Он пришел с ветром и вселил в души людей злобу и жажду мести.
Не оборотень, не вампир и не человек.
Телесный дух, пылающий огнем и жаждой мести.
Он возродился, чтобы найти Ее и отомстить.
Лондон, апрель 1964 года
– Джон! Не можешь аккуратнее?! – закричал экспедитор газеты «Таймс» Алан Райли, выскакивая из своего мини-фургона. Он схватил сына за шиворот и стал трясти его, словно тряпичную куклу. – Я тебя взял на работу не для того, чтобы ты разбрасывал газеты! Кто теперь будет платить неустойку?
– Я случайно, пап. Прости, – щурясь от ветра, промямлил худощавый юноша. Он не мог разглядеть выражение лица отца – таким сильным был ветер, дующий с Темзы. Вот-вот обещал начаться ураган.
А в это время газеты, которые выронил Джон, разлетелись повсюду, превратив одну из центральных улиц Лондона в свалку.
– Садись в машину, я сам отнесу газеты в магазин.
Не ослабляя хватки, Алан подвел его к мини-фургону и, открыв дверь кабины, толкнул сына на пассажирское сиденье.
– И не высовывайся, пока я не вернусь. Сейчас начнется ливень, не хватало еще, чтобы ты промок! Тогда мне влетит от твоей матери по самое не балуй!
С силой захлопнув дверь, Алан выругался и подошел к багажнику. Он взял стопку газет и, не обращая внимания на ветер, зашагал в сторону газетной лавки. Но ветер продолжал трепать ему волосы и забираться под футболку, нервируя его.
Прикусив от злости губу, Алан покорно выполнял свою работу. Не сказать, что он не любил развозить газеты. Наоборот – он посвятил работе в «Таймс» полжизни и еще ни разу об этом не пожалел. Алан получал большое удовольствие, доставляя по утрам свежий номер «Таймс», который британцы читали за чашечкой крепкого кофе, а после откладывали в сторону, вздыхая. Алану казалось, что он – часть большой системы, работник средств массовой информации. Это воодушевляло его.
Но в то ветреное утро, когда обещал начаться дождь, все было иначе. Алана выводило из себя абсолютно все: пыль, которая летела ему в лицо, новые кроссовки и натертые из-за них мозоли. Даже сын, всегда отличавшийся болезненной аккуратностью, подвел его – выронив почти двадцать экземпляров свежей газеты. Это было равносильно тому, как если бы Джон разбросал по Лондону отцовские деньги.
Пока Алан работал, Джон сидел в машине, смотрел на улицу через лобовое стекло и с грустью думал об отце, который еще ни разу не повышал на него голос. Нет, Джон не обиделся на него. Только насторожился. Алана Райли отличали мягкий характер и доброе сердце, поэтому Джон был шокирован этой внезапной вспышкой гнева.
«Может, причина в надвигающемся дожде? – с тоской подумал Джон и поднял глаза к небу. – Или… вдруг папа заболел?»
Но не только в отце он заметил перемены. В себе самом – тоже. И пока Алан работал, Джон пытался понять, что не так с ним самим. Он не сомневался – газеты выпали из его рук не случайно. Еще ни разу он не подводил отца. И еще ни разу отец не кричал на него. Что-то будто руководило их действиями. Что-то плохое.
Тучи, нависшие над Лондоном, напоминали черный купол цирка. Они посеяли внутри юноши ядовитые семена беспокойства и ужаса. Всегда веселый и энергичный, Джон Райли не понимал, из-за чего в его сердце словно зашевелились червяки.
Парень устало вздохнул. Он уже хотел закрыть глаза и вздремнуть в ожидании отца, но вдруг увидел на улице перед их машиной молодого мужчину в черном пальто, цилиндре и с тростью. Незнакомец возник в нескольких метрах от мини-фургона непонятно откуда. Джон Райли, не сомневаясь, поставил бы фунт на то, что пару секунд назад там, где стоял незнакомец, никого не было.
Джон немедленно решил, что этот молодой мужчина джентльмен, ведь одет тот был как зажиточный англичанин или популярный киноактер. А и тех, и других Джон, не раздумывая, приравнивал к этому гордому званию.
