на сорок, для посетителей. Прямо в зале.
Бесплатный. Люди пришли полюбоваться искусством, а там, среди картин и скульптур, – музыка. Как мне кажется, идея очень интересная. А я как-то обмолвился, что знаком со студентами консерватории. Поэтому мне позвонили. Ищут музыкантов. Вот и все.
Ей пришлось взять паузу, чтобы переварить услышанное. Пальцы постукивали по поясу джинсов, глаза она прищурила. Июль же, напротив, смотрел прямым и открытым взглядом. А потом взял со стола какую-то бумагу, очки, надел их и принялся изучать документ.
Читает. Какую-то ерунду. Когда такие новости!
– Какой формат? Квартет? Квинтет? Только струнные или еще духовые? Точные даты проведения? – и, поскольку мужчина напротив не отрывался от чтения, Майя повысила голос: – Репертуар какой?!
Он пожал плечами, не поднимая глаз от листа.
– Честно говоря, я не знаю. Во-первых, три недели для подготовки – слишком мало, а во-вторых, я, кроме тебя, музыкантов не знаю. Контрабас же на скрипке не сможет, – тут все-таки соизволил поднять взгляд от бумаги. – Или сможет?
Никогда, за все время их знакомства, она не была так близка к тому, чтобы заорать. Завопить. Благим матом, как говорят.
– Оставь в покое Севу! – крик сдержать удалось, а вот бежевому ковру досталось – по нему притопнули ногой. – И смотри на меня!
Она не знала, что сейчас сделает. Но что-то сделает, точно! И, поймав спокойный взгляд широко распахнутых глаз, будто говорящих: «Ну вот, смотрю», – просто сорвалась с места.
Не-е-ет, Илья Юльевич, пока рано смотреть! Сейчас… Сейчас ты увидишь!
Через две минуты в кабинете звучал знаменитый Каприс № 24 ля минор Гения из Генуи[18]. А еще спустя четыре минуты, когда он отзвучал, смычок нацелился в грудь единственного слушателя, а скрипачка провозгласила:
– Звони и соглашайся!
– Май, это нереально. Даже я понимаю, что…
Он.
Еще.
С ней.
Спорит!
Смычок уперся в мужскую грудь – на две пуговицы ниже расстегнутой.
– Нет, ты НЕ понимаешь! Три недели – это вечность. Если заниматься.
Июль покосился на смычок, упиравшийся ему в грудь. И Майя перевела взгляд туда же. Смычок. В ее руке. А она только что…
…играла.
Майе вдруг перестало хватать воздуха. Девушка стала задыхаться. Зажмурилась. А потом резко открыла глаза. Не было ни темноты, ни тишины. Вокруг мир – полный красок и звуков. А напротив он. Который вернул ей все это.
Ее Синий Пьеро под лучами золотого солнца в бездонной лазури.
– У меня получилось… – голос едва повиновался. – Я снова вижу… – уже громче. – Я слышу! – а это совсем и все-таки – криком.
В последний момент Майя отвела скрипку рефлекторным движением, вбитым годами учебы: «Беречь от ударов инструмент». Но по затылку смычком Илья получил – когда она обнимала его за шею. И очки слетели то ли на стол, то ли на ковер – когда беспорядочно целовала куда придется: щеки, ухо, губы, подбородок. И шепнула, отдышавшись:
– Ты позвонишь?
Он обнял крепко – так крепко и близко, что она слышала, как сильно и быстро бьется то, чего у него, как сам утверждал, нет. Шестнадцатая, восьмая, шестнадцатая.
И негромко в макушку:
– Позвоню.
Лето. Июль
Музыкальное сопровождение: А. Вивальди. «Времена года. Лето. Июль»
– Пап, у меня новости.
– Верю, что хорошие. Рассказывай, Майя.
– У меня… точнее, у нас с Севой… в общем, у нас концерт в художественной галерее через две с половиной недели.
– Концерт? – кажется, папа переспросил автоматически. А потом вдруг севшим голосом: – Ты… ты играешь, Майя? Ты взяла в руки инструмент?
– Уже три дня не выпускаю.
– Господи… – едва слышным в трубке выдохом. – Значит, сработало.
– Что сработало?
– Ничего, – уже громче. – Где концерт? Что будете играть? Я хочу знать подробности!
– Давай я завтра приеду и все расскажу.
– Жду. Ждем. И, Майя…
– Да?
– Я очень… очень за тебя рад.
На другом конце города, в Черемушках, пожилой человек ослабил ворот рубашки и полез в карман за таблетками. С сердца упала тяжесть – огромная, давившая. Надо супруге рассказать. Вот только сейчас выпьет лекарство и немного посидит. И подышит.
* * *
Идея Дуни бросить вызов сработала.
Это было так просто и так очевидно. Заработать пять тысяч на улице игрой на скрипке – вызов. Оставить памятный вензель на инструменте – вызов. Концерт, который трудно подготовить в сжатые сроки, – тоже вызов.
И Май его приняла. Так же, как принимала все свои решения, – безрассудно и отчаянно.
Зато Илье пришлось изучать особенности струнных ансамблей, прежде чем сказать, что нужен квартет. Как Майя смогла быстро организовать квартет – он не знал, только девочка это сделала.
Илья слышал, как она что-то кричала в трубку Контрабасу про виолончель, а потом были споры по поводу места репетиций.
Вопрос места для репетиций был самым простым. Илья быстро договорился о съеме одной из консерваторских аудиторий для занятий нового ансамбля.
Труднее оказалось с галереей. В итоге Светлана Егоровна два дня штудировала список частных выставочных залов Москвы, представила список семи наиболее подходящих Илье, и он сам ездил их смотреть. Нужно было хорошее помещение, чтобы уместились музыканты и слушатели, чтобы было достаточно пространства для звука, чтобы располагалась галерея относительно в центре и чтобы идея концерта была принята владельцем. В итоге три зала дали согласие. Но владелец одного быстро сориентировался и загнул за проведение мероприятия слишком большую цену, а остальные два так вдохновились идеей и увидели для себя новую перспективу, что согласились на организацию концерта за весьма символичную плату. Выбор пал на ту галерею, где площадь зала была больше. Да и живописные работы в ней оказались весьма приличного уровня. Илья принял решение в пользу этого места, обговорил сроки проведения концерта, сдвинув их на неделю позже, чем озвучил Май, – выиграл время для репетиций и подготовки выступления, подтвердил, что все затраты на организацию мероприятия берет на себя.
А потом он повез показывать галерею.
Хозяйке пришлось срочно уехать, поэтому их встретила помощница, провела в зал. Майя как-то очень внимательно и сосредоточенно окинула помещение взглядом, а после сказала, где лучше всего расположить музыкантов, а где – слушателей. Наверное, это уже было профессиональное. На встрече обсудили время начала мероприятия, фронт предстоящих работ и разошлись, довольные, что так четко, легко и быстро удалось решить важные организационные вопросы.
В машине Май сидела молчаливая и сосредоточенная. Илья боковым зрением наблюдал над ней. Это была хорошая сосредоточенность – девочка думала о предстоящем. Но главное – Май играла! Каждый день. Не только на репетициях в консерватории, но и дома.
Илья даже
