В чем-то его можно понять: это единственное, что у него осталось от его семьи. Но я, будучи все же кардиналом матери нашей церкви, не могу держать при себе джилаха, который еще и не католик.
Все это время мальчик неподвижно стоял на ступеньке и не сводил глаз с Бреннона. Комиссару стало немного не по себе от того, насколько бесстрастным был взгляд такого юного создания. К тому же под его длинным сюртуком отчетливо угадывались очертания оружия: две набедренные кобуры, две наплечные и ремень, который сзади слегка оттягивали то ли ножны, то ли еще одна кобура.
– Ну ладно, позовите его сюда. Поговорим. Но я ничего не обещаю!
– От вас никто ничего и не требует, это же не брачный контракт! – фыркнул Саварелли. – Но вы очень пожалеете, если его не возьмете. Элио, поднимись к нам!
Сомнения Натана усилились вдвойне, когда кандидат в секретари оказался прямо перед ним. Черноволосая макушка юноши была ниже плеча Бреннона, а вблизи парнишка и вовсе выглядел собранным из веток и птичьих костей.
– Как твое имя, сынок?
– Элио Романте, сир, – ответил юноша, уверенно глядя на комиссара снизу вверх.
– Его преосвященство сказал тебе, кто я и где ты находишься?
– Да, сир. Вы – глава Бюро-64, и мы в штаб-квартире в замке в Риаде.
Ответ внезапно прозвучал на весьма чистом риадском, хотя и с некоторым акцентом. Бреннон весьма удивился и взглянул на кардинала.
– У мальчика хорошие способности к языкам, – пояснил тот. – Грех зарывать талант в землю. Развивали по мере сил.
– Сколько языков ты знаешь? – заинтересовался Натан.
– Шесть, сир, не считая трех древних.
– Ого! Ну, гм… ладно. Тебе известно, зачем ты здесь?
– Вам нужен секретарь, сир.
– Ну не ребенок же, боже ты мой, – пробормотал Бреннон.
Губы юноши сжались в тонкую линию.
– Можете испытать его, если все еще сомневаетесь.
– Хорошо, – после некоторого колебания решил бывший комиссар. – У меня есть одно дело, с которым недурно бы разобраться. Может, там и нет ничего по нашей части, а может – есть, и тогда это надо пересечь. Минуту.
Он вернулся в приемную, прикрыл дверь и стал рыться в кучах документов и папок. Показывать такой бардак будущему секретарю было почему-то стыдно – в конце концов, какой пример он, как глава Бюро, подаст совсем юному кандидату в сотрудники! Тем не менее поиск папки, которая вот буквально час назад находилась где-то тут, все же привел Натана к мысли, что в чем-то Саварелли прав и твердая рука, способная поддерживать порядок в неконтролируемо множащихся документах, тут все же нужна.
Наконец Бреннон нашел папку и вернулся в галерею, где кардинал вполголоса давал юноше какие-то наставления. Тот слушал с видом почтительным, но таким же бесстрастным.
– Прошу, – сказал Бреннон и протянул мальчику папку. – Вот наш случай. Решите эту задачку – и работа ваша.
* * *
Приятная ностальгия охватила экс-комиссара, когда он выбрался из экипажа. Пивоварня Мерфи все так же стояла неподалеку от озера Уир, рыбаки все так же чинили сети и лодки на берегу, так же вдали виднелись их товарищи, которые уходили на лов. Бреннон, стараясь не вдыхать целительный деревенский воздух полной грудью, подошел ближе к берегу и попытался найти то место, где выловил из полыньи Лонгсдейла.
«Удивительно, – подумал комиссар. – Как в другой жизни…»
Его прошлая жизнь не превратилась для него в такой же смутный сон, как десять лет в Мазандране, но он все сильнее ощущал, как она отдаляется от него, словно эту жизнь проживал другой человек.
– Это было здесь? – спросил Саварелли, с интересом озираясь по сторонам. – То дело об утбурде[22], о котором вы мне рассказывали?
– Да. Тут, можно сказать, все и началось.
