Книга Ведьмин смех - Лили Мокашь

Бом-бом-бом!

– Я знаю, что ты там, козий сын! Открывай, пока я дверь не вынес!

– Кого там принесло… – прохрипел Тор. Горло саднило, и он едва мог слышать себя.

– Велес это! – раздался старческий голос из замочной скважины. – Не признал старого друга, так тебя растак?! Поднимай задницу и впусти меня!

Могучий бог грома кое-как сбросил с себя медвежью шкуру и свесил ноги с приземистой кровати. За те годы, что провел во сне, он забыл, как ходить и двигаться, поэтому какое-то время просто сидел, тупо уставившись на тяжелые дубовые двери. Кровь вновь заструилась по жилам, и огромные мускулистые руки постепенно сменили цвет с бледного на розовый. С губ начали срываться облачка пара. Неприятное покалывание охватило оживающее тело, и бог невольно поморщился.

Выходить из долгой спячки всегда было неприятным и муторным процессом.

– Тут холодно, если что! Ты где там? Тор?

Громовержец вздрогнул и тихо ответил:

– Иду я, иду.

Он осторожно слез с кровати, прошел на ватных ногах через небольшую, покрытую пылью и паутиной комнату и прислонился к стене. Сердце учащенно стучало, словно он поднялся в гору, пот заливал глаза и щекотал кожу под бородой. Кряхтя и чертыхаясь, Тор опустил огромную стальную задвижку и попытался толкнуть дверь наружу.

Та не поддалась.

– Велес! Что происходит? Не могу открыть.

– Ох, точно! Обожди, миленок.

С той стороны послышался хруст снега и неровное дыхание старика. Затем с громким скрипом дверь все-таки отворилась. На пороге стоял завернутый в древний тулуп и шкуры невысокий старичок в шапке-ушанке, задубевшие от мороза уши которой торчали в разные стороны. Велес совсем не изменился с их последней встречи. Тор так и сказал:

– Ты все такой же.

– Ну дык а каким мне быть? – улыбнулся старец. – Вечно молодой душой, но запертый в вечно старом теле.

Улыбку его, правда, совсем не было видно под огромной, по пояс, серой перепутанной бородой[14]. По обычаю, среди кутерьмы волос, подобно светофору, сиял красный нос-картошка.

«Наверняка самогонки хряпнул недавно», – подумал Тор.

– Зато тебя не узнать! – хохотнул старик. – Ты теперь похож на меня больше, чем я сам. Бородища эвон какая! А патлы-то отрасли, как у забугорной Рапунцель!

Велес сжимал в одной руке длинный витиеватый посох, а толстыми узловатыми пальцами другой держал за тесемку закинутый на плечо холщовый мешок. Холодный северный ветер принес пряные ароматы хлеба и солений и, что самое важное, бодрящий пивной дух.

У Тора задрожали колени. Сны становились реальностью. Может, у старика и парочка русалок за пазухой завалялась?

Он причмокнул губами и смерил друга взглядом, полным надежды.

– Что ж ты сразу не сказал, что еды принес? Заходи быстрее!

– Ну наконец-то. Касатик! Ко мне!

Велес, что есть силы, свистнул, отчего задрожали сугробы и верхушки заснеженных сосен, венцом окружавших дом Тора. Из леса, прорываясь сквозь снежные насыпи высотой с человека, вырвался громадный бурый медведь в твидовом пиджаке и с небольшим котелком между ушей. Зверь уселся перед стариком и поправил когтистыми лапами накинутую на шею лямку сумки.

– Да матушка ты моя, – Велес потрепал медведя за щеку и смахнул с его морды снег. – Да умничка!

– Мда-а, это не русалка… – протянул Тор. – Все еще таскаешься с этим чудищем? Зачем ты его так вырядил?

– Люди принимают Касатика за дрессированного или циркового. Так проще ходить по городам, не привлекая внимания.

Тор покачал головой и усмехнулся. Он так и видел, как огромная мохнатая страшила спокойно гуляет по улицам, не привлекая внимания.

– Ты нас впускать-то будешь или как? Мы продрогли и промокли! Всю округу замело, даже двери твои откапывать пришлось.

Для пущей убедительности Велес показал испачканные снегом рукава тулупа.

– Смотри, чтобы твой дружок не натащил грязи, – буркнул Тор и скрылся в тенях дома.

Велес смахнул посохом край паутины, висевшей при входе, оценил царившее внутри запустение и покосился на медведя.

– Ворчливым стал каким, а? Не испачкайся там нигде.

Касатик кивнул в ответ.

Спустя полчаса в небольшом очаге в центре единственной комнаты весело трещал огонь. За это время Тор успел натопить снега, сбрить бороду и густые волосы. Только вернув себе прежний облик молодого мужчины, он наконец успокоился и теперь сидел за столом у окна и яростно работал челюстями. Он жадно отправлял в себя мясную нарезку и свежий хлеб да засыпа́л в рот маринованные грибы и консервированный горошек, запивая все квасом из деревянной кружки. Содержимое мешка Велеса стремительно исчезало, и старик чудом успел урвать немного еды для себя и Касатика. Медведь с сосискою в зубах долго ходил вокруг кровати. Однако, увидев на ней странного вида шкуру, помрачнел и завалился прямо в центре комнаты.

