Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Замыкаясь в узких сферах профессиональных проблем, экономисты, как и ученые других специальностей, часто оставляют эти вопросы вне поля своего внимания, считая, что ответы на них и так ясны или что искать ответы – не дело науки. Этими вопросами и ответами на них отличается идеология от научной теории. Общественные науки обязаны дать базу для идеологии. От ученых-общественников и гуманитариев в решающей степени зависит, какая идеология объединит или расколет общество. В сфере общественных наук именно политэкономия является главной базой для идеологии, которую общество или его часть воспримет как смысл своего исторического существования.
Надо заметить еще, что связь экономики и идеологии – двусторонняя. Не только экономическая наука является важнейшей составляющей идеологии. Формирование объединяющей общество патриотической идеологии – абсолютно необходимая часть любой стратегии выхода страны или регионального союза на траекторию высоких темпов экономического роста. Отсюда следует, что проблемы идеологии обязаны стать составной частью политэкономической науки.
К. Маркс выявил важнейший фактор, порождающий накопление богатства и бедности на разных общественных полюсах – наличие у представителей богатого класса капитала, которого лишены наемные рабочие. Следствием этого является специфическое распределение полученного предприятием дохода (по современной терминологии – добавленной стоимости): капиталист получает в качестве прибыли не сумму, необходимую для возмещения капитальных вложений, а значительно больше, отнимая у рабочего часть добавленной стоимости, или двойственной оценки принадлежащего ему ресурса – труда.
К. Маркс первый проанализировал институциональные механизмы превращения собственности в капитал – стоимость, способную создавать добавочную стоимость. Важнейшим из таких механизмов являются формальные и неформальные отношения, обеспечивающие права собственности. Серьезным вкладом в институциональную теорию капитала в наше время явилась концепция Эрнандо Де Сото [38] (см. также [22, глава 2]). В 60-е годы XX века важный шаг, расширяющий представления о формировании цен и финансовых потоков сделал П. Сраффа [40]. Он выявил и детально проанализировал влияние на эти параметры пропорции распределения дохода между трудом и капиталом – т. е. в определенном смысле внеэкономического, социально-политического фактора.[37]П. Сраффа показал, что норму прибыли и уровень оплаты труда нельзя рассматривать как объективные параметры, заданные господствующими производственными технологиями, и ввел очень плодотворное понятие «силы капитала». Это понятие заслуживает более широкого применения, чем у самого П. Сраффы.
Трансформация экономических категорий. Существенное отличие общественных наук от естественных вносит отмечавшийся уже факт большой (и увеличивающейся) скорости изменения самого объекта изучения – общества и, в частности, сферы экономической деятельности человека. Изменения наступают раньше, чем исследователям удается выделить основные факторы происходящих процессов и законы их взаимодействия. Причем скорость подобных изменений нарастает. Ученые и идеологи не успевают за мчащейся историей. В экономической науке это ярко проявляется в том, что постепенно трансформируется содержание и роль фундаментальных категорий, – и под влиянием изменения самого предмета изучения (экономической системы), и их переосмысления вследствие углубления наших знаний. В результате эти категории, считавшиеся характеристиками объективной реальности, настолько же устойчивыми, как эта реальность, оказываются инструментами в руках финансово-политических групп или даже кланов, а их количественные оценки утрачивают свою устойчивость.
Примером может служить категория цены. Из постулата, что цена определяется затратами вроде бы следует, что установление цены в рыночной экономике лишается своего субъективного элемента, цена оказывается объективным параметром, определяемым господствующими технологиями производства, не зависящими от социальных, политических и иных внеэкономических действий или характеристик отдельных групп или личностей. Надо заметить, что объективный в этом смысле характер цены (если не считать случайных отклонений цен от их объективно заданного уровня) по существу не подвергается сомнению не только у либеральных экономистов, но и у классиков марксизма. К сожалению, всем известны примеры манипулирования такими важными параметрами, как цены на нефть и газ и группами монополий, и правительствами во имя своих экономических или политических целей. У всех на памяти повышение мировой цены на нефть в 1973 году организацией ОПЕК, и потом ее обрушение в 1986 году по договоренности с главой ЦРУ Кейси в качестве удара по экономике Советского Союза.
В экономических теориях (и в классике, и в неоклассике) цена всегда есть величина, связанная с затратами. Однако этим фундаментальным свойством она обладает, если это цена равновесия. В моделях конкурентного равновесия или оптимизации цена строго равняется затратам. Но это модели бескоалиционной игры: цены выбираются игроками, независимыми от производителей и потребителей. По существу, это цены совершенной конкуренции. Такие цены нередко фигурируют в теоретических работах как нормативный уровень цены, от которого отклоняются реальные (в той или иной степени монопольные) цены. Кажется, можно и в целом о концепции конкурентного равновесия сказать, что она сохранила свое значение как нормативная теория, но не как отражение реальности. Джоан Робинсон пишет: «Исследование закономерностей экономической теории принято начинать рассмотрением условий совершенной конкуренции, трактуя затем монополию как особый случай… Правильнее начинать исследование рассмотрением монополии, трактуя затем условия совершенной конкуренции как особый случай» [17, с. 400]. Наибольший отрыв цен от их затратной основы и их неустойчивость и непредсказуемость характеризуют цены на капитальные блага, т. е. котировки различных ценных бумаг на финансовых рынках. А их суммарная рыночная стоимость во много раз больше, чем стоимость потребительских товаров и услуг.
Эти замечания не означают, что цена потеряла свою роль как научная категория. Сокращается ее значение как параметра, отражающего объективные процессы. Она часто становится инструментом воздействия на ситуацию. Она может быть оружием в конкурентной борьбе олигопольных групп. А вот в советской экономике именно установление нормативных цен, жестко связанных со средними затратами, было главным принципом всей системы государственного ценообразования. И наверняка этот принцип будет использоваться в механизмах управления тех полюсов многополярного мира, где велика роль государства.
Размываются, теряют определенность также такие категории, как деньги, собственность. Сертификация и секьюритизация долговых обязательств и других ценных бумаг, обращающихся на финансовых рынках, повышают их надежность и ликвидность, т. е. «стирают» их отличие от собственно денег, эмитируемых государством и банками (см. разд. 3.3). О категории собственности вкратце было сказано в разделе 2.1.
Равенство затрат и результатов – экономический закон сохранения. Наука начала изучение экономической сферы по образцу естественных наук с описания замкнутой системы в состоянии равновесия. Затем можно перейти к поведению системы, которая выведена из равновесия, к условиям устойчивости равновесия и т. д. Равновесное состояние замкнутой системы в физике характеризуется законами сохранения энергии, массы и т. д. Равенство результатов экономических процессов затратам – это классический закон сохранения экономической субстанции (стоимости или ценности). Этот закон можно интерпретировать разными способами, и он имеет важнейшее эвристическое значение. К середине XX века неоклассическая теория приобрела такую логическую законченность и совершенство, что оказалась готовой к математизации и действительно была облечена в такие красивые модели, как модели конкурентного равновесия Эрроу-Дебре, Купманса, модели оптимального планирования советских экономистов-математиков. Модели конкурентного равновесия обладают великолепными свойствами. Состояние равновесия является устойчивым: будучи выведенной из состояния равновесия система в него возвращается. В случае если общество рассматривать как единого потребителя, состояние рыночного равновесия совпадает с состоянием оптимума – наилучшего использования имеющихся ресурсов. Казалось, что экономика становится частью «математической экономики», подобно теоретической физике.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
