— Могу себе представить, в каком она была ужасе!
— Да, я забыл тебе сказать еще одну вещь. Я все-такисломал Татьянину подругу.
— Ольгу Авдеенко? — изумилась Галка.
— Я поехал к ней и выложил всю историю.
— А она?
— Заплакала. И кое-что добавила от себя.
— Неужели?
— Сказала, что смерть Виктора повергла Татьяну в шок.Она не могла смириться с тем, что вместо прекрасной жизни в Америке, котораябыла уже так реальна, ее ждет прозябание в России в еще более худшем положении,чем прежде — с младенцем на руках. Она написала письмо отцу Виктора — ЛеоХаттону, сочинив историю о большой любви между ней и его сыном. Сообщила также,что у Лео теперь есть внучка. Она уверяла, что Виктор просто не успел поставитьотца в известность о ребенке, который только что родился.
— Но ответа так и не дождалась.
— Откуда ты знаешь?
— Как это откуда? Татьяна, ведь осталась в России.
— А, ну да. — Денис помолчал. — Впечатлилатебя моя история?
— Еще как впечатляла. Надо срочно звонить Алисе.
— Надо. Хотя самого главного мы так и не сможем ейрассказать. Кто покушается на ее жизнь и жизнь ее сестры? И главное — почему?Из истории, которую я тебе только что поведал, не вытекает абсолютно ничегокриминального.
— Может быть, есть какие-то неизвестные нам детали?
— Наверняка есть. Но возникает вопрос — как до нихдокопаться?
* * *
Прошло гораздо больше двух месяцев с того времени, как онотослал Мэтту карточку с именем Элис Фарвел. Время от времени он наводил о нейсправки. Сначала узнал, что она утонула во время отдыха на Черном море. Это былтриумф. Он получил настоящее удовольствие от мысли, что все сделано профессиональнои никто никогда не сможет доказать его связь со смертью этой женщины.
Деньги он приготовил заранее. Огромную сумму. Но дело тогостоило. Что значат эти жалкие тысячи в сравнении с тем, что он получит вближайшем будущем благодаря смерти Элис Фарвел?
Однако время шло, а никто с ним не связывался. Он стал плохоспать, вскидываясь от каждого случайного звука за окном. Любой телефонныйзвонок заставлял его нервничать. В конце концов он не выдержал и позвонил в«Айсберг». И там ему сказали, что Элис Фарвел нашлась. Она была жива иневредима! Черт побери, что этот придурок-киллер себе думает?
Он начал осторожно наводить справки и в конце концов узналужасную вещь — Мэтт мертв. Что с ним случилось? Вряд ли он узнает ответ на этотвопрос. Искать другого наемного убийцу казалось ему довольно опасным делом.Чтобы выйти на этого, ему потребовались месяцы и месяцы. Что же делать? Можетбыть, вообще отказаться от своего плана?
Он представил, что все останется так, как сейчас, ипоморщился. Нет, это не годится, никуда не годится. Он решил, что должен сам вочто бы то ни стало избавиться от Элис Фарвел. Идея была не слишком хороша, но унего не было другого выхода. Он так и сказал сам себе:
— У меня просто нет выхода.
* * *
— За нас и за нашего малыша! — Гарри поднял бокали покачал в нем кубики льда.
Алиса подперла щеку кулаком и пытливо посмотрела на него. Вего глазах действительно светилось нечто, очень похожее на любовь.
— Мне надо выйти, — сказала Алиса. — А ты,пожалуйста, закажи пока коктейль.
— Ягодный можно? У тебя ни на что не появилосьаллергии?
«Появилась. На тебя», — хотела сказать Алиса, нопосчитала, что не стоит пугать его раньше времени.
Она вышла в холл и, ни секунды не медля, пошла к телефону.
— Элис! — с облегчением сказала она, когда сестрасняла трубку. — Скорее приезжай сюда. Меня тошнит от Гарри.
Элис немного помолчала, потом деловито сказала:
— Ладно. Я приеду, и мы поменяемся платьями.
— Зачем это? Гарри нужно все рассказать.
— О, нет, Алиса! Ты все испортишь! Он такойчувствительный…
— Кто, Гарри? Впрочем, когда дело касается лично его,то да.
— Пожалуйста, сестричка, давай оставим все, как есть! Уребенка, которого я ношу, считай что вообще нет отца. Я хочу замолить этотгрех. Хочу, чтобы он у него был. Не приемный, а настоящий.
— Но Гарри — не настоящий.
— Он так не думает.
— То есть ты хочешь, чтобы Гарри считал, что это ваш сним ребенок? То есть наш с ним ребенок? Он по-прежнему будет думать, что ты —это я.
— Вот и хорошо.
— Хорошо? Наша мать поступила так же. Она манипулироваланами, своими детьми, как вещами, имеющими определенную ценность. И что из этогополучилось?
— Получились две очаровательные женщины. Кстати, тывернешься к Винсенту?
— Конечно, нет. — Алиса даже рассердилась. —В подобном обмене мужчинами есть что-то до такой степени пошлое, что от одноймысли об этом меня начинает трясти.
— Но это жизнь, Алиса! Реальность. Если тебе понравилсяВинсент…
— Сейчас не время обсуждать мои планы, — ??еребилаее Алиса. — У меня тут Гарри, очумевший от избытка чувств.
Гарри вышел в холл, взволнованно озираясь. На негооглядывались все представительницы противоположного пола, попадавшиесянавстречу.
— Какие наглые существа, эти женщины! —раздраженно сказала Алиса.
— Я их не замечаю, — на красивом лице Гаррипоявилась улыбка соблазнителя. — Никого, кроме тебя, дорогая.
«Разрази меня гром! — подумала Алиса. — Неужели онвсегда был таким слащавым?» Она смотрела на Гарри, и ей больше не хотелосьплакать. Сердце ее не сжималось и не ныло, и вообще: свидание оказалось обременительным.Если честно, Алиса пришла сюда с целью полечить свое самолюбие. Все-таки Гаррибыл ее мужем, ее любовью, кусочком ее жизни, и ей хотелось снова примерить этулюбовь на себя, словно платье, помнящее первое свидание. И вот теперьвыяснилось, что в нем она чувствует себя неудобно: наряд потерял всю своюпривлекательность. Ей стоило труда спровадить Гарри обратно за столик.
Когда Элис, наконец, появилась возле входа, она облегченновздохнула.
— Трепещу, словно девица, — призналась та,поправляя остриженные, как у Алисы, волосы. — Ты все решила окончательно?
— Да. С Гарри покончено.
— Точно не передумаешь? — озабоченно спросилаЭлис.
— Помнишь, как ты недавно встретилась с Дэннисом? Утебя еще было такое постное лицо…
— Как только он заговорил, я поняла, что всеперегорело.
— Вот и у меня то же самое.
