чтобы она не сдавалась.
Чарли улыбнулся сквозь слезы.
— Ты мне нравишься, Джулия.
На это ей оказалось нечего ответить, да ей и не хотелось об этом думать, потому что ведь разговор у них шел о Шелли — и Шелли важнее. Тем не менее у нее возникло ощущение безопасности. Ей нравилось быть с ним рядом. Вот так вот, ночью, украдкой. Его близость исцеляла от всех родительских невзгод, от обиды, которую она нанесла Ларри. Одна хорошая тайна посреди множества плохих. Она подставила ему лицо. Закрыла глаза, подалась вперед.
Миновала секунда. А потом она почувствовала его губы. Теплые, мягкие, влажные от слез и слюны.
Поцелуй был коротким. Для нее — первым.
И приятным.
— Все хорошо? — спросил он.
— Мне понравилось.
Он сжал ее талию. Поцеловал еще раз. Она приоткрыла губы. Он приоткрыл тоже. Этот поцелуй длился дольше и проник во все ее тело, не только в рот. После него стало не так страшно и не так одиноко.
А потом Джулия придвинулась к нему совсем близко.
— Если на этой неделе новая ныряльщица ее не найдет, провал засыплют. Похоронят ее там. Ей уже будет не выбраться. И никто не узнает, что произошло и что мой папа не виноват. Он сядет в тюрьму, а ее похороны станут враньем.
— Знаю, — сказал Чарли. — И мне это не нравится.
— Можем мы попробовать, — предложила Джулия.
Чарли не сказал, что это дурацкая идея. Безумная, опасная. Он сегодня удивлял ее раз за разом.
— Я меньше любого ныряльщика. Могу слазать туда, пока провал не засыпали. А ты останешься сверху, подежуришь. Может, мы ее и спасем.
— Когда? — спросил Чарли.
Мейпл-стрит, 124
29 июля, четверг
«Фигни везде хватает», — как-то раз сказал Дейв Гаррисон избранным членам Крысятника. Больше всего фигни было в его собственном доме.
Мама Дейва Джейн Гаррисон стояла под маленькой люстрой в прихожей радом с Реей Шредер.
Дейв — на верхней площадке лестницы, так что видно ему было не все. Только мамину цветистую юбку и просторный льняной костюм Реи. У него возникло смутное желание бросить топор в люстру.
Она обрушится и пригвоздит обеих к полу — так в старые времена поступали бандиты.
— Ты слышала про близнецов и Лейни Хестия?
Он и до них добрался! — воскликнула Джейн. Она старалась говорить тихо — типа, сплетни про соседей не предназначены для ушей тринадцатилетнего мальчика.
Хуже всего было то, что разговоры про Шелли стихли совсем. Никто даже не гадал, а вдруг она все еще жива там, внизу: испуганное, одинокое чудо.
— И до Сэма Сингха, — добавила Рея. — А возможно, и до всех детей Сингхов. Только что выяснилось.
— Принцип домино. Господи, Рея, представляю, каково тебе приходится. За такое одной тюрьмы мало. Кастрировать его нужно, — сказала Джейн. Она стояла по левую сторону от черты, делившей прихожую пополам. Рея — типа, ей наплевать, она самая сильная в стае — пропустила черту между ног. Черта разрезала ее точно на две половины.
Раньше родители скрывали эту черту от соседей, но после истории с провалом, а потом с Шелли им явно стало наплевать.
— Инспектор — как там его, Бьянки? — продолжила Рея. — Он был пьян. Нехорошо такое говорить? Не хочу портить ему репутацию. Он явно очень старается. Или у него болезнь Паркинсона? Паркинсон или виски. Видимо, так.
— Он покачивался?
— Вынужден был держаться за дверь. И сказал мне, что пока доказательств недостаточно.
— Какие им еще нужны доказательства? — поразилась Джейн. — Ты представляешь, сколько детям теперь ходить по психологам? С такой-то травмой? Много лет. Уж я-то, как воспитательница детского сада, знаю: никогда они не оправятся. Изъян на много поколений вперед. Мне об этом и думать-то тошно.
— А я все больше нового узнаю о системе правосудия, — добавила Рея. — Все слышали, что там коррупция. Об этом в газетах пишут. Но убедиться на собственном опыте — совсем другое дело.
Дейв спустился на одну ступеньку. Потом еще на одну. Теперь обе его видели. Он скорчил рожу Рее Шредер, и дальше случилось непредставимое, потому что она, взрослая женщина, скорчила ему рожу в ответ.
Будто укус. Будто лицо твое заглатывает питон.
Мама его делала вид, что все в порядке. Типа, нормальное дело, что эта тетка стоит у них в прихожей и корчит обидные рожи. Тут Дейв вдруг все понял. Мама боится Рею. А Рея показывает, что ненавидит его, потому что она его действительно ненавидит. Он — единственный из Крысятника, кто ни слова не сказал против Арло Уайлда. Не пошел у нее на поводу.
Дейв отвернулся. Рея победоносно выдохнула.
— Дежурства — это отличная мысль, — сказала Джейн.
— Я так рада, что ты меня поддерживаешь. А то я боялась, что перебарщиваю, — ответила Рея.
— По-моему, ты мыслишь совершенно трезво.
— А, ну хорошо. Мне это приятно. Дежурить будем по очереди. Домами. Я уже со всеми поговорила, кроме Бенчли — они уехали во Флориду. И Атласов. Она совсем плоха. Плюс у них детей нет. По-моему, они слабо понимают, что происходит. Ты в курсе, что Фред пытался найти Арло адвоката? Можешь в такое поверить?
— Мы последние? — прервала ее Джейн. — Что ж ты ко мне раньше не пришла? Я хороший организатор.
Утром заходила, но вас не было дома. К вам к третьим.
— К третьим — это нормально. Красивое число. — Она произнесла это будто бы в шутку, а на деле совершенно серьезно.
— Отлично. Линда, Марко или Фрицик принесут тебе график. Смены по два часа. Дело важное. Смотреть в оба — никто ж не знает, когда этот извращенец снова примется за свое.
Джейн кивнула.
— Понти я все объяснила очень подробно, но повторить не помешает. Главное — никакого насилия. Наша задача — предотвращать.
— Не переживай, душенька. Я в любом случае на твоей стороне.
Рея улыбнулась.
— Для меня это так важно… Только здесь нет никаких сторон. Арло явно терзается душевной болью — в противном случае не совершил бы такого.
Джейн издала уморительный, похожий на лай звук. Всхлип. А потом произнесла срывающимся голосом:
— Непостижимо, как ты можешь проявлять такое понимание.
Дейв наполовину спустился с лестницы — его испугал мамин крик боли.
— Надеюсь, тебе не придется его проявлять, — ответила Рея. — Не огорчай маму, Дейв. Пока, Тим, — добавила она и удалилась.
Тим?
У Дейва екнуло сердце, он обернулся. Вот он, его папаша: в затрепанном халате, небритый. В морщинах под глазами так и чернеет битум. Уже четыре дня прошло с тех пор, как он со всей бандой ходил кидать
