вопросительным взглядом.
— Что произошло?
— Мы в Лаомэ Гиугин, — ответила Диана. — Глава очень хотела познакомиться с новым Правителем Бездонного моря.
Стоило этим словам прозвучать, как лицо Аруога исказила гримаса гнева.
— И поэтому решила приманить его пением?! — прорычал он не хуже самих сирен. — Но ведь и правда, когда сирены боялись испортить с кем-то отношения? — спросил он скорее у себя, чем у Главы. — Вам, как всегда, нет никакого дела до правил приличия. — Его голос, до этого набиравший силу, вдруг стал спокойнее, но взгляд оставался всё таким же настороженным.
— Вы пл-лывёте в Западное море, — сказала Глава, не тратя времени на бесполезные расшаркивания и вступления. — Не стоит этого делать. Воды Всемория тол-лько успокоил-лись и ил-л правл-ления Л-лаан наконец осел-л на дно. Не к чему мутить воду. Подумай, что станет с Бездонным морем, когда ты проиграешь?
— Проиграю я или выиграю, это никак не касается сирен.
— Касается! — возразила Глава. — Мы почти у границы с Бездонным морем. Западное пришл-лёт в наши воды своих Оиил-лэ, они будут сл-ледить и вынюхивать, л-лезть в наш быт. Мы дорожим нашими традициями.
— Вы почти у границы с Бездонным морем и не постеснялись заманить его Правителя. Так чего боятьсяЗападногоморя? Оно слишком далеко. Мы не изменим наши планы. Никому не было добра от этой застоявшейся воды. Лаан Гиугин слишком долго оставался закрытым.
Глава оскалилась, обнажая ряды острых шиповидных зубов, и Диане показалось, что та собирается напасть. Но вместо этого она изобразила понимание:
— Я вижу, вы не отступитесь. Спорить больше нет смысл-ла. — Она поднялась с сиденья — аудиенция была окончена.
Казалось бы, простой жест, но было в нём нечто подозрительное. Затеять разговор о Западном море, чтобы так быстро сдаться?
Но Аруог поднялся влслед за Главой, и Ривэирр тоже, потому Диана решила, что её подозрительность излишня.
— И, кстати, в предбаннике тебя ждёт сирена, с которой тебе будет интересно увидеться, — сказала Глава. — Можете нескол-лько дней пожить в Л-лаомэ Гиугин. До Каменного города ещё дол-лгий путь, вам стоит набраться сил-л.
И снова её доброта и забота показались Диане странными. Хитрое, неприятное существо, не разделявшее их стремления вернуть Гарранэёл, предлагало набраться сил для похода на запад. Но Аруог, в отличие от Дианы, обратил внимание лишь на слова о ждавшей их в предбаннике сирене. Он хмурился и явно не знал, радоваться ли встрече.
Нора ждала их почти у самой двери. Она не приветствовала пришедшего в сознание сына, не бросилась его обнимать, а лишь смотрела на него молчаливо, будто одним лишь взглядом желая сообщить ему свои мысли.
— Мой дом недалеко от площади, — сказала она. — Почему бы вам не остаться на обед. Вы должно быть голодны.
В последний раз они ели ещё в Бездонном море и действительно уже некоторое время ощущали голод, потому, хоть и встреча с сиренами была не из самых приятных, в глубине души Диана надеялась, что Аруог примет предложение матери.
— Ты почти не изменилась, — ответил Аруог. — Мы не откажемся от хорошего обеда.
Дом Норы и впрямь оказался неподалёку от башни. В отличие от соседних, он выглядел относительно чистым, на стенах почти не было тины, а на полу — песка. В главном зале их даже встретила служанка, которой хозяйка велела срочно накрыть на стол.
— Глава права, — сказала Нора, жестом приглашая их присесть на софу у стены. — Я вижу, что Аруогу нужен отдых. Нет смысла в сражении, если не рассчитываешь на победу. А победить у вас в таком состоянии не выйдет.
— За нами наверняка следят, — ответил Аруог, присаживаясь. — Если будем мешкать, то до Западного моря можем и вовсе не доплыть. Лучше уж рискнуть, чем не иметь даже шанса на победу. — Он замолк ненадолго и, поразмыслив, спросил, — Зачем ты хотела встретиться?
— Думаю, этот разговор нам лучше оставить до вечера. Когда мы сможем побеседовать наедине. — Она бросила многозначительный взгляд на Диану и Ривэирра.
— Что ты можешь сказать такого, до чего мы и так не догадаемся? — вспылил Ривэирр. — Я вижу тебя насквозь, Нора. Аруог прав, ты ни капли не изменилась.
Хозяйка дома точно так же, как и Глава, оскалилась и впервые стала по-настоящему похожа на сирену.
— И ты тоже, Ривэирр, не поменялся ничуть! Твоя голова может думать только о сражениях и трезубцах, и ни о чем больше.
— Обед готов, ана, — объявила служанка.
— Прекрасно, — Нора сменила оскал на улыбку. — Прошу к столу.
Еда в Лаомэ Гиугин почти не отличалась от той, что подавали в Жемчужном городе: под водой основные блюда — это рыба и водоросли. Только сирены предпочитали рыбу не нарезать и не нанизывать на шпажки, а подавать цельной. Видя недоумённое выражение на лице супруги, Аруог взял рыбу с её тарелки, когтем убрал с неё чешую и парой движений отделил от костей мякоть.
— Держи, — он положил мякоть на её тарелку. — Скажи, если ещё чего-то захочешь.
Наблюдая за этим обменом, Нора хмыкнула отчасти насмешливо, отчасти недовольно.
— Я что ей не нравлюсь? — спросила Диана у Аруога через Связь.
— Не ты. Ей не нравится то, что даже в Лаомэ Гиугин мы следуем привычным для нас традициям. В гостях нужно вести себя в соответствии с этикетом хозяев дома.
— Ясно, — ответила Диана, кивая.
От зорких глаз Норы не укрылись ни их переглядки, ни кивки, отчего хозяйка ещё больше нахмурились. Худшего знакомства со свекровью Диана даже нарочно бы придумать не смогла.
— Ночью в этой части океана опасно, — Нора вновь подняла вопрос ночёвки. — У меня много свободных комнат, оставайтесь. А завтра, если не захотите погостить дольше, отправитесь в путь.
Её предложение, хоть и навязчивое, не казалось им необоснованным. Посоветовавшись втроём, они всё же решили остаться. Им действительно нужен был отдых, к тому же неизвестно, когда в следующий раз им удастся заночевать под крышей, а не на голом морском песке.
Но основной причиной их задержки в Лаомэ Гиугин стало даже не это. Аруогу нужно было немного пообщаться с матерью. Весь вечер между ними натягивалась и почти скрипела сеть невысказанных переживаний, не заданных вопросов, не озвученных упрёков. Сразу после обеда Диана и Ривэирр отправились отдыхать, а Аруог уединился с матерью.
Вернулся он глубоко за полночь и молча лёг рядом с Дианой. Уже после того, как его дыхание стало ровным, она заметила едва слышное пение, доносившееся с башни. Только оно стало не тошнотворным, а красивым и притягательным, дурманило и заставляло голову кружиться.
— Почему они поют так тихо? — думала Диана, поднимаясь с кровати и выплывая
