нежно.
Внезапно я услышал громкий стук. Я поднял голову и увидел, что одна из оконных створок была плохо закрыта и распахнулась от порыва ветра. Я повернулся к девушке. Три пуговицы на ее блузке были расстегнуты, я увидел белые кружева ее нижнего белья. Семь Звезд смотрела на меня невинными глазами.
Мою грудь стеснила невыносимая тяжесть. Неужели я сошел с ума? Ведь ей всего семнадцать или восемнадцать – примерно столько было моей сестре, когда господин Цуда лишил ее невинности.
Я встал и отошел.
– Прости. Нам нельзя этого делать.
Семь Звезд подошла ко мне, не стесняясь расстегнутой блузки.
– О чем вы говорите, господин Ишида?
– Нам надо остановиться, – ответил я, не глядя на нее. – Это неправильно.
– Вы боитесь дать волю своим чувствам?
– Ни у тебя, ни у меня нет друг к другу настоящих чувств. Это только похоть. Универсальная биологическая потребность. – Я произнес эти слова, понимая, что говорю неправду и что, возможно, когда-нибудь об этом пожалею, но я обязан был оттолкнуть ее. Я вздохнул. – Уходи. Я не собираюсь играть с тобой.
– Я не играю. Скажи мне, что я должна сделать, как доказать тебе, что у меня все серьезно?
Я отвернулся от нее и хотел что-то сказать, но у меня в голове стоял туман.
Семь Звезд встала передо мной.
– Взгляните на меня, господин Ишида. Почему вы считаете меня недостаточно взрослой? По-моему, у меня все на месте. Вы боитесь потерять кого-то? Признайтесь! Но я никогда вас не оставлю. Я буду с вами всегда, не то что ваша сестра.
Упоминание о сестре разозлило меня. Я холодно поглядел на девушку.
– Чего ты хочешь от меня? Чтобы я стал твоим любовником? У меня уже есть подружка. Или ты сама хочешь быть моей любовницей? Чтобы я буднично занимался с тобой сексом, когда почувствую надобность?
Семь Звезд смотрела на меня злыми глазами. Она занесла руку, собираясь ударить меня, но я быстро перехватил ее.
– Не смей, – строго сказал я.
Она пыталась выдернуть руку, но я держал ее крепко.
– Отпусти, – зашипела Семь Звезд. – Мне больно.
Я разжал пальцы, и она выдернула руку. Я опасался, что злоупотребил своей силой, но мне было нужно заставить ее уйти, пока ситуация не вышла из-под контроля.
– Я не буду провожать тебя, – сказал я и удалился в спальню.
Заперев дверь, я упал на пол. Мне не верилось, что такое могло произойти со мной. Я никогда еще не терял над собой контроль. Я злился, мне было стыдно. Ведь я чуть не повторил ту, давнюю ошибку господина Цуды, хотя знал, как ужасно страдала из-за этого моя сестра.
Я закрыл глаза и стал ждать, когда услышу звук открывшейся входной двери. Но ничего не слышал. Сколько еще Семь Звезд собиралась оставаться у меня? Я все равно не выйду из комнаты, пока она не уйдет. Иначе я не смогу справиться с собой.
После долгой тишины я услышал приглушенный звук; поначалу тихий, он постепенно делался громче. Я напрягся и открыл глаза. Этот шум перенес меня на много лет назад, в тот вечер, когда я увидел, как моя сестра рыдала на кухне, сидя на корточках.
Я вспомнил, как глядел на нее тогда, не в силах пошевелиться. Даже теперь я все еще не знаю, что делать, если вижу плачущую девушку. Может, мне нужно выйти и утешить ее? Обнять, прошептать, что все будет нормально? Вероятно, господин Цуда именно так и поступил.
Если бы не тот вечер, я, может, так бы и сделал. Конечно, я даже не сомневаюсь. Я вышел бы из комнаты и обнял Семь Звезд, поцеловал бы и лег с ней в постель. Но я не мог. Я должен был остановить себя, не разрушать жизнь этой прекрасной, юной девушки. Я не мог сделать с ней то, что Цуда сделал с моей сестрой.
Я слышал приглушенные рыдания. Семь Звезд долго сидела в моей гостиной и рыдала, рыдала, но наконец замолкла.
Последовало краткое молчание, потом открылась и закрылась входная дверь. Наконец-то. Я вздохнул. У меня вспотели ладони, и я сунул их в карманы, чтобы вытереть.
Выйдя из спальни, я запер дверь квартиры и прошел через пространство, где только что была Семь Звезд. Ее присутствие все еще ощущалось. Она оставила на столе коробку с недоеденным тортом, закрыв ее.
Я сел, открыл пиво и отпил несколько глотков. Ну и ночка у меня получилась! Но теперь, по крайней мере, все позади. Я сосчитал пивные банки на столе. Одной не хватало. Ну и ладно, Семь Звезд взяла ее, и пусть. Ведь все-таки сегодня день ее рождения, да и ночь была длинной. Я сделал еще один глоток и представил себе, как Семь Звезд одиноко шла по холодному городу, держа в замерзших руках банку пива. Ее шаги гулко и тяжело разносились по улицам. Иногда она давила желтые листья, валявшиеся на дороге.
Но только я с облегчением подумал, что ураган прошел, как в мою дверь снова постучали. Я тут же вскочил. Вот уж не предполагал я, что она вернется. Или это кто-нибудь другой? Но кто мог прийти ко мне в такой поздний час?
В дверь снова постучали, теперь громче.
Я застыл на месте, не зная, что делать. Если я не открою дверь, то не узнаю, кто стоит за ней. Но если там Семь Звезд, то мой ответ на ее стук станет серьезной ошибкой. Увидев ее плачущей, я снова начну действовать импульсивно.
– Ишида, я знаю, что ты дома, – послышался знакомый голос. – Открой мне, пожалуйста.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я у Хонды. – Кажется, ты уехал несколько часов назад?
– Как я мог уехать? – Он вошел в квартиру. – Только я собрался уезжать, как увидел эту девчонку у твоей двери. Я не мог поверить, что ты впустил ее.
Я не мог ему возразить. Хонда был прав.
– Эта ученица понравилась тебе, да? – Он вздохнул. – Ишида, ты поставил меня в непростую ситуацию. Мне было неловко врываться к тебе, но и уехать я не мог.
– Не беспокойся. Ничего не случилось, поверь мне.
Мои слова его не убедили.
– Почему она пришла к тебе?
– Она проходила мимо, увидела, что ты вышел от меня, вот и заглянула. – Я показал на коробку с тортом. – Она принесла чизкейк.
– Правда? – Хонда снова вздохнул. Он поглядывал на меня с недоверием.
Я ждал, что он скажет еще что-нибудь, но он молчал. Вероятно, он понял, что, если даже между нами и было что-то, мы взрослые люди и это наше личное дело.
– Но ты абсолютно прав. Мне не следовало пускать ее в квартиру. – Я сел и предложил ему тепловатое пиво. – Давай, выпей со мной.
Он сел рядом.
– Ладно, пожалуй, выпью.
Я протянул ему банку. Он медленно пил пиво, глядя на стену. Я воспользовался этой возможностью и допил свою банку.
– Девочка красивая, – сказал Хонда, – но есть в ней что-то, что делает ее неприступной.
– Я не замечал этого.
– Как ее фамилия? Накадзима?
– Да.
– Она единственная дочь, правда?
Я кивнул.
– Ты знаешь ее?
– Не очень, но я люблю автомобили, а ее мать ездит на красном родстере «Мазда Миата». Это одна из моих любимых тачек, красавица с задним приводом. Однажды, когда
