почти у самого пола, окошках – естественные прямоугольные клумбы с зеленью.
«А неплохое место выбрал себе Бэкворт. Похоже, мэр хорошо оплачивает услуги своих помощников!» - подумал Лайон, подходя к нужной квартире.
Он сразу заметил приоткрытую входную дверь. Замок сломан не был. Значит, Бэкворт всё это время ждал. Мог бы и впустить!
Лайон толкнул дверь. Узкая прихожая была пуста. Свет из окон лился справа и слева. Лайон осторожно вошёл. Сердце мгновенно застучало в трахее, с каждым сделанным шагом подымаясь всё выше и не давая глубоко вздохнуть.
– Алан Бэкворт! Меня зовут Лайон Нейгард, я здесь от лица полицейского департамента Бёрка. Мне нужно задать вам пару вопросов о мистере Глоу!
Тишина в ответ ничего хорошего не сулила. Лайон вошёл и почти сразу услышал под ногами скрип полиэтилена. Он был расстелен и дальше, в комнатах. Немногочисленную мебель заботливо укрыли просторными серыми тканями. Похоже, Бэкворт здесь не живёт. А может быть, он никогда здесь и не жил? Может быть, Элисон отправил его сюда в ловушку?
В этот момент Лайон услышал за спиной торопливые шаги. Он не успел задаться вопросом, что рассыпало мир на осколки – сильнейший удар по затылку или дальнейшее падение с высоты собственного роста.
***
Тьма окутывала и не позволяла двигаться, словно тело обмотали в плотную черную ткань, точно саван. Он также не слышал ни голосов, ни звуков, ни даже собственного дыхания, будто всего этого никогда и не существовало. В древних книгах когда-то было записано, что мир был соткан из ничего и ни во что уйдёт. Так может быть, это конец света не только для него самого, но и для всего мира? Испуга от этой слепо-глухоты он не испытывал. Его состояние было чем-то совершенно естественным и логичным.
И всё же во тьме что-то обитало. Движения этого нечто были легки и даже грациозны (если бы кто-то, конечно, мог разглядеть). Но он отчего-то чувствовал это даже сквозь окутавший его саван. Словно мягкие шаги отдавались вибрацией на черной ткани, проникали в кожу. Так приближается неотвратимый рок, который со временем заберёт каждого.
В темноте, прямо над ним, проступили черты огромного лица. Всё чётче и чётче с каждым мгновением в этом ничто. Сначала ужасная маска со всё увеличивающимся ртом, будто в вечном крике. Пугающая, безумная, отвратительная; но позже черты лица стали проясняться, и он увидел самое знакомое во всем мире лицо. Оно взирало на него с только родителям понятной тоской и болью. Будто навсегда потерянный блудный сын, вернулся в отчий дом и стоит в дверях, не в силах сказать долгожданное: «Прости».
– Чего ты добился? – спросило лицо. Голос звучал прямо в голове, и сам он отвечать должен был мысленно, а не вербально.
– Я не знаю.
– Чего ты добился? – повторило существо из тьмы и по коже пробежала заметная вибрация.
В голове не было ни единой мысли. Распуганными ланями, они покинули эту тьму. Предпочли остаться в свете разума.
– Я не понимаю.
Лицо приблизилось и практически коснулось его лба. Шум собственных мыслей заложил уши. Он столь явно все ощутил и понял, что это осознание едва не окунуло его в безумие.
– Чего ты добился? – вновь спросило существо со столь знакомым до боли лицом.
Он угомонил сонм голосов и ответил:
– Ничего.
[…]
Лайон с трудом разлепил отяжелевшие веки. По очертаниям мебели он догадался, что находится в собственном доме. Прихожая утопала во мраке. Кто-то заботливо прикрыл огромные окна ночными портьерами. Лишь небольшие полоски света пробивались между тканями, позволяя рассмотреть круглый журнальный столик да пару кресел.
Он осторожно пошевелился и сразу понял, что связавший его человек явно знает толк в узлах. Стоило Лайону вздохнуть чуть глубже, как верёвки впивались ему в грудь и давили на диафрагму. Он кашлянул и путы сдавили ещё сильнее.
Позади послышались звуки движения. Скрипнула обивка кожаного дивана.
– Очнулся? – перед глазами появилась довольная физиономия Алана Бэкворта. Со времён их встречи у Слока, помощник мэра никак не изменился внешне – та же круглая голова, тот же несуразный нос. Но сейчас в его движениях не было нервозности и зажатости. Всё это была маска, чтобы скрыть истинную личину.
Он подошёл к окну и резким движением разлил свет по гостиной. Лайон зажмурился.
– Никак не мог успокоиться, да, Нейгард? – спросил Бэкворт, подходя совсем близко и заслоняя собой день. – Нужно было обязательно идти до конца, расследуя это дело.
– А как иначе. Должен же мэр понести наказание за свои преступления.
Бэкворт усмехнулся.
– Мэр? Ты всё ещё думаешь, что он виноват?
Темная фигура на фоне яркого окна медленно подтащила кресло. За эти несколько секунд Лайон успел осознать, насколько ошибался с выводами.
– Элисон здесь вообще не причём! Это всё я, Нейгард! Я убил Эллимайну! – он довольно плюхнулся напротив и перекинул левую ногу через подлокотник. – Согласись, идея с анафилактическим шоком от употребления ларамина – гениальная. Если бы не твоя дотошность, возможно, никто бы и не заметил место укола. Списали бы всё на банальный передоз… Но ты зубами вцепился в это дело.
Картинка сложилась. Бэкворт устроился к Эллимайне, но она его раскусила и выгнала. Элисон, наверняка, был не в восторге, что потерял шпиона в её рядах, потому дал возможность помощнику развернуть агентурную сеть и внедрить Глоу в предвыборную кампанию эльфийки. Бэкворт курировал отчёты Глоу и передавал Элисону. Он держал руку на пульсе и знал, когда Эллимайна будет дома.
– Надо было вырубить тебя в доме эльфки и изначально обставить, как убийство. Время было.
– Да, ты ошибся, - сказал Лайон и улыбнулся. – Но не беспокойся, Эдвард Слок выйдет на тебя. Перед тем, как поехать в мэрию, я заскочил в департамент и сообщил ему о своих подозрениях. Если я не выйду на связь до конца дня, тебя объявят в розыск.
Лайон бессовестно лгал и очень надеялся, что блеф сработает.
– Если бы это было правдой, то мы бы сейчас здесь не сидели, - с улыбкой ответил Бэкворт.
– Желаешь проверить?
Помощник мэра смерил его долгим серьезным взглядом, а затем усмехнулся.
– Думаешь у Элисона нет своих людей в департаменте? Слок, может быть, неподкупный, но там работает ещё двести человек. Поручишься за каждого?
Игра разумов такая тонкая штука, что может завести в тупик. Но
