В зарослях у него за спиной один из преследователей издал глухой, пронзительный вопль. Значит, теперь они тоже в ледяной воде.
Грохот пулеметов, раньше доносившийся спереди, в зарослях раздавался уже не так четко. У немцев была легкая мобильная защита, и в данный момент атака на защитную насыпь у Рейна не велась.
Хорошо бы оказаться тут летом. Птицы и цветы, все вокруг пестрит. Сейчас здесь катастрофа.
Брайан побрел по илистой отмели, где зацепившиеся ветки пустили новые побеги.
Время поджимало. С момента его побега прошло, должно быть, часов шесть-семь. Наверное, уже три или четыре часа утра.
Брайан молился о том, чтобы еще не было пяти. Иначе рассвет уже через два часа.
Совсем рядом с ним проехала машина — будто пронеслась по воздуху. К защитной насыпи он подошел совсем близко.
Звуки изменились, став намного отчетливее. До насыпи максимум двести-триста метров. Брайан нервничал по поводу того, как перебираться через укрепления дальше к реке, и ужасался: на противоположном берегу — кипящий котел вытесняемых войск. Собравшись с силами, он аккуратно проскользнул в последний участок болота.
Как при взрыве, воздух вдруг потемнел от машущих крыльев и громких птичьих криков. Его мгновенно настигла вонь. Едкая гниль. Один из многих сотен бакланов не мог взлететь и стал его клевать. Он спокойно стоял в воде в бледном лунном свете и наблюдал, как стая собирается высоко над деревьями, медленно распадается, а птицы по очереди садятся. Клювы всех птиц были направлены вверх, как будто они ждали оттуда нападения врагов. Кроны деревьев стали их крепостью, а экзотичные лианоподобные наросты, свисающие с ветвей, — их щитом. Как в девственном лесу.
Вероятно, жуткий шум в округе слышали все, и тем не менее ничего необычного Брайан не заметил. Прежде чем идти дальше, он долго стоял и прислушивался. Едва он сделал шаг к камышам, на него, словно из ниоткуда, набросился Дитер Шмидт. Брайан вскрикнул. Тощий тут же схватил Брайана за горло, безуспешно пытаясь пнуть его в пах под водой. Его тело двигалось механически и бесшумно. Когда они потеряли равновесие, птицы вновь поднялись в воздух. Перекатившись на бок, Брайан наткнулся ухом на грязную сломанную ветку. От боли он заорал и изо всех сил оттолкнулся от дна — на поверхность тут же вынырнули оба. Взбесившись оттого, что разжал хватку, тощий замолотил обеими руками по воде, как злобный и недовольный мальчишка, подходя все ближе. Брайан нервно оглянулся. Ланкау нигде видно не было.
Когда тощий вновь рванулся вперед, Брайан схватил плывущую ветку и рубанул его по лицу. Тот даже не вскрикнул. Ветка криво торчала у него изо рта и проткнула левую щеку, но это нисколько не утихомирило бешеный приступ ярости Шмидта. Брайан отпрыгнул в сторону, где почва была потверже. Быстро сделав еще два шага, он оценил ситуацию. Тощий, оскалясь, стоял по колено в воде. Так он выжидал и собирался с силами. При каждом вдохе в трясущейся щеке шевелился обломок ветки. Несмотря на всю серьезность ситуации, выглядел он забавно. Как и Брайн, он был одет в мокрый серый халат. Ноги — голые и тонкие, иссиня-черные, как и вода. Они с широколицым удирали быстро. Трудно было не восхититься их решительностью.
И теперь Брайану предстоит сломить волю, благодаря которой те двое сюда и добрались, причем вела их одна-единственная цель — убить его.
Неподалеку раздался крик Ланкау. Брайан зажмурился и оскалился, как загнанный зверь, — тощий тут же бросился вперед, широко расставив руки. Брайан уже не боялся. На какое-то мгновение тощий пошатнулся, резко рванув в мутной воде, и наклонился вперед, пытаясь вернуть равновесие. В этот момент Брайан пнул его в гортань.
