Примерно через полчаса они уже приблизились к центральной части города. Это Рина определила по взметнувшемуся вверх шпилю блестящего высокого здания, похожего на неприступный замок, с плавными изгибами в архитектуре. Его окружало кольцо из других более низких и широких зданий. Как пояснил генерал, здесь располагались исследовательские центры и различные лаборатории, которые соединялись множеством коридоров и лифтов с центральным корпусом. Несколько пар дверей со всех сторон здания впускали и выпускали тэфрийцев, которые собирались группами, что-то возбужденно обсуждали, махая руками.
— Это и есть Императорская академия? — спросила девушка.
— Да.
Уже ближе к широким дверям, гостеприимно распахнувшимся перед ним, Рина ощутила внутренний страх и непроизвольно прижалась к генералу. Все-таки рядом с ним спокойней. Однако когда его рука отпустила ее ладонь и самым бесстыдным образом скользнула ей на талию, возмущение ее готово было вырваться паром через уши. Да как он смеет лапать ее в прилюдном месте?!
— Вы совсем потеряли всяческие понятия о приличном поведении!
Вернулась! Торэ-Ин облегченно перевел дыхание; рука его тут же вернулась на ее запястье. Впереди ждал разговор с родителями.
Пока шли по светлым коридорам, с генералом почтительно здоровались. Рина разглядывала через прозрачные витрины огромные помещения: в одних кипела работа медиков, в других над своими изобретениями трудились ученые, в третьих тэфрийцы в форме вглядывались в чертежи космолетов и звездных систем на огромных интерактивных экранах. Везде царила веселая, располагающая к себе, атмосфера.
Таращиться на чудеса тэфрийских технологий ей помешал генерал, затащивший ее в просторный кабинет. Вдвоем они подошли к столу, где стояла панель в виде диска. Ткнув пальцем в ее середину, Торэ-Ин вызвал интерактивный монитор и сделал запрос на сеанс связи. Пока шел дозвон, он нервно дернул Рину на себя и крепко обнял за плечи. Спустя мгновение на экране отобразилась почти царственная чета лорда и леди Леорсы. Девушка присмотрелась — генерал был похож на отца, такой же высокий и широкоплечий, с такими же серебристыми волосами, только без челки. На красивом и надменном лице матери лежало глубокое недоумение. Двое по ту сторону экрана оценивающе уставились на нее. И если отец генерала внимательно рассматривал девушку, словно пытался на расстоянии увидеть ее мысли, то мама, сузив сиреневые глаза, недовольно поджала губы, воззрившись на нее с неприкрытым презрением, явно идентифицировав ее расу. Рина немного оробела.
— Отец, мама. Я рад видеть вас в добром здравии. И не менее рад представить вам Екатерину Стриж — мою вейнари, — ни один мускул не дрогнул на его лице.
Рина покосилась на генерала, проглотив короткий возглас. В голосе Торэ-Ина не было пренебрежения, которое первое время их знакомства граничило с ненавистью и так ее обжигало.
— Рина, это мой отец лорд Иро-Иту Леорса, и мать леди Тайри-Ану.
— Прошу любить и жаловать, — сорвалось с губ Рины неосторожное и тихое бормотание. После короткого хмыканья генерала, она выровнялась и слегка приподняла подбородок, пытаясь придать своему дрогнувшему на мгновение голосу прежнюю силу: — Здравствуйте.
Иро-Иту удивленно приподнял брови и более-менее спокойно переваривал информацию, однако холеное лицо Тайри-Ану сию секунду расцвело всеми оттенками от красного до малинового. Рине даже показалось, будто белки глаз матери генерала налились кровью от ярости.
— Если это шутка, Торэ-Ин, то самая неудачная! — взвизгнула женщина.
— Ты уверен в том, что сейчас озвучил, сын? — спросил Иро-Иту, не отрывая взгляда от Рины.
— Уверен, как ни в чем и никогда не был уверен, отец, — ответил тот, восхищаясь выдержкой девушки. Взгляда его отца порой не выдерживала даже мать, потому что он мог молча сказать все то, что хотел сказать. Наверное, от него и ему передалась такая способность заставить кого угодно склонить голову, стоило одарить собеседника взглядом. Глаз не отводила одна лишь землянка, сверкая невероятным зеленым огнем непокорности или несогласия.
— Этого не может быть! — высокий голос матери и истерические нотки в нем заполнили пространство вокруг.
— Это правда, мама, — ровно отвечал Торэ-Ин.
— Никогда! Существо этой расы никогда не станет частью нашей семьи! — леди Тайри-Ану даже не смотрела на избранную сына, отказываясь верить в услышанное до конца.
— Уже стала, мама. И никто не в силах оспорить волю Энэрвы. Даже ты, — лаконично сказал Торэ-Ин. — И со мной уже не поспоришь.
Сказал таким тоном, что у Рины аж мурашки побежали по позвоночнику. Она внутренне содрогнулась, но не от страха или обиды, а от настоящего желания, затопившего все ее существо приятным теплом, быть с ним до самого конца, принадлежать ему каждое мгновение.
— Для более близкого знакомства приглашаю к нам на Тэфрию, — и отключился.
Рина выдохнула, совершенно не стесняясь своего напряжения. Генерал мягко повернул ее к себе лицом, обхватил его руками и жарко прижался к ее губам. Словно искал поддержки. И нашел, когда руки Рины обвили его корпус, а сама она встала на цыпочки ближе к его лицу.
Как голодный зверь он вжался в ее теплые губы, почувствовав ее руки на своем теле. Любая выдержка лопнет, если любимая женщина будет вот так льнуть к нему. Чтобы не испугать Рину, ему придется на период приступа запереться. Иначе… Иначе он сорвется в пропасть, из коей выбраться будет трудно.
— Вы снова забыли цель нашего полета, — оторвавшись от его губ, строго выговорила Рина.
— Это ты виновата, — улыбнулся он ей в лицо. — Но ты права. Пойдем, нас вероятно заждались.
— Генерал, давно хотела спросить, — она глянула на него и, получив в ответ кивок головой, продолжила: — Двойное имя у некоторых тэфрийцев означает нечто особенное?
Он загадочно улыбнулся.
— Ты верно заметила. Двойное имя означает принадлежность исключительно Тэфрину, к тем родам, которые стояли у истоков нашей цивилизации. И если в паре отец с Тэфрина, а мать с Тэфрии, то ребенок получает право носить двойное имя, как носитель древнего знания. Мальчики в данном случае становятся обладателями способности накапливать, хранить и передавать его, равно как и делиться энергиями жизни. Они могут общаться с материей Энэрвы на особенно тонком уровне, не доступном другим.
— Что не может вас не радовать в моем случае, да? — совершенно без задней мысли поддела она его.
У самой двери он остановился и шумно выдохнул, осознав смысл ее слов. Опять она принижала себя.
— Я когда-нибудь доберусь до твоего злостного языка, чтобы не молол гадости о себе и вырву из твоей подкорки все эти уничижительные мысли!
— Первое вы уже весьма успешно осуществили! — только и нашлась она, с лукавым ехидством показав ему язык. И едва не откусила его. У нее детство, что ли в одном месте заиграло? С чего вдруг так откровенно дразнит его?!
