Если ты хочешь совершить какой-то поступок, сначала подумай: ты хочешь подниматься вверх или падать вниз.
Галина Вишневская Господи боже ты мой, еще совсем недавно Лида была уверена, что у нее атрофировались слезные железы. С того момента, как она узнала о предательстве Славки, она ни разу не смогла заплакать. А сейчас слезы струились по щекам, оставляя замерзающие на легком морозе дорожки. Корсаковская машина уже давно выехала со двора, а она, как дура, все стояла и смотрела ей вслед. Нет, она просто не могла сейчас пойти домой и притворяться перед Лизой и Любовью Николаевной, что все в порядке.
Она волновалась, очень волновалась, а тревога в ее случае всегда выражалась в одном — стремлении действовать. Такая вот особенность организма. Вот и сейчас нужно было срочно решить, что делать дальше. Лить слезы в подушку и ждать было не для Лиды Корниловой.
Постучав телефоном по зубам, что выдавало крайнюю степень задумчивости, Лида приняла решение. Для начала она позвонила свекрови и лицемерным голосом сообщила, что ее срочно вызвали на работу и ночевать она не вернется.
Затем, покопавшись в телефонных контактах, она нашла номер медсестры Вари. Варин отец работал в порту, это она точно знала из рассказов девушки. Изумленная вечерним звонком Варя позвала к телефону своего папу, и тот, выслушав сбивчивый рассказ Лиды, из которого ничего не понял, дал ей телефон главного инженера Большакова. Вообще-то Лида пыталась узнать телефон Селезнева, но папа Вари нового начальника службы безопасности еще не знал. Большаков трубку снял после первого гудка.
— Николай Петрович, вы меня не знаете, но это неважно, — затараторила Лида в трубку, боясь, чтобы ее не перебили. — Я соседка Ивана Михайловича Корсакова, меня зовут Лидия Корнилова, и мне нужна ваша помощь.
— Что случилось, уважаемая? — зарокотал в трубке хорошо поставленный баритон. — С Иваном Михайловичем что-нибудь?
— Нет, то есть да, то есть я не знаю, — сообщила Лида. — Мне нужно срочно найти телефон вашего начальника службы безопасности, Селезнева. Помогите мне, пожалуйста. Это очень важно.
— У меня нет его телефона, — голос в трубке зазвучал взволнованно, — я его видел всего несколько раз, насколько мне известно, он еще не приступил к непосредственному исполнению своих обязанностей, но если вам очень нужно, то я постараюсь найти. Скажите мне, что случилось?
— Иван Михайлович поехал на дачу к Матвееву. Бывшему директору порта. И я волнуюсь, понимаете?
— Если честно, не очень, — признался Большаков. — Что в этом визите вас так взволновало?
— Он уверен, что это Матвеев убил Григория Маргулиса, — призналась Лида. — И решил вывести преступника на чистую воду.
— Матвеев? Убил Маргулиса? Зачем? — В голосе главного инженера звучало такое искреннее изумление, что Лида в иной ситуации, пожалуй, даже бы засмеялась. Но сейчас ей было совсем не до смеха.
— Это долгая история, Николай Петрович. Роман Новиков сказал на допросе, что он от Матвеева узнал, что Ивана ударили по голове. А это мог знать только тот, кто его ударил, понимаете? Иван больше никому про это не говорил. И еще стало известно, что Новиков про то же самое сказал Маргулису, а тот поехал в порт, и его там убили. Николай Петрович, Иван вам потом сам все подробно расскажет. Если все хорошо будет. А сейчас, пожалуйста, миленький, помогите мне, найдите телефон Селезнева. Иван поехал к Матвееву совсем один. Я уверена в том, что ему нужна помощь.
— Конечно-конечно. — Баритон на другом конце провода стал более взволнованным. — Я сейчас найду вам телефон. Пара звонков, теория пяти рукопожатий, так сказать. Дайте мне минут десять-пятнадцать, милая девушка. Хорошо?
— Да-да, конечно.
В ожидании звонка от Большакова Лида побрела в сторону круглосуточного супермаркета. Она сама не знала зачем. Не у подъезда же стоять, холодно. В супермаркете она бесцельно побродила мимо полок с молочными продуктами, раздумывая о том, какие йогурты из имеющихся в продаже любит Лиза. Выбор был так себе, совсем маленький. Лида в очередной раз подумала о том, что город, в котором они все оказались по воле рока, очень мало приспособлен для жизни, особенно детской.