— Я просто хочу заключить тебя в объятия и защитить. Хотя не уверен, от чего именно.
Софи обняла любимого, забыв о неприступности.
— Крис, защити меня, пожалуйста. От жизни. И спасибо, что составил компанию. — Она взяла его руку. — Я не справилась бы без тебя.
Бунтарка сломала все защитные механизмы и вновь стала самой милой девушкой на свете.
— Когда знакомишься с родителями девушки… — задумчиво сказал Кристофер Саманте в следующий понедельник, — отношения переходят на новый уровень. Теперь мне и впрямь стоит порвать с Жислен.
— Но тебе нужна ее поддержка.
— Считаешь, мадам не поможет, если я перестану с ней спать?
— Кристофер, c'est Paris,[80]— терпеливо произнесла Саманта. — Не обманывайся.
— Но сегодня я все же схожу на свидание.
— Баленсиага закрывает дом, — уныло произнесла Шанель. — Говорит, время высокой моды прошло. А ведь старичку только семьдесят три! Но у него же есть еще десяток лет в запасе?
Мадам Антуан наблюдала, как серый дым от сигареты мадемуазель поднимается к потолку. Женщины сидели на замшевом диване цвета меда в уединенном салоне на верхнем этаже. Давние приятельницы, они понимали друг друга с полуслова.
— Может, это время и правда прошло? — мягко спросила мадам Антуан.
— Если закроется «Баленсиага», я останусь совсем одна. — Шанель мельком взглянула на нее. — Ужас!
— Но у Ива Сен-Лорана дела идут на лад. А это ведь тоже высокая мода? — подметила мадам Антуан.
— Он рисует эскизы! — возразила Шанель.
— Слышала, у него цепкий глаз. А еще он внимательно следит за примерками…
— Это не то же самое, — повела плечом Коко. — Когда кроишь и сметываешь на модели, вещь получается роскошнее и удобнее. Баленсиага знал это. А теперь осталась только я.
Мадам Антуан взглянула на грустное лицо своей подруги и начальницы.
— Да, вы ни разу за всю жизнь не нарисовали платья или костюма. И создаете вещи, будто по волшебству, из ткани, ножниц и булавок.
Мадемуазель внезапно подалась вперед, разглядывая серую твидовую юбку жены министра.
— Этот шов морщинится… — рявкнула она, — давай сюда юбку — подправлю.
— Простите, но мне неудобно раздеваться.
— Сними ее. — Шанель щелкнула пальцами. — Здесь же никого нет.
Габриель дотянулась до коробки со швейными принадлежностями. Мадам Антуан вздохнула, поднялась, расстегнула юбку. Сняла ее и передала подруге. Та набросилась на вещь, будто оголодавший стервятник.
— Не можете вы посидеть просто так, расслабиться!
— Не хочу, чтобы моя directrice выглядела как чучело! — возразила Коко.
Быстрые взмахи острыми ножницами — и шов распорот. Шанель вдела нитку в иголку и зашила его.
— Теперь смогу хвастаться, что мадемуазель Шанель сама сшила мне юбку! — засмеялась мадам Антуан.
— Дидье Брунвальд видел Софи на последнем показе, — небрежно произнесла Габриель. — И просил представить его ей.
Мадам Антуан прищурилась.
— Разве можно подобным повесам на наших показах присматривать себе девушек? — с улыбкой спросила она. — Пойдут слухи, что у нас бордель!
— Дидье — племянник важного клиента. Он очарован Софи. Для нее это хорошая партия. — Шанель оборвала нитку, натянула ткань, пригладила шов и вернула юбку собеседнице.
— А выглядит это так, словно мужчина может отправиться в магазин, присмотреть хорошенькую девушку и… купить ее, — проговорила мадам Антуан, надевая и застегивая юбку. — В любом случае у Софи есть кавалер. Англичанин.
— Правда? Из хорошей семьи?
— Ну, юноша, конечно, не граф, — улыбнулась мадам Антуан. — Он модельер. Единственный модельер-англичанин на весь Париж.
— Как необычно! На кого работает?
— На «Деланж». Помните Камиллу Деланж? Недавно парень приходил к нам на обед. Он производит впечатление галантного, приятного юноши. С Софи знаком уже несколько месяцев; кажется, у них все серьезно. Но дочке нравится разочаровывать поклонников. Правда, есть одна неприятность: Кристофер — протеже Жислен де Рив, а она обожает совращать молодых людей.
Шанель прикурила, неотрывно глядя на подругу.
— Вот видишь, Дидье Брунвальд — более выгодная партия. У его тетушки миллионы, которые однажды достанутся этому повесе. Ты ведь хочешь, чтобы Софи удачно вышла замуж?
— До свадьбы еще далеко, — засмеялась мадам Антуан. — Но боюсь, карьера модели вскружит дочке голову.
— Это вряд ли, а вот мужчины — вполне может быть, — проворчала пожилая дама. — Софи очень привлекательна.
— Девчонка ведь может задуматься, почему вы так ею интересуетесь, — осторожно проговорила мадам Антуан. — Вы же этого не хотите?
Мадемуазель долго смотрела на подругу.
— Нет, — наконец произнесла она. — Не хочу.
ГЛАВА 16
— Что надеть на встречу с Шанель? — спрашивала Саманта знакомых.
Этот вопрос не давал американке покоя с тех пор, как она узнала, что мадемуазель обычно ужинает одна в воскресенье в ресторане «Л'Эспадон» отеля «Риц».
В итоге Саманта сама решила проблему.
— Что еще можно надеть на встречу с Шанель, если не «Шанель»?
«С головы до ног», — подумала она. Само появление в ресторане должно быть эффектным. Потом Саманта непринужденно пройдет мимо столика Шанель, словно понятия не имея, что она там ужинает. Мадемуазель поднимет глаза, увидит девушку и будет так поражена, что — если пожилая дама действительно столь одинока, как говорят, — обязательно пригласит поклонницу составить ей компанию. Они подружатся.
— Я забронирую там столик, — сказала она Кристоферу. — Как можно ближе к мадемуазель. Я знаю, где она обычно сидит.
— Не думаю, что в «Риц» бронируют столики для одиноких женщин.
— Хочешь сказать, меня сочтут проституткой? — закричала она.
— Очень даже может быть.
— Ты такой… — Саманта брызнула слюной. — Тогда забронирую столик на двоих и притворюсь, что меня бросили.
Кристофер восхищенно посмотрел на подругу. Казалось, она всегда найдет выход из положения.
Американка готовилась к решающей встрече почти все воскресенье: глотала валиум и уплетала пирожные. И чем сильнее нервничала, тем больше сладкого поглощала. Даже несколько раз бегала в магазин за эклерами.
Жан-Жак сделал девушке восхитительный макияж (сама бы она никогда не сотворила такой красоты). Мужчина задержался в гостях, наблюдая за сборами. Около шести Саманта проглотила еще таблетку валиума. Потом начала одеваться, уже ничегошеньки не боясь. Попросила друга уложить ей волосы под соломенной шляпой от Шанель, сзади которой свисали ленточки — совсем как у Жижи.[81]Визажист немного поворчал, но все же помог.
