Арлин упала на колени и уткнулась лбом мне в ноги.
– Рилла, я молю тебя. Сделай так, чтобы никто не причинил вреда моему ребенку.
– Госпожа, прошу вас, встаньте.
Она позволила мне помочь ей подняться, но сразу же отвернулась от меня.
– Прости, – прошептала она. – Я не знаю, почему попросила тебя об этом. Я понимаю, что никто не в силах мне помочь.
Если я хочу помочь ей и сохранить свою голову на плечах, мне придется найти решение.
И тут меня осенило. А что, если убедить императора, что ребенок от него? Возможно, нам удастся обмануть его и внушить, что он провел ночь с госпожой Арлин. Но для этого она должна каким-то образом привлечь его внимание.
Я закусила губу. Я уже придумала план действий, но чтобы привести его в исполнение, мне придется открыть Арлин мой тин-чай. Готова ли я на такой риск? Чем больше людей знает мой секрет, тем уязвимее я буду.
Держи рот на замке. Слова матери всплыли в памяти.
Но у меня в животе поселилась острая, пронзительная боль. Мысленно я перенеслась в Зимний лес, перед глазами до сих пор стояла та беременная женщина и ее отчаянные, безумные глаза за секунду до того, как она лишила себя жизни.
Если бы Арлин просто казнили за измену, это можно было бы назвать милосердием, но Лаймира сделает из нее безделку, будет ее пытать и слушать, как она молит о смерти. Я не могла этого допустить.
– У меня есть идея, – сказала я. – Мы сделаем так, что император подумает, будто ребенок от него.
– Как? Он даже не помнит, что я здесь живу.
– Мы сделаем так, что он о вас вспомнит. У вас есть цитра, вы умеете на ней играть?
– Да, конечно. Каждая образованная девушка должна уметь. – Арлин окинула взглядом бардак в своей спальне. – Цитра где-то здесь, но я уже давно ее не настраивала.
– Нам нужно найти ее, а потом я научу вас новой песне.
Она неуверенно посмотрела на меня.
– Конечно, я умею играть и держать ритм, но у меня нет особых способностей к музыке и тин-чай тоже нет.
– Он вам и не нужен.
Пути назад уже не было. Я набрала воздуха в легкие и запела:
О июньские цветочки, лета вы нежней,
И моя любовь, мой милый, солнца горячей,
Но тускнеет неизбежно свет осенних дней,
Не видать в полях цветочных мне твоих кудрей,
Под Лавандовой Луной умереть больней.
Кожа Арлин стала упругой, глаза увеличились и заблестели. Я перестала петь, чтобы не сделать ее слишком молодой, и протянула ей зеркало.
– Теперь император пленится вашей красотой. Добавьте к этому песню, которой я вас научу, и он не сможет устоять.
Арлин ахнула от удивления.
– Ты только посмотри на мою кожу. Такая гладкая, она практически сияет. – Она провела по лицу рукой, но потом отложила зеркало. – Я слушаю. Какой у тебя план?
– Я стану вашим голосом.
Глава 32
Я пришла к Киррику домой.
– Рилла, все в порядке? – спросила он встревоженно.
– Да, все хорошо. Я хотела спросить, нет ли у тебя масла ландыша. У госпожи Арлин бессонница.
Киррик моргнул и сдвинул брови.
– Мы уже достаточно друг друга знаем, чтобы я понимал, когда ты лжешь. Зачем тебе масло ландыша?
Он посмотрел мне прямо в глаза. Сконфузившись, я отвела взгляд. Я не могла сказать ему, что мы с госпожой Арлин хотим заманить императора к ней в постель и что масло ландыша нужно для того, чтобы усыпить Тиррена, и тогда Арлин не пришлось бы по-настоящему спать с ним и еще раз переживать те муки.
– Это как-то связано с госпожой Арлин. У нее опять неприятности? Нашла себе нового любовника?
Я молчала из страха, что сболтну лишнего.
– Должно быть, так, – продолжал Киррик. – Не впутывайся в ее проблемы. Если вы собираетесь подлить масла отцу-императору, это очень опасно. Матушка-императрица всегда закатывает скандалы и устраивает истерики, когда очередная файла беременеет. Она начнет вынюхивать, и вероятность высока, что она разгадает вашу хитрость. Есть более простое решение. Незаметно добавь корень дягиля в еду госпожи Арлин, и тогда вы избавитесь от, – он указал себе на живот, – осложнения.
Я удивленно воззрилась на него.
– Как ты догадался?
– Скажем так, это не первый случай на моей памяти, – ответил Киррик. – Госпожа Арлин не способна мыслить рационально. Она не совсем в своем уме. Даже если вам удастся одурачить отца-императора и он поверит, что провел с ней ночь, госпожа Арлин все равно не сможет позаботиться о ребенке.
Я мрачно посмотрела на Киррика.
– Это решение госпожи Арлин. Никто не имеет права решать за нее.
Он в ответ с иронией взглянул на меня.
– Мы оба знаем, что это упрямство. В прошлый раз мне пришлось убить собственного брата, потому что он грозился объявить ее сумасшедшей. Откуда ты знаешь, что новый любовник госпожи Арлин не попытается сделать то же самое? Кто он? Я позабочусь хотя бы об этой стороне вопроса.
– Я не знаю. Она отказывается говорить об этом.
– Постарайся выяснить его имя. Если этот человек знает, в каком она состоянии, и расскажет отцу-императору или матушке-императрице, госпожу Арлин бросят в клетку. А я пока что достану тебе корень дягиля. Достаточно двух доз, чтобы…
– Я не стану так поступать с ней. – Я подумала о том, как загорались глаза госпожи Арлин, стоило ей заговорить о ребенке. Только этот ребенок и способен исцелить ее сломленный дух. Сомневаюсь, что она когда-нибудь оправится, если потеряет его. – Это не вариант. Если у тебя нет масла ландыша, я достану его сама.
Я повернулась, чтобы уйти, но он схватил меня за руку.
– И как ты собираешься это сделать? Без согласия доктора ты масло не получишь, а доктор Черривуд в целях безопасности всегда сильно разводит его, прежде чем дать пациентам. Стоит только превысить дозировку, и можно никогда не проснуться.
– Я знаю. Именно поэтому я собираюсь его украсть.
– Ты с ума сошла? Масло ландыша не просто так отпускается по рецептам, и врачи должны отчитываться за каждое использование. Не только передозировка опасна, его пары при нагревании растворяют металл. Наши враги используют его, чтобы портить наши доспехи и вооружение, и не просто так все тюрьмы и клетки здесь строятся из дерева, а не железа.
Киррик сурово посмотрел на меня.
– Доктор заметит, что кто-то украл флакон. Если тебя поймают, то сразу же приговорят к смерти.
