по достоинству не только ее непосредственным начальством, но и всеми организациями союзнических сил, с которыми ей приходилось соприкасаться».
Летом 1944 года моя сестра Тереска познакомилась с Биллом С. Он был майором британской армии, старше ее остальных поклонников. Высокий, красивый, с хорошими манерами, добрый и абсолютно без ума от Терески. Мать инстинктивно почувствовала, что перед ней человек серьезный и надежный. Она приняла его в ближний семейный круг и, вероятно, считала претендентом на руку дочери. Тереска очень привязалась к Биллу, они много виделись, и я абсолютно уверен, что он делал ей предложение.
Но она ответила отказом. Тереска считала, что не может брать на себя столь серьезные обязательства, если она увлечена — да что там, очарована — своим далеким польским героем на итальянском фронте. Стах Ликиндорф был уланом, авиатором, pro tempore[55] дипломатом и начинающим писателем (в лондонском еженедельном издании только что состоялся его дебют под псевдонимом Станислав Ленц). 19 мая он получил серьезное ранение в битве у Монте-Кассино и с госпитального одра — приставленный к чину и наградам — писал Тереске умные и забавные письма. Она была в совершенном восторге. Мать, чувствуя, что Тереска теряет голову, была обеспокоена: она знала, что Стах пользовался репутацией дамского угодника. Билл тем временем трогательные и печальные письма писал нашей матери.
Пока Тереска переживала, Анушка меняла поклонников как перчатки. Она уже работала в Британском совете, который в то время возглавлял Кристофер Сайкс, что было прекрасным трамплином для ее светской жизни. И пока Анушка наслаждалась жизнью, мать искала следующий порт приписки. Она молилась, чтобы он был где-то в районе Восточного Средиземноморья, потому что ее сын был в Палестине, а брат в Каире. Кроме того, она стремилась убраться подальше от советских войск на улицах Тегерана. Ее молитвы вскоре были услышаны. Польская делегатура предложила ее кандидатуру для организации Польского дома в Бейруте.
* * *
Ливанские горы защищают Средиземное море от Сирийской пустыни. Их снежные вершины щедро снабжают узкую прибрежную долину и долину Бекаа живительной влагой. Финикийцы, первые обитатели этого маленького рая, изобрели алфавит, основали Карфаген и снискали славу мореходов, которые доплыли аж до Британских островов. Также они построили дворец Соломона из самого ценного своего экспортного материала, кедра. Это не менее семидесяти раз упоминается в Библии.
На месте Бейрута император Август где-то в 15 году н. э. поселил своих самых заслуженных ветеранов. Должно быть, место очень к этому располагало. С III по VI век н. э. Бейрут славился школой римского права — протоуниверситетом, работавшим на всю империю. В XIX веке эта прекрасная традиция была подхвачена двумя современными университетами Бейрута. Бейрутский университет Святого Иосифа (Université Saint Joseph de Beyrouth, или USJ) был основан в 1840 году отцом Максимилианом Рылло, польским иезуитом родом из-под Волковска неподалеку от Лобзова. Назывался он Азиатский коллегиум (Collegium Asiaticum). Сначала коллегиум был филиалом Лионского университета, а в 1881 году получил статус полноценного университета. Его теологический и медицинский факультеты ценились очень высоко.
Азиатский коллегиум предложил свои услуги всем христианским общинам Ливана, и это вызвало мгновенную реакцию. В 1866 году был основан протестантский Сирийский колледж, который со временем вырос в крупный форпост образования, Американский университет в Бейруте (American University of Beirut, AUB). Он был филиалом Колумбийского университета и мог похвастаться богатым и необычайно красивым кампусом. В 1940-е годы эти два университета мирно сосуществовали в духе взаимной терпимости.
Бейрута, в котором нашли пристанище моя мать и две ее дочери, уже нет. После войны его сначала развращали американский империализм и Шестой флот,[56] потом раздирали на части политические и религиозные распри. Но в середине 40-х годов XX века Бейрут представлял собой стабильное космополитическое общество, со страстью к коммерции, ориентирующееся на Францию. Его население составляло треть миллиона и представляло собой смесь народностей и вероисповеданий с небольшим преобладанием христиан над мусульманами.
Синее море, синее небо, зеленые горы. Расположение города было — и есть — незабываемым: на мысу между заливами Святого Андрея и Святого Георгия. Местные жители утверждают, что святой Георгий действительно существовал и что он был их собственным святым, пока не явились жадные англичане и не похитили его. Отель «Святой Георгий», самая известная достопримечательность Бейрута, до сих пор отстаивает эту версию. Пейзаж не столь впечатляющий, как в Гонконге или Рио, но зато он источает гармонию. До появления небоскребов архитектурный тон задавали красивые особняки XIX века в обрамлении деревьев миндаля, палисандров и бугенвилей. У многих из этих домов были сады на крыше. В горной части преобладали сосны и кипарисы, и великолепные пальмы выстроились вдоль улиц Корниш и Авеню де Франсэ — центра притяжения Леванта. Ценного кедра уже не было, но роща примерно из 400 деревьев еще остается на Бхарре, высоко над Триполи, сегодняшние туристы знают как ее «ливанские кедры».
Польской армии и гражданским — членам семей нужны были врачи и священники. Потенциальное решение проблемы ожидало своего часа в рядах самой армии: довоенные студенты-медики и семинаристы. Кто-то напомнил польским властям о репутации бейрутских факультетов теологии и медицины в USJ. Университет отреагировал положительно: да, молодые люди могут продолжить свое образование. Так начиналось польское присутствие в Ливане военных лет. Скоро к этой схеме подключился и Американский университет в Бейруте, и молодым многообещающим полякам стали предлагаться и другие дисциплины в преддверии нужд послевоенного времени.
Для стремящихся к знаниям польских изгнанников Бейрут приобрел историческое значение. В конце концов, основатель университета Святого Иосифа был поляком (хотя и из Великого княжества Литовского), которого в Ливане еще помнили как Abuna Mansur, или отца-завоевателя, а французы как l'Homme incroyable. Поэт Словацкий останавливался в 1837 году в монастыре Бейт-Чеш-Бан неподалеку, где и написал свое прекрасное стихотворение в прозе «Анхелли». В XVI веке знатный путешественник Миколай-Кшиштоф Радзивилл одним из первых подробно описал Левант.
