Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Должно быть, дедушка сообразил, что Маттиа переводит мне его слова, потому что, когда тот закончил, он сделал своей непарализованной рукой такой жест, как будто засовывал что-то в карман, и подмигнул нам.
– Пойдем, – сказал я Маттиа.
Часа два или три мы ходили по соседним улицам, не решаясь далеко отойти от двора «Красного Льва», чтобы не заблудиться. Днем Бетналь-Грин казался еще ужаснее, еще отвратительнее, чем вечером.
Наконец мы снова очутились около нашего двора и пошли домой. Мать вышла из своей комнаты и сидела, опустив голову на стол. Думая, что она больна, я подбежал к ней и обнял.
Она приподняла голову, взглянула на меня мутными глазами, как будто не узнавая, и я почувствовал сильный запах водки. Я отошел, а она снова опустила голову на стол.
– Джин, – сказал дедушка. Он, захихикав, взглянул на меня и прибавил еще несколько слов, которых я не понял.
С минуту я стоял неподвижно, совершенно ошеломленный, а потом взглянул на Маттиа, который со слезами смотрел на меня.
Я сделал ему знак, и мы снова вышли. Долго шли мы рука об руку, не говоря ни слова.
– Куда ты идешь? – наконец тревожно спросил Маттиа.
– Не знаю и сам, куда-нибудь, где мы могли бы поговорить. Тут, в толпе, это невозможно.
Наконец мы вышли на улицу, которая была немного пошире прежних, в ее конце виднелись деревья. Мы пошли к ним и скоро очутились в громадном парке с зелеными лужайками. Тут нам было удобно поговорить.
– Ты знаешь, как я люблю тебя, Маттиа, – сказал я, когда мы уселись в тихом, уединенном уголке. – Поэтому-то я и хотел жить у моих родных вместе с тобой. Ведь ты не будешь сомневаться в моей дружбе, о чем бы я ни попросил тебя?
– Какой ты глупый! – воскликнул Маттиа, стараясь улыбнуться, и обнял меня.
Я тоже крепко обнял его и разрыдался. Никогда еще я не чувствовал себя таким несчастным. Наплакавшись вдоволь, я постарался успокоиться. Ведь я пришел в парк не для того, чтобы Маттиа жалел меня.
– Тебе нужно уходить отсюда, Маттиа, – сказал я. – Уезжай обратно во Францию.
– Я не покину тебя – нет, никогда!
– Я знал, что ты так ответишь, но нам нужно расстаться. Уезжай во Францию, в Италию, куда хочешь, но не оставайся в Англии!
– А ты?
– Я должен быть с моими родителями, – ответил я. – Ведь я обязан жить с ними. Возьми себе все оставшиеся у нас деньги и уезжай.
– Полно, Реми. Уж если кому-то и нужно уезжать, так не мне, а тебе.
– Почему?
– Потому что…
Он не закончил и отвернулся.
– Маттиа, скажи мне правду. Ты не спал ночью? Ты видел все? – спросил я.
– Я не спал, – прошептал он.
– Что же ты видел?
– Все.
– И ты понял?
– Да. Твоему отцу принесли краденый товар. Он был недоволен тем, что эти люди зашли с улицы и стучались в дверь не дома, а сарая. Но они ответили, что не могли войти со двора, так как за ними следили полицейские.
– Ну, понимаешь теперь, что тебе нужно уезжать? – сказал я.
– Если уеду я, то уезжай и ты. Тебе так же нельзя оставаться здесь, как и мне.
– Когда я звал тебя к моим родным, Маттиа, я, веря словам матушки Барберен, думал, что они богаты, что они дадут нам хорошее образование, и мы никогда не расстанемся. Но все оказалось совсем не так, поэтому уезжай.
– Никогда!
– Выслушай меня внимательно, – сказал я. – Ведь если бы тебя в Париже взял к себе Гарофоли, ты ведь не захотел бы, чтобы я жил с тобой, правда?
