Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
По нашему мнению, из этих констатаций вырисовываются следующие выводы. Сумма знаний, которая обозначается термином Economics, состоит в основном из закономерностей, характеризующих поведение экономических организаций и отдельных членов общества в условиях рыночной экономики с приоритетом права частной собственности и индивидуального предпочтения и выбора. Роль общественных целей и предпочтений, а также роль государства как их представителя и выразителя сводится чаще всего к его участию в рыночной системе и формированию ее правил в тех немногих ситуациях и для тех задач, которые рынок не в состоянии решить.
Узость рамок, которые устанавливает для экономической науки современный «рыночный» mainstream, привела к созданию направлений и теорий, выходящих за эти рамки. Многие из них оказались весьма плодотворными. В рамках марксистской парадигмы также произошли серьезные сдвиги, позволяющие адаптировать политэкономическую теорию к новым реальностям [2]. Содержательный обзор и анализ инициатив по обновлению экономической науки представлен в [3].
Как уже было сказано, Economics содержит в основном исследования «чисто экономических» проблем и закономерностей. Значительная часть содержания политэкономии связана с проблемами, которые можно отнести к социальной и политической истории. Для формирования многополярного мира и его цивилизационных полюсов потребуются, несомненно, и те, и другие проблемные и содержательные поля. Важнейшим и пока слабо разработанным направлением должен стать анализ тех институтов и механизмов, которые использовались для решения экономических и социально-политических проблем в СССР, КНР и других социалистических странах.
Теория социалистического хозяйства разработана гораздо слабее, чем капиталистического, прежде всего потому, что капиталистические системы существуют уже 4–5 столетий, а система социализма в Советском Союзе просуществовала только 70 лет. И теперь из крупных стран социалистическим остается только Китай. Другая причина состоит в том, что в советское время политэкономия была слишком идеологизированной дисциплиной, и в работах многое утрачивалось за счет цензуры и самоцензуры авторов. В то же время реальная социальная и экономическая институциональная система СССР была великой «кладовой» положительного и отрицательного опыта и содержала массу открытий и инноваций, которые были позднее в том или ином виде восприняты также в других странах и наверняка еще будут переоткрываться при поисках общественно-политических устройств в будущем многополярном мире.
Можно надеяться, что будут достаточно подробно изучены системы СССР, КНР и других социалистических стран и их истории. Тогда идеологи формирующихся цивилизационных полюсов смогут черпать готовые проекты или хотя бы подсказки для решения возникающих проблем, подобно тому как сейчас используются библиотеки технических патентов. Пока эта «кладовая» изучена и описана гораздо меньше, чем она того заслуживает. Важнейшим шагом в сохранении и освоении этого богатства является работа С. Г. Кара-Мурзы [4], [5]. Фактически оказалось, что большая часть теоретических работ о социализме написана либо противниками любого социализма, либо социалистами, но отрицающими СССР как реализацию социалистической идеи, либо это излишне идеологизированные роботы, не отвечающие на неудобные вопросы. В качестве одного из немногих исключений из этого «правила» следует указать на содержательное всестороннее исследование как теории социализма, так и ее практической реализации в Советском Союзе Ф. Н. Клоцвога [6], написанное человеком, который в течение 30 лет непосредственно участвовал в разработке механизмов планового управления хозяйством и в подготовке ряда практических решений. Книга содержит как положительные оценки применявшихся экономических механизмов, так и их критику. Книга ценна тем, что те и другие оценки даны с высоты нашего современного опыта.
В работах А. И. Амосова [7], [8], [9] на основе обширного исторического материала прослеживается возникновение элементов идеологии и системы управления хозяйством, которые позже вошли как составные части в идеологию и в практику советской модели. Автор описывает эти элементы в дореволюционной России, в компании Генри Форда, в государственном регулировании цен и в планировании в развитых капиталистических странах. Он называет их элементами социального хозяйства. Часто в капиталистических странах они применялись более рационально, чем в СССР, и приносили больший эффект. В работах А. И. Амосова описано использование в практике несоциалистических стран и укладов различных институтов, которые считаются характерными элементами социализма: планирование, «трудовые коллективы» на предприятиях, системы социального обеспечения и др. Ряд проблем советской экономики, которые, несомненно, будут важны для разработки экономических механизмов многополярного мира, исследованы в работах А. Л. Вайнштейна, Ю. В. Яременко (см., напр., [15], [16]).
Отличие общественных наук от естественных. В естественных науках главная задача состоит в выявлении таких закономерностей и связей между объектами, которые устойчиво обнаруживаются независимо от наблюдателя, как только возникает определенный набор условий. Это создает возможности надежного предвидения результатов тех или иных действий экспериментатора. В отличие от естественных наук экономические теории и модели в большинстве случаев способны давать прогнозы лишь на очень короткий срок. Чтобы обеспечить их достоверность, необходимо специально гарантировать массу условий, имеющих внеэкономический характер и недостаточно изученных. В качестве прикладной науки экономическая теория также не идет в сравнение со знаниями о природе и их техническими приложениями по надежности ее рекомендаций.
Основатели экономической науки стремились построить ее по образцу естественных или даже точных наук на базе очевидных и не подвергающихся сомнению аксиом. Поэтому оказалось, что значительная часть ее обобщающих утверждений выведена из аксиом, не имеющих научного обоснования и держащихся «на вере». Ученые-экономисты чаще всего стремятся создавать теории и модели, свободные от идеологической односторонности, отражающие только те закономерности и тенденции, которые существуют в объективной реальности и по возможности наиболее полно ее характеризуют. Однако путем отбора фактов и выводов и их соответствующей интерпретации эти теории становятся также базой для формирования определенной идеологии. Подобного рода положения постепенно приобретают статус всем известных, общепризнанных истин – постулатов, или аксиом, и на их основе делаются вполне конкретные выводы для формирования политики государств и международных организаций.
Даже в естественных науках часто нет экспериментальных результатов, однозначно доказывающих правильность той или иной концепции, так что нельзя говорить о достоверности соответствующих теоретических построений. В общественных науках недостаточность информации усугубляется еще более важным фактором – исходной принадлежностью исследователя к определенной духовно-интеллектуальной традиции и к определенной социальной группе со своими интересами и политическими установками.
Главная причина «возвращения» политэкономии в том, что от общественных и гуманитарных наук общество ждет не только объективной картины происходящего. Оно надеется, что вновь разрабатываемые теории помогут ответить на «ненаучные», но может быть более острые и настоятельные «смысловые» вопросы: что есть Благо и что есть Зло? что считать Светлым Будущим? что делать? (См. разд. 1.1 и 2.2).
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
