Велисарий не участвовал в обмене колкостями. Он уже давно смирился с выводящими мужчин из себя шуточками жены. На самом деле они ему даже нравились. Хотя, глядя на этот ужас на маленьких ножках Антонины, он почти содрогнулся, представив, как каблуки разрывают ему грудь.
Он снова обратил внимание на аксумитов. Их было только пятеро. Как он слышал, на прием пришли все, кто приехал в Константинополь. Полководец вновь взглянул на индусов и улыбнулся. И если дипломатическая миссия Аксумского царства состояла всего из пяти человек, индусы, представлявшиеся обычными торговцами, привезли больше двадцати.
Улыбка исчезла. Кое-кто из этих двадцати здесь просто для украшения, но определенно не все. Может, один или два на самом деле интересуются торговлей, но Велисарий не сомневался: по меньшей мере десять индусов — шпионы.
Словно читая его мысли, Ирина прошептала:
— Я слышала, что по меньшей мере десять индусов объявили о своих планах надолго обосноваться здесь. Говорят, для укрепления торговых связей и расширения контактов.
— Несомненно, — пробормотал полководец. — В этом городе всегда был хороший оборот обмана и предательства.
Ирина наклонилась поближе к нему и прошептала еще тише: — Видишь того, что стоит крайним слева? И плотного, ближе к середине, в желтой одежде с черной вышивкой?
Как заметил Велисарий, она даже не смотрела в их сторону. Сам он бросил лишь один беглый взгляд на представителей малва.
— Да, вижу…
— Того, что слева, зовут Аджатасуфа. Плотного — Балбан. Я уверена: Аджатасуфа — один из главных шпионов малвы. Насчет Балбана не так уверена, но также его подозреваю. И если мои подозрения насчет Балбана верны, то он, вероятно, и возглавляет шпионскую сеть.
— Не Аджатасуфа?
Ирина настолько незаметно покачала головой, что Велисарий этого практически не заметил, скорее почувствовал.
— Нет, он слишком выпячивается. Слишком много показного.
Странным, почти таинственным образом Ирине удавалось читать его мысли. И вот опять…
— Это плохая затея, Велисарий. Никогда не следует убивать известных тебе шпионов и начальников шпионских сетей. Их просто заменят на других, которых ты не знаешь. Лучше держать их под наблюдением и тогда…
— Что тогда?
Она улыбнулась и легко пожала плечами, даже не глядя в сторону индусов.
— Что угодно, — прошептала. — Возможности безграничны.
Антонина толкнула Велисария локтем.
— Думаю, пора познакомиться с аксумитами. Я наблюдала за Феодорой, она с нетерпением и недовольством смотрит на нас.
— Вперед, — сказал полководец.
Он взял жену под руку и повел через зал, прокладывая путь сквозь шумную толпу. Аксумиты стояли как бы в стороне, там, где люди уже не толпились. Даже для Велисария, редко посещавшего такие мероприятия, стало очевидно: их намеренно игнорируют.
Аксумиты заметили их по мере приближения. Старший, которого Велисарий считал советником Гарматом, никак не отреагировал. С другой стороны глаза молодого принца заметно округлились. Можно было бы даже сказать, что он уставился на Велисария как на диковину, пока высокий мужчина за его спиной — тот, кого Велисарий считал нубийцем — не толкнул его локтем. Тогда принц оторвал взгляд от приближающихся людей и посмотрел куда-то в зал. Спину держал прямо, словно кол проглотил.
По мере приближения Велисарий встретился взглядом с нубийцем. Высокий чернокожий мужчина тут же расплылся в широкой улыбке, показав зубы, затем эта улыбка так же быстро исчезла.
Велисария человек удивил. Чем занимался советник Гармат, было ясно. Два других члена миссии явно солдаты. Личное окружение принца, люди, подобные его собственным пентархам Валентину и Анастасию. Опытные, через многое прошедшие воины, которым около тридцати — или чуть меньше, или чуть больше. Достаточно молодые, чтобы подходить физически, и достаточно взрослые, чтобы не бросаться с головой в омут и не совершать необдуманных поступков.
Тогда в какой роли тут нубиец? Каковы его функции? Более того — почему нубиец? А что это так, Велисарий почти уверился, подойдя к небольшой группе. Чертами лица высокий мужчина отличался от аксумитов, в них не было ничего орлиного, только чисто африканские черты.
Но Велисарий скоро узнает точно. Он остановился в нескольких футах от группы и вежливо поклонился.
— Меня зовут Велисарий, — объявил он. — Я…
— Лучший римский полководец! — сказал самый старший в группе. — Такая честь! Я — Гармат, советник принца Эона Бизи Дакуэна. — Он кивнул на молодого человека, стоявшего рядом с ним.
Велисарий внимательно осмотрел принца. Тот, как подумал полководец, оказался очень симпатичен — экзотическим образом. Юноша не отличался высоким ростом, но был определенно хорошо сложен. Под тяжелой вышитой накидкой, подозревал Велисарий, скрывается мускулистое развитое тело.
Принц кивнул, очень легко, почти невежливо. Высокий мужчина, стоявший за принцем, тут же пихнул его локтем, причем довольно сильно, и произнес несколько слов на языке, которого не знал Велисарий. Двое воинов-аксумитов, стоявших по бокам, что-то пробормотали. Судя по интонации, Велисарий понял: это слова одобрения.
Происходило что-то странное. Язык был полководцу неизвестен, но… Велисарий почти понял значение слов. Странно.
Велисарию показалось, что принц, несмотря на черноту кожи, покраснел от смущения. Молодой человек выпрямился еще сильнее (если такое возможно) и поклонился. На этот раз очень низко и уважительно. Высокий мужчина за спиной принца опять сверкнул улыбкой и произнес на греческом с очень сильным акцентом:
— Я ему сказал: «Прояви уважение, мальчишка! Он — великий полководец, проверенный в битвах, а ты только молокосос». — Снова широкая улыбка. — Конечно, я говорил на нашем языке, чтобы не смутить молодого глупого принца. И не дал ему подзатыльник по этой же причине. Но теперь считаю: я должен перевести, чтобы не оскорбить знатных гостей.
— А ты кто, если я могу спросить?
Высокий мужчина улыбнулся еще шире.
— Я? Я — никто, великий полководец. Несчастный раб, только и всего. Самое низшее существо на земле, унижаемое вне всякой меры.
— Не мог бы ты представить нас своей очаровательной жене? — перебил Гармат.
Велисарий извинился и представил присутствующих друг другу. Гармат был опытным и искусным дипломатом и умудрился осыпать комплиментами красоту и шарм Антонины, причем таким образом, что никто не смог бы заподозрить малейшего личного интереса в его словах. У принца так хорошо не получилось. Он говорил очень вежливо, но был явно сражен красотой женщины.
Высокий мужчина за его спиной опять что-то сказал резким тоном. Воины снова выразили одобрение.
Но на этот раз Велисарий понял значение слов — не понимая, как ему это удалось.
