Ман показал на приоткрытый люк технического отсека, из которого выбралась пострадавшая персона.
– В таких местах настоящие бабушки не гуляют, только ремонтные биомехи. Или твари. Подождите немного.
Ман не ошибся. Сперва я заметил на одной ее вязальной спице кровь с остатками мозгового вещества, а потом то же самое и на другой – похоже, эти как бы мирные инструменты успели сделать кого-то трупом. Затем у бабушки с вытекшими глазами вдруг задергалось туловище и лицо как будто ожило, расплывшись то ли в оскале, то ли в широкой улыбке, которая появляется при произнесении слова «cheese». Я даже выкрикнул непроизвольно: «Бабуля, завязывай». Но в ответ с треском разошлась грудина, порвав кофту, плеснула бурой жижей и вот уже разомкнулись грудные мандибулы. Да, не только пончики в ассортименте…
А дальше пути не было. Время мы потеряли, эта палуба оказалась буквально забита мирно гуляющими людьми, которых там не должно было быть в таком количестве.
Мгновение, и несколько из них как бы случайно направились в нашу сторону. Потом еще и еще. Пятнадцать человек или как их там, особей. Они и не бегут, соблюдая декор, но скорость как у чемпионов по ходьбе. И люк технического отсека хлопнул и снова открылся, оттуда полезла очередная мадам в возрасте.
Блин, на самом деле нормальных пассажиров на «Батавии», похоже, вовсе не осталось. И те, что на нас реагируют, и те, что никак не реагируют. И те, что спокойные, и те, что беспокойные. Это не люди. А наши элайзеры уже почти все. И только один проход, ранее использовавшийся персоналом, более-менее свободен.
– Вот туда и тикаем.
Оторвались ненадолго. Едва мы оказались на прогулочной палубе, как за нами опять припустила стая монстров, теряя по пути одежду. Их головы съезжали назад, а челюсти выдвигались вперед. Я тоже маску Джейкоба с себя сорвал, без нее удирать легче, а толку от нее теперь никакого. Сейчас по дороге встречались лишь совершенно апатичные пассажиры. И, если я случайно сбивал их с ног – мне же не перепрыгнуть через них, как это получается у монстров – те, полежав чуток, спокойно вставали и продолжали фланировать, как ни в чем не бывало. А эти безразличные, кто они? Или что?
– Эй, молодые штурманы – что у нас по схеме? У меня дыхалка на пределе. Попробуй, побегай со ста двадцатью килограммами живого веса.
– Третья дверь направо, – крикнула не особо запыхавшаяся Надя. – Там проход по трапу для персонала на нижнюю палубу.
– Давайте вы вперед, я их немного задержу. Исполнять без разговоров.
Когда ребята отчалили, мне недолго пришлось думать, как задержать преследователей. Для начала они задержали меня. Что-то невидимое ухватило меня за ногу и сдернуло на ковер. Три раскрытых «цветка челюстей» уже рядом, шипят, стрекочут, роняя слизь, сейчас один из них прянет ко мне и я пополам.
Успеваю подняться, ухватить край ковра и, дернув его к верху, накинуть на передних тварей. Затем забегаю по растелившейся «ковровой дорожке» на спину одной из них и, чуток потянувшись, цепляюсь за решетку вентиляционной вытяжки. Решетка вылетела, но что-то стопорило меня, значит, кто-то из монстров все же ухватил мою ногу. Я наудачу ударил крисом сквозь ковер, под дырой булькнуло и взвыло. Вытащить лезвие не получилось, зато хватка ослабла и мне удалось влезть в вентиляционное отверстие, едва не потеряв по дороге штаны.
Ну, почему, почему, в решительную минуту, в трудный час, в годину суровых испытаний, у вас лопается молния, расстегивается ширинка, или развязываются шнурки, или, вообще, в руках авоська с колбасой и кефиром, которые жалко бросить?
За мной сразу бросилась тварь, чуть не откусила мне все хозяйство, располагающееся ниже пупа, но промахнулась. И вместо того, чтобы сразу атаковать снова, вдруг затряслась, задрыгалась в конвульсиях, покрылась багровыми прожилками и… все, до свидания – окочурилась.
Это было неожиданно и приятно, но у меня не было времени думать о том, кто приподнес мне такой подарок. Пять шагов на карачках по вентиляционному ходу, и я свалился в шахту. На сей раз падение было недолгим… Я выбил ногами решетку вытяжки, и кто-то рыкнул от неожиданности.
Это был клуб. Приятная атмосфера и все такое. Я – со свалившимися штанами – вполне ей соответствовал.
Хотя, конечно, надо было еще пройти фейсконтроль. У меня поинтересовались, кто я собственно такой. Спрашивал мужчина крепкого телосложения, маскирующийся под обычного клубного завсегдатая: манга-прическа геометрически правильными прядями, расстегнутая до пупа рубаха с бегающими радужными разводами. Рубаха его и подвела.
Я не стал отвечать на вопрос, а просто дернул его рубаху от ворота вниз, сковав ему руки. Потом ткнул двумя пальцами ему в один глаз и вытащил через глазницу стартовый чип. Это дабл, я как-то почувствовал. Извините, подвиньтесь, теперь проход был открыт. Осталось только подтянуть и закрепить штаны.
Здесь собралась, наверное, публика попроще, желающая развлечений полегче, чем та, что решила покайфовать от вокала Камены Вочи ди Тутти. Впрочем, и тут и там – пир во время чумы. Народу не то чтобы много, но присутствовал.
У шеста извивалась и даже взмывала по нему, словно теряя бозоны Хиггса, девушка с весьма округлыми формами, как будто пятый размер, но «стоячий». Если то была не Асука, тогда точно ее клон. И опять я не рассмотрел, что у нее там промеж… промеж ног у нее был шест. Она, увидев меня, облизнула палец с кроваво-красным ногтем и поманила. Но, по счастью, от шеста пока не оторвалась.
Еще четыре практически обнаженные Асуки крутились в сферах из искрящегося диамантоидного углерода, подвешенных к потолку на сверхпрочных, но невидимых глазу углеродных нанотрубках. Эти особы, за неимением шеста, то и дело немыслимо изгибались, расплющивая свои немалые, если не сказать выдающиеся округлости бюста и ягодиц, на хрустальной поверхности сфер. Как атакующие твердь соски, так и то, что пониже спины, посверкивало золотом. Кажется, что девки расположились очень высоко, хотя до потолка едва ли шесть или семь метров. Черт, чем они дышат в этих шариках? А сферы сталкиваются друг с другом, постоянно издавая мелодичный звон. «Динь-динь-динь, динь-динь-динь! – Колокольчик звенит… Этот звон, этот звук Много мне говорит». Какая фигня в голову лезет в самое неподходящее время.
Был там еще один тип другого пола в таком же шаре, тоже похожий на Асуку, но на него я старался не смотреть, потому что фигурял он несколько другими деталями.
Дополнительно одна Асука, сияя улыбочкой, бултыхалась в большом аквариуме, словно залитом жидким светом.
Ясно, Асуки – всего лишь линейка клонов со смоделированным геномом.
Самый расколбас был на полусферической сцене, где ползала толстущая рептилия с радужной чешуей, из которой пыталась выбраться опять-таки голая грудастая Асука. Из огромной змеиной пасти показывалась то ее голова, то верхняя часть с бюстом, то нижняя часть по самый, извините, лобок, но змея снова заглатывала ее обратно. А рептилия выплясывала жуткий танец под риптайл-бит, змеиное тело ладно выделывало кольца.