Маттиа молчал.
– Правда или нет?
– Теперь выслушай и ты меня, – после небольшого молчания сказал он. – Когда ты сказал мне в Шаваноне, что тебя ищут родные, это было мне неприятно. Вместо того, чтобы радоваться за тебя, я думал только о себе. Мне казалось, что если у тебя будут братья и сестры, богатые, образованные, красивые, то ты полюбишь их больше, чем меня. И я мучился, думая об этом. Вот теперь я признался тебе во всем. Прости, если можешь.
– О, Маттиа!
– Скажи, что ты прощаешь меня!
– Конечно, прощаю. Я подозревал все это, но нисколько не сердился на тебя.
– Потому что ты слишком добр. Если даже ты меня прощаешь, то я сам никогда не прощу себе этого. И ты знаешь еще не все. Я думал так: я отправлюсь с ним в Англию, а когда он будет счастлив, очень счастлив, и ему будет не до меня, я убегу и уеду в Италию повидаться с мамой и Христиной. Но вышло совсем не так, как мы ожидали. Ты не богат и ты не… одним словом, вышло совсем не то. И теперь я никуда не уеду, я хочу остаться с моим другом, с моим братом Реми!
Он обнял и поцеловал меня. Я был глубоко тронут, но все-таки продолжал уговаривать его.
– Тебе нужно уехать во Францию, повидаться с матушкой Барберен и Акеном и объяснить им, почему я не могу сделать для них то, что хотел. Ты скажешь им, что мои родные бедны, и этого вполне достаточно. Ведь бедности стыдиться нечего.
– Нет, Реми, я не уеду. Я понимаю, почему ты хочешь, чтобы я уехал. Дело не в том, что твои родные бедны. Им не пришлось бы кормить меня даром: я работал бы для них. Но после того… что ты видел ночью… ты боишься за меня.
– Не говори этого, Маттиа!
– Ты боишься, как бы и я не стал срезать ярлыки с краденого товара.
– Молчи, молчи, Маттиа! – я закрыл руками свое вспыхнувшее от стыда лицо.
– Ты боишься за меня, но ведь и я, со своей стороны, боюсь за тебя, – продолжал Маттиа. – А потому и говорю тебе: уедем вместе во Францию к матушке Барберен и твоим друзьям.
– Это невозможно. Ты не обязан оставаться у моих родителей, а я должен жить с ними.
– Твои родители? Этот парализованный старик – твой дедушка? Эта пьяная женщина – твоя мать?
– Довольно, Маттиа! – воскликнул я, вскочив с места. – Вспомни, что ты говоришь про моего дедушку, про мою мать!
– Он тебе не дедушка, а она не мать.
– Разве ты не слышал, что рассказывал отец?
– Его рассказ ничего не доказывает. У Дрисколей тоже похитили полу годовалового ребенка. Они разыскивали его, и теперь им кажется, что они его нашли, – только и всего!
– Ты забываешь, что их ребенка подкинули на улице Бретель! В тот же самый день, что и меня!
– И что из этого? Разве не могли подкинуть на улице Бретель двух детей в один и тот же день? Полицейский комиссар мог ошибиться и послать Дрисколя к Барберену вместо кого-нибудь другого. Во всем этом нет ничего невозможного. Кроме того, ты совсем не похож ни на кого из твоей семьи. Все они белокурые, между ними и тобой нет ни малейшего сходства. Еще мне кажется странным, что небогатые люди могли истратить столько денег на поиски ребенка. По-моему, ты совсем не Дрисколь, и тебе не следует оставаться с ними. Но если ты все-таки захочешь остаться здесь, то останусь и я. Тогда попроси матушку Барберен описать тебе поподробнее пеленки, в которых тебя нашли. Потом ты спросишь у Дрисколя, какие они были, и тогда, может быть, дело выяснится. До тех пор я останусь с тобой. Если ты будешь работать, буду работать и я.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