Упавшее навзничь тело почти не булькало. И когда Брайан изо всех сил удерживал его под водой — тоже.
Когда жизнь уже почти покинула тощее тело, из зарослей выскочил Ланкау, высоко вскидывая колени и неуклюже шлепая по илу. Вновь защелкали пулеметы. На этот раз они оказались довольно близко друг к другу. Ланкау и Брайан — оба молчаливые и решительные — стояли лицом к лицу, вода закрывала им икры.
Ланкау не издал ни звука. В выставленной левой руке был длинный нож с неровным матовым лезвием. Подобный нож Брайан держал в руке бесчисленное количество раз. Обыкновенный нож из больничных столовых приборов. Непонятно, как широколицый умудрился его стащить. А вот как он его наточил — это уже и вовсе тайна.
Нож был острым как бритва.
Ланкау долго и оценивающе рассматривал Брайана, а потом тихо заговорил. Очевидно, он очень уважал стоящего напротив человека. Но почтение не помешает Ланкау исполнить свои намерения.
Неизбежен неравный бой.
Если бы они ничего не предприняли, то окоченели бы. Никто не хотел ни отдавать инициативу, ни брать ее на себя. Брайан собрался благодаря почти неслышному звуку, раздавшемуся в лесу. Тощий слегка повернулся и перекатился в воде на бок, из его рта вырвался последний выдох. Бесшумные пузыри напомнили Брайану, что вода — его союзник. На его стороне были вода, темнота и разница в возрасте.
У широколицего — все остальные преимущества.
Над головой Брайана покачивалась паутина причудливых лиан. Длинные, тонкие корни в спутанных ветвях. Линии жизни, ищущие внизу подпитку и опору. Прямо перед ним они сплелись в пористый гордиев узел. Мягкая подстилка притормозила прыжок Брайана — она же помешала Ланкау рвануть вперед.
Перехватившись руками всего три раза, Брайан оказался верхом на противнике, готовясь броситься на него. Когда Брайан всем весом навалился на крупную, откинутую назад голову, послышался хруст. Тело Ланкау осело, как тряпка. Сопротивления Брайан не почувствовал. Безвольная, мягкая плоть, повалившись на бок, осталась под водой.
Борьба окончилась, еще не успев начаться. Брайан отступил на пару шагов и рухнул на склон, наблюдая за тем, как утихают водовороты над телом Ланкау. Постепенно проступали отдельные черты окружавшей его местности. Рассветет в течение часа. На пару секунд Брайан отключился. Когда он стал удивляться тому, что от тела Ланкау перестали подниматься пузыри, было уже поздно.
Прежде чем появиться на поверхности, широколицый распахнул глаза. Все ресницы в грязи — за этой маской прятался безумный взгляд. В руке он по-прежнему сжимал нож, и сжимал крепко. Брайан вскочил раньше, чем Ланкау довел до конца свой дьявольский маневр.
Измученный Брайан рефлекторно выбросил вперед левую руку, приняв удар Ланкау — глубокий и болезненный. Нож вошел над локтем по самую рукоятку. Брайан резко выдернул руку, и Ланкау споткнулся. Широколицего подвел его же собственный немалый вес. Пальцами Брайан ткнул его в глаза, и Ланкау взвыл от боли. Широколицый рухнул на землю, прижимая руки к лицу. Совершенно беззащитный, он лежал в грязи, молотил ногами и вопил, наполовину погрузившись в грязную воду. Довольно близко застрекотала пулеметная очередь. Не оборачиваясь, Брайан полез вверх по склону, предоставив противника его собственной судьбе.
Лишь пройдя последний ряд деревьев, высаженных для защиты от ветра, Брайан обессиленно упал на колени. Когда он аккуратно вытащил нож, кровь из раны, вопреки его опасениям, хлынула не так сильно. Ему повезло: разрез оказался чистым.
