В такую ночь молиться научишься.
С другой стороны деревни расположился город, а за ним до самого Рейна тянулись виноградники. Идиллический пейзаж портила лишь его важнейшая артерия — широкая бетонная дорога, рассекающая долину.
Эту местность ему и предстоит преодолеть.
Вдоль ведущего из города шоссе были разбросаны здания. Неспокойные животные, стоящие в стойлах, сохнувшее на веревках белье, лопаты — их вот-вот снова воткнут в картофельные грядки. Все это говорило о том, что жизнь неутомимо движется вперед, к новому дню, за которым настанет еще один. Затем показались новые здания, брошенные домики, разрушенные сараи, канавы.
За спиной Брайана от Шварцвальда эхом отдавался грохот зенитных орудий. Так близко к бою на местности Брайан еще не был. Орудийные позиции, обустроенные на этом берегу Рейна, безуспешно пытались отплатить противнику тем же. Окрестности казались подрагивающей бездной смерти и катастрофы, хоть Брайан не заметил ни единой гранаты.
А ведь он дошел только до форпоста этого ада.
Воплощая собой контраст с разумом и человечностью, противоположный берег реки казался нереальным.
И вот наконец дорога.
Задача перейти через нее незамеченным казалась Брайану почти невыполнимой.
От влажной дороги, расстилавшейся перед ним, отражался свет узких автомобильных фар. На длинной прямой бетонной полосе его будет слишком хорошо видно. Перевешивал риск, что его заметят, хоть фонари и не горели.
В район боевых действий и обратно курсировали один грузовик за другим, перевозя войска и оснащение. В нескольких сотнях метров от него одетые в длинные шинели связные на мотоциклах пытались притормозить движение потока. За ними над правой полосой склонился огромный ободранный знак. В свое время он оповещал о подъездной дороге, ведущей с гор, в паре километров отсюда.
Брайан подошел поближе к знаку: время от времени впереди мелькали лучи неяркого света, пересекая главную трассу снизу в той точке, где стояли связные. Если под трассой могли проехать машины, то и он там пройдет.
Дорогу скрывала темнота. Лишь временами ее освещали перегруженные фургоны и частные автомобили, увозящие гражданское население из деревень у самого Рейна. Издалека донеслись приглушенные голоса — почуяв неладное, Брайан попятился к шоссе. Вдоль дороги, пересекающей главную трассу, перед своими домами стояли одетые лишь в самое необходимое люди: поеживаясь и скрестив руки на груди, они наблюдали за происходящим.
Раздался ряд взрывов — от ярких вспышек небо посветлело, как перед рассветом, — и сбитый с толку водитель грузовика проигнорировал указание мотоциклистов снизить скорость. Завизжали тормоза: в последнюю секунду он заметил согнутый знак, а мотоциклисты с громкими криками бросились на обочину — Брайан даже услышал в их голосах панику. Когда водитель был над виадуком, заклинило тормоза, и грузовик двинулся наискосок. Под инерцией тяжелого груза машина, несмотря на маневр, заскользила и врезалась в знак, потом в ограждение — и остановилась. Едущие сзади машины оказались так близко к месту аварии, что дать задний ход оказалось уже невозможно. Возник затор: транспортный поток на мгновение остановился, а вместе с ним замерло и точечное освещение дороги.
Брайан перевел взгляд на юг. Через несколько секунд временный простой в движении окончится и дорога будет забита. Придется ему сидеть на месте. С севера дорога была свободна. За этот короткий перерыв он, благодаря удаче, быстро перебрался на другую сторону.
На секунду он обернулся — убедиться в том, что его бегство не заметили ни мотоциклисты, ни жители деревни. Тут ему показалось, что дорогу перешли еще какие-то тени.
Виноград уже давно собрали. Взрыхленная почва между лозами была покрыта многочисленными обрезками ветвей, предательски торчавшими отовсюду, из-за чего при каждом шаге приходилось удерживать равновесие, чтобы не разодрать ноги до крови. Ради пары ботинок Брайан был готов на все.
Пронизывающий холод. Пальцы ног жаловаться перестали. Как и лодыжку, их просто-напросто поглотила общая боль.
Когда по непонятной причине на севере стих грохот бомбардировки, с противоположного берега реки послышались щелчки мелкокалиберного оружия. Огонь на секунду прекратился, и в кустах у себя за спиной Брайан услышал шелест. Резко выпрямившись, он стал изо всех сил вглядываться в полуголые, поникшие лозы. Меньше чем в десяти рядах он вновь увидел шевелящиеся серые тени.
Он пошел быстрее.
Вдалеке, там, где виноградник заканчивался, у границы высились тени деревьев, высаженных для защиты от ветра, — качающихся, с виду непроходимых и бесконечно густых. По ландшафту Брайан вскоре понял, что река уже близко. Все четче становились хлюпающие звуки. Из-за скользкой почвы под ногами ему пришлось выставить руки в стороны, чтобы удерживать равновесие. Брайан приостановился, когда перед ним взмахнула крыльями испуганная птица. Словно запоздавшее эхо его собственных нетвердых шагов, за спиной раздался тихий, дрожащий звук. Развернувшись, он присел.
Он здесь не один.
Уперев руки в боки, меньше чем в десяти шагах стоял его преследователь. Лица его Брайан не разглядел, а силуэт узнал. По спине пробежал холодок.
Ланкау.
Он и не собирался его отпускать.
Широколицый молчал, но нападать не стал, хоть до Брайана было всего несколько шагов. От него веяло уважением, но не только. Он просто выжидал.
Брайан навострил уши. За его спиной зашуршали кусты.
Ничего подобного он раньше не видел. Местность, тянущаяся до самого Рейна, одновременно напоминала болото и джунгли. Вода и лес создали произведение ботанического искусства. Идеальное место для исчезновения — и идеальная ночь. Очевидно, эти обстоятельства его преследователь учел.
Они долго друг друга разглядывали. Если учесть всю серьезность ситуации, даже чересчур долго, а потом Брайан осознал: у Ланкау в распоряжении времени сколько угодно. Брайан вновь посмотрел через плечо. Опять зашуршал кустарник. И тут он все понял. Где-то там прятался кто-то еще, готовясь наброситься на него. Вместо того чтобы искать укрытия в темных зарослях на пересеченной местности, Брайан рванул вдоль границы виноградника на юг. Сбитому с толку Ланкау пришлось перескочить несколько рядов виноградных лоз — и вот он оказался там, где только что стоял Брайан.
Неожиданно Брайану удалось выиграть солидное преимущество. Заметив просвет, Брайан вошел в странные заросли. Сделав несколько шагов, он провалился в воду по пояс. Дно оказалось твердым, но скользким. Вопрос в том, удастся ли им отрезать ему путь с другой стороны, но что еще важнее — надежно ли дно. От мысли о мучительной смерти в трясине он стал терять время и ощупывать поверхность дна кончиками пальцев перед каждым шагом.
Сзади послышались возбужденные голоса. Значит, все верно: Ланкау не один. Они его потеряли, и Брайан попытался бесшумно пройти подальше. Долго он в холодной воде не продержится, тело откажется ему повиноваться.