– Милое местечко, – кивнул кардинал. – Пованивает, конечно, но чем-то похоже на деревеньку, в которой я вырос. Она стояла на берегу моря, и там тоже жили рыбаки, а мы, мальчишки, убегали из дома, чтобы наловить устриц и мидий и готовить их на костре, поливая соком краденых лимонов и апельсинов… С тех пор я не ел мидий и устриц вкуснее!
– Кстати, о мальчишках, – кашлянул Бреннон. – Глядите-ка, как шустер.
Элио Романте, не обращая внимания на взгляды и шепотки, которыми его провожали деревенские, направлялся по единственной улочке к единственному кабаку, который держала вдова Мерфи. Саварелли пробормотал заклятие, набросил завесу невидимости на себя и Натана, и они поспешили за кандидатом в секретари.
Юный джилах вошел в кабак, нимало не смущаясь тем, каким ворчанием его встретили местные, подошел к стойке и уставился на кабатчика.
– Че тебе, малой? – после долгой паузы спросил мужик.
– Хозяйку, – ответил Романте.
– Ты не дорос еще до хозяйки-то, – хохотнул кабатчик. – Топай давай, воскресная школа дальше по улице.
– Старые запасы? – юноша кивнул на бочонки с пивом. – Я могу объяснить ей, почему ее пиво стало вонять мочой и на вкус такое же.
– Че сказал?! – побагровел кабатчик, перегнулся через стойку и сгреб Романте за воротник. И тут же застыл, часто дыша. Джилах приставил к его горлу узкое лезвие ножа, выскользнувшего из скрытых в рукаве ножен.
– Ваше пиво, – повторил юноша, – значительно испортилось за последнюю неделю. Как и самочувствие троих парней, которые охраняли пивоварню.
– Пусти его, Джок, – вдруг сказал один из посетителей. – Мой старший уже неделю колодой лежит, моргает только, и нас не узнает. Знаешь, щенок, что с ним?
– Знаю, – невозмутимо ответил Романте. – И даже могу это прекратить. Не в смысле его мучения, – тут же уточнил он, когда в кабаке поднялся гомон.
– На ноги, что ли, можешь поставить? – недоверчиво спросил отец больного.
– Да.
– Ладно, – в наступившей тишине постановил рыбак. – Пойдем провожу.
– Вы бы хоть объяснили ему, как со свидетелями себя держать, чтоб не побили, – проворчал Бреннон и по привычке кинул пару монет на стойку; у кабатчика от появившихся из ниоткуда денег глаза на лоб вылезли, и он поспешно их перекрестил.
– Но зато юноша сразу же перешел к сути дела, не так ли? А насчет свидетелей вы можете не волноваться: он же будет у вас секретарем, а не агентом. Вы более чем оцените его манеру общаться, когда он будет отваживать от вас докучливых посетителей, – ответил довольно кардинал.
* * *
Вдова Мерфи, хозяйка пивоварни, пристроила к заводу покойного мужа небольшой трехэтажный флигель, где разместила всех конторских сотрудников и обустроила себе кабинет на третьем этаже, чтобы, как орлица из гнезда, следить за всем, что происходит на заводе и вокруг него.
«Процветает, однако», – хмыкнул Бреннон. Вдвоем с корпулентным кардиналом было трудновато протискиваться в двери следом за Романте и его провожатым, но Натан не хотел спускать глаз с юнца, который на первом же допросе едва не влип в драку. Правда, джилах что-то заподозрил и по дороге к миссис Мерфи несколько раз оборачивался – но ничего не заметил. Или сделал вид, что не заметил.
Подступы к святая святых вдовицы охранял секретарь, и комиссар не без любопытства на него взглянул. Но, должно быть, этот образчик был не из лучших, потому что Романте прошел мимо него, совершенно игнорируя гневные крики, и толкнул дверь в кабинет миссис Мерфи.
– Это еще что?! – рявкнула владелица завода, не привыкшая к беспардонным вторжениям. За минувшие годы она еще более округлилась и стала намного представительнее, в том числе потому, что сменила простые вдовьи одежды на богатые. – Я не подаю на школы для нищих!
– У вас проблемы с пивом, – заявил Романте, взял со стола пресс-папье и швырнул в дверь.
Мраморный лев врезался в дубовую панель точно над лицом секретаря, и тот поспешно исчез. Миссис Мерфи поднялась, как грозовая