– Ну и куда ты пропал на столько лет? – спросил Велес.

– Устал я от веков скитаний по миру. Решил немножко передохнуть, – Тор с трудом проглотил ломоть хлеба и продолжил: – Сколько я проспал?

– С десяток годков, – пожал плечами Велес. – Может, больше. Неудивительно, что ты такой голодный.

– Не то слово, – бог грома поднял кружку в вытянутой руке. – Выпьем? За встречу?

Старик взял свою чарку.

– Выпьем.

И они выпили.

– Ну, спасибо, что накормил, – заговорил Тор после небольшой передышки. – И чего ради ты вообще разбудил меня посреди зимы? Не мог дождаться, когда снег сойдет? Выкладывай, да я дальше спать лягу.

Велес тяжко вздохнул.

– В том-то и дело, дружище. Не сойдет.

– То есть как это? Весна придет, и снег растает, как иначе?

– Весна уже пришла, Тор. Послезавтра первое мая, а весь мир, даже далекие пустыни и вечнозеленые джунгли – все завалено снегом.

Громовержец ошарашенно уставился на гостя.

– Брешешь!

– Да куда там, – Велес с грустным взглядом приложился к кружке.

На долгое время в доме повисло молчание. Касатик подполз поближе к огню и вскоре задремал. Тору же было не до спокойствия. Он поднялся и начал мерить комнату шагами, беспрестанно потирая выбритый подбородок и хмурясь.

Это где ж такое видано! Весна исчезла! Даже здесь, в глубине суровой и прекрасной Карелии, где в глухих лесах стояла избушка Тора, к этому времени начинал таять снег и сходили льды на реках. Но, еще раз выглянув в окно, бог грома убедился, что сугробы никуда не делись.

– Как такое возможно? – сдвинув брови, посмотрел он на друга. – Откуда пришла беда?

– Первыми забили тревогу наши с тобой египетские друзья, – отозвался Велес.

Тор хмыкнул.

– «Друзья»… Они знатно попили мне крови в свое время[15]. Тоже мне, боги…

– Так или иначе, когда великие пирамиды замело снегом, даже они стали что-то подозревать. Пурга пришла с севера, прокатилась по Африке, оттуда разлетелась во все стороны, сковала моря и океаны. Засыпало даже Амазонку! Я помогал местным божкам спасать речных дельфинов весь февраль, представляешь?

– В кои-то веки боги вспомнили, зачем они вообще нужны, – недобро ухмыльнулся Тор. – А люди что?

Велес вновь вздохнул. Да так тяжко, что дремавший Касатик беспокойно пошевелился.

– А что люди? – сокрушенно сказал бог скота и мертвых. – У людей все как всегда. У них давно сложилась традиция скупать гречку и туалетную бумагу, когда грядут страшные времена. Все веселятся, играют в снежки да снимают видео о том, как они играют в снежки.

На лице Тора заиграли желваки.

– И правда, все как всегда. Лишь бы не замечать действительно важного. Значит, нам с тобой снова всех спасать. Хорошо, что разбудил меня, старина, – Тор прошел в дальний угол дома к пузатому платяному шкафу. – Итак, что ты предлагаешь?

– Пока ты нежился в кровати, я помотался по миру, поговорил с божка́ми и прибо́жками, разузнал, откуда пришла беда.

Громовержец высунул голову из шкафа с одеждой и пристально посмотрел на друга.

– Так говори, не тяни!

Велес, как водится, прежде чем продолжить, достал кисет с табачком, забил трубку и долго возился с огнем. Вскоре по комнате начали расползаться сизый дымок и душистые земляные ароматы. Тор тем временем успел переодеться в легкий полушубок с надписью байкерского клуба «Ангелы Асгарда»[16] и синие джинсы, а ноги втиснул в массивные армейские ботинки.

– Зима начала расползаться из местечка Уснех, в Ирландии, – вдруг выпалил Велес.

Тор поежился и чуть слышно чертыхнулся.

– Проклятье…

Старик хихикнул и выпустил плотное облако табачного дыма.

– Кельты? – спросил он, явно зная ответ.

– Кельты, – поморщился бог грома. – Ух…

– Не любишь кельтов?

– Скорее, они меня[17].

Тор натянул на руки изрядно потертые железные рукавицы без пальцев и постоял какое-то время, наслаждаясь холодом металла. Покончив с переодеваниями, он опустился на четвереньки рядом с развалившимся Касатиком и заглянул под кровать. Холодная тьма полнилась старой пыльной паутиной и мрачными тенями.

– Вот он где, настоящий Хель, – прокряхтел бог грома, пытаясь нащупать что-то.

Наконец он вытащил на свет свой увесистый молот Мьельнир. Огромное, покрытое потухшими рунами