мать.
Точность своих выстрелов подтвердил сам Солоухин. Он, не оборачиваясь, поднял руку и показал три оттопыренных пальца. После этого снайпер долго водил прицелом по склону. Он сделал еще один выстрел, опять уложил ствол винтовки себе на сгиб локтя и пополз к следующему большому камню, за которым спрятался. Теперь его уже не было видно ни командиру роты капитану Лысякову, ни другим бойцам.
– Вася! – позвал капитан старшего сержанта.
– Я, товарищ капитан!
– Подстрахуй снайпера.
– Есть подстраховать снайпера, – отозвался Василий.
Он быстрым рывком преодолел метров пять, щелкнул затвором автомата и пополз в ту сторону, куда удалился Солоухин.
Вскоре раздались еще два выстрела из винтовки Драгунова. В ответ на них ударили автоматы моджахедов.
Тогда же, вжимаясь в землю, словно растворяясь в ней, не рискуя приподняться на лишний сантиметр, к командиру роты приползли Солоухин и Саночкин.
– Вот пока и все, товарищ капитан, – сказал ефрейтор. – Шесть духов списаны начисто. Один из них мой собрат, тоже снайпер. На меня охотился. Ему Вася подставился. Я его по выстрелу засек и снял.
– Как ты сам-то, Василий? – спросил Лысяков.
– Ничего хорошего, товарищ капитан. Снайпер этот, чтоб ему неладно на том свете было, мне в рюкзак попал. А в нем сухой паек. Я еще не смотрел, не знаю, что там пуля повредила. Нашел тоже, куда стрелять. Уж лучше бы мне в спину. Я бы выдержал, покрепче упаковки буду, – проворчал старший сержант, но встретил взгляд командира роты и перешел к докладу: – Там, на месте, больше нельзя было находиться. Духи стреляли по нам с трех сторон. Спрятаться было трудно. Они определили, где мы сидим, может быть, даже видели нас издали.
– Никто из них не полез к вам? – спросил капитан.
– Они же понимают, что снайпера мы обязаны прикрывать. Ни один боевик за смертью не сунулся.
– Нормально сработали, – заявил командир роты. – Но нам, наверное, пора отправляться в путь. – Он посмотрел на часы, после чего громко проговорил: – Рота, внимание! Будем прорываться к перевалу. Второй взвод, оставить два отделения на месте! Мы потом прикроем их отход. Рота, справа, слева по одному короткими перебежками вперед, марш! – Капитан замолчал и первым устремился в гору.
Бойцам следовало преодолеть какие-то десять, от силы пятнадцать метров, чтобы стать для моджахедов невидимыми за хребтом. Оттуда уже можно было отстреливать их прицельно, на уничтожение. Часть первого взвода уже находилась там, занимала выгодную позицию.
Командиры взводов продублировали распоряжение капитана Лысякова. Бойцы на флангах перебежками двинулись вперед.
Одновременно с этим начался и массированный обстрел позиции спецназа моджахедами. Пули свистели над головами, справа и слева. Духи не жалели патронов, крошили камни своих родных гор.
Но попасть в бойца, передвигающегося перебежками, чрезвычайно сложно. Дело в том, что каждая из них обычно состоит из пяти-семи шагов, которые совершаются бессистемно. Боец и сам порой не знает, в какую сторону он совершит следующий прыжок. Так уж он обучен.
Через пять-семь таких прыжков следует падение. Одна нога бойца должна в этот момент лечь так, чтобы сразу сделать толчок, стоит только оттолкнуться от земли руками, сжимающими автомат.
Капитан Лысяков как побежал первым, так и достиг хребта. Бойцы первого взвода занимали там позицию, не позволяли моджахедам подойти и начать вести кинжальный огонь. Они позаботились о командире роты, дали ему возможность занять позицию, заранее подготовленную для него.
Эта огневая точка была сложена из разнокалиберных камней, имеющих, как правило, две параллельные грани. Спереди и сзади они были присыпаны землей, в которой вязли пули. По центру была расположена бойница, расширяющаяся наружу, позволяющая увеличить сектор обстрела из укрытия.
Алексей Федорович сам когда-то учил солдат оборудовать такие позиции. Вот теперь они и постарались для него.
Капитан заскочил в укрытие, всунул ствол автомата в бойницу, стал искать в прицел фигурки врагов, мельтешащие на склоне, и коротко нажимать на спусковой крючок. Очереди его были четкими, хлесткими и короткими, по два-три патрона, не больше. Капитан радовался каждый раз, когда видел, как после его выстрелов очередной моджахед вскидывал руки и валился на спину.
Как ни странно это выглядело, но при массированном обстреле, который вели моджахеды, обошлось пока без потерь. Но капитан Лысяков прекрасно понимал, что это еще не конец. Внизу оставались два отделения второго взвода. Их финишную перебежку требовалось прикрыть.
Два отделения поднялись и растянулись по фронту так, что минимальное расстояние между бойцами составляло около трех метров. Им требовалось совершить только две перебежки, чтобы спрятаться за большие камни.
Первая завершилась успешно. Моджахеды снизу стреляли мало как раз потому, что сами находились под огнем. Солдаты стреляли по ним сверху, над головами своих товарищей, бегущих к укрытиям.
Вторая перебежка уже завершалась, когда один из командиров отделений вскочил на высокий камень, вскинул руку с автоматом, демонстрируя победный жест, и сразу же упал, получив пули в бедро и в ягодицу. Но повалился младший сержант уже к своим. Никому не пришлось выпрыгивать из укрытия, чтобы спасти раненого бойца.
Больше потерь не было.
Теперь двум взводам предстояло совершить самый важный переход, спуститься в долину, а потом подняться к перевалу. Для этого им требовалось пройти через кишлак, расположенный высоко по склону, или обогнуть его. Еще с десяток минут назад разведчики первого взвода доложили командиру роты, что в этом селении остались только женщины, дети и старики со старухами. Вряд ли стоило ждать от них нападения.
Вертолеты, которые прибудут за спецназом, в кишлаке будут хорошо видны. Но это не страшно. Улетят они быстро. Ни один моджахед не успеет подняться на перевал.
Беда была в том, что по другую сторону от перевала располагался другой кишлак, большой. Там было много вооруженных мужчин. Стоило ожидать атаки с их стороны и внимательно следить за обстановкой.
Все, в принципе, произошло именно так, как и ожидал командир разведывательной роты капитан Лысяков.
Первый кишлак его люди обошли стороной.
При этом возникла только одна проблема. Собаки, с добрый десяток крупных среднеазиатских овчарок, порой называемых алабаями, выскочили на дорогу и готовы были атаковать солдат, которые несли на себе раненых и убитых товарищей. Несколько автоматных очередей, направленных в дорожную пыль, мигом остудили пыл этих псов.
Спецназовцы спустились в долину, а потом поднялись на перевал. Там было спокойно, пахло поздней осенью, веяло холодом.
Поэтому капитан Лысяков сразу отправил двенадцать бойцов собирать топливо, какое уж подвернется, в том числе и верблюжьи экскременты. С ними даже высоко в горах замерзнуть невозможно.
Однако эта группа вернулась очень быстро.
Командир первого взвода лейтенант Костя Семисбруев, которого командир роты послал
