плавился, как свеча, под огнем в ее глазах.
Все равно уже, кому и сколько раз она стелила. Тем более что и он во многом виноват. Не уберег Агнию, не досмотрел.
— Может, ну их всех к черту?
— Кого всех?
— Всех!.. Отцу квартиру новую обещают, в Москве, там жить будем. Никаких больше люберов… Достали все! — Агния не сводила с него глаз.
— А Феликс?
— И Феликс пошел к черту!
— Ты же его любишь?
— И ненавижу!
Кеша видел, чувствовал, Агния тянется к нему — и душой, и телом. Но при этом она старалась сдерживать свои порывы: боялась далеко заходить. И даже обрадовалась, когда в дверь позвонили.
— Опять эти твои! — отталкиваясь от него, вроде как с досадой произнесла она.
Кеша в замешательстве смотрел на нее, он все никак не мог прийти в себя после столь мощной встряски. Еще бы чуть-чуть, и Агния поцеловала его в губы. Неважно, что в порыве раскаяния.
В сознании оформился вопрос, но ответ созревал медленно. Агния решила, что это Хома с Бобылем вернулись, но почему?
— Феликс?! — донеслось из прихожей.
Агния нарочно крикнула, чтобы предупредить Кешу. Он стоял на кухне и видел, как она упала, растянулась по полу в холле. Феликс толкнул ее, чтобы она не поднимала тревогу.
Схватив нож, Кеша выскочил в холл и застыл, увидев два ружейных ствола, направленных на него. Кеша взял его на прицел обреза охотничьего ружья. Стоит, скалится, глаза злые, колючие.
— Я вам, по ходу, кайф обломал, голубки?
Даже издалека от него разило коньячным перегаром, лицо красное, взгляд не только злой, но и безумный.
Кеша молчал, предостерегающе глядя на Феликса. Но сам же при этом осознавал, насколько жалко при этом смотрится. Куда ему с ножом против ружья? Феликсу решительности не занимать, он выстрелит без раздумий, Кеша и шагу не успеет сделать. И выстрелит. Именно за этим он и пришел, чтобы дать выход своему отчаянию.
— Еще кто дома? — спросил Феликс.
— Хома был, Бобыль. Тебя искали.
— Хома!.. Сука хитрозадая! Ригу под себя подминает! Овцой, падла, прикидывался, — кривился Феликс.
— Они тебя найдут.
— А ты меня спрячь!
— С какой это радости? — фыркнул Кеша.
— Ты мне должен! — Феликс затравленно смотрел на него.
— За что?
— За все!.. Я тебя человеком сделал. Вспомни, каким лохом ты был!
— Не был я лохом! — мотнул головой Кеша.
— Был!.. А теперь тебя сама Агнешка хочет!
Агния уже поднялась с пола, стояла, не шевелилась, завороженно глядя на Феликса.
— Или ты меня хочешь?
Феликс шагнул к ней, одной рукой легко удерживая обрез. А другой обнял Агнию за талию, прижал к себе.
— Хочешь прямо сейчас?
Агния тряхнула головой, махнула руками, будто сбрасывая цепи и оковы, отскочила от него.
— Иди ты знаешь куда!
— Ух ты! — Феликс навел обрез прямо ей в живот.
От страха ноги у Агнии согнулись в коленях, и рот открылся, потому как отвисла нижняя челюсть. И лицо стало белым-белым.
— Давай прямо сейчас и начнем! — Феликс пугал ее ружьем, мало того, гипнотизировал взглядом.
И Агния покорно кивнула, хотя и отступала от него, сделала шаг-другой.
— Какой же ты ублюдок! — И Кеша сделал шаг навстречу ему.
И Феликс тут же направил на него стволы.
— Хочешь быть первым? — оскалился подонок.
— Тварь! — Кеша мечтал вцепиться ему в горло.
Агния слаба духом и всем остальным, но это же не значит, что над ней можно так вот изгаляться.
— На колени! — потребовал Феликс.
— Что?!
— На колени! Или ты труп!
— Пошел на хрен!
Выстрел взорвал тишину в доме. Сильный удар в грудь отбросил Кешу к стене, боль почему-то отозвалась в голове, стенки черепа, казалось, превратились в паровой котел под критическим давлением. Нож вывалился из руки. Перед глазами поплыло, но Кеша все-таки увидел, как Агния шагнула к Феликсу. И зачем-то взмахнула рукой, собираясь ударить его. И он выстрелил в нее. Глядя на Кешу, откинул руку с обрезом в сторону и нажал на спусковой крючок.
Громыхнул второй выстрел, Агния взвыла от боли и ужаса, хватаясь за живот. Феликс глянул на нее так, как будто не верил своим глазам, шагнул к ней, собираясь подхватить ее на руки. Но передумал. Пока Агния падала, он преломил стволы, чтобы зарядить их.
Кеша, казалось, держался на ногах только благодаря стене, о которую опирался спиной. Еще чуть-чуть, и он ляжет на пол. Феликс перезарядит ружье, спокойно добьет его, затем Агнию. И так же спокойно уйдет. И никто и никогда не отомстит ему за нее.
Кеша и сам не понял, как смог оттолкнуться от стены и даже сделать шаг. Феликс усмехнулся, глянув на него, и даже не остановился, продолжил вставлять патрон в ствол. Как будто знал, что Кеша сейчас упадет.
И Кеша падал, отчаянно взмахнув рукой. Но падал он вперед, на Феликса, и каким-то чудом смог ухватиться за спаренный ствол. И удержаться, когда Феликс попытался вырвать обрез.
Ружье Феликс вырвать не смог, мало того, он притянул к себе Кешу. Удерживая обрез, Феликс не смог закрыть руками шею, когда Кеша вцепился в нее.
А вцепился он в горло мертвой хваткой. Умирающего волчонка.
Феликс выпустил из рук ружье, но было уже поздно. Он пытался разжать противнику руки, бил его, как мог. Даже поднялся и упал на Кешу, сильно ударив его о пол головой. Но этим он лишь еще больше навредил себе. Кеша оказался под ним, держал его за шею, спиной прижимая к окровавленной груди. Точно в таком положении Кеша душил Феликса в тюремной камере, но тогда он упустил свой шанс убить ублюдка. А сейчас он чувствовал в себе силы закончить начатое. Чувствовал силы при полном их отсутствии.
А Феликс почувствовал свою смерть, забился, как выброшенная на берег рыба, даже смог подняться и перебраться в прихожую. Но при этом ему приходилось тащить на себе Кешу. Даже дотянулся до замка, провернул защелку. И упал, не в состоянии больше продолжать борьбу за свою никчемную жизнь.
Кеша не мог точно сказать, жив еще Феликс или мертв, поэтому не ослаблял хватку до последнего. А когда наконец понял, что с Феликсом покончено, разжал руки. И умер сам. Физически ощутил, как остановилось сердце, а вместе с ним и дыхание. И в наступившей тьме один за другим жалко высветились два вопроса: «Что с Агнией?» и «Зачем?» Действительно, зачем он встал на скользкую дорожку? Ответ он получить не успел…
