в силах передвигаться пешком – и поэтому лишь слегка нахмурился.
Несмотря на то, что дверь в нотариальную контору оказалась не заперта, в приемной и кабинете не обнаружилось ни души.
– Плохой знак, – пробормотал Жерар. – Эй! Мэтр Блюм! Странно, что никого нет. Он живёт один?
– Вряд ли совсем один, должна же быть хотя бы прислуга, – пробормотала Мари-Жанна, озираясь. – Если только она не приходящая… Не припомню, есть ли у мэтра жена…
– Я посмотрю в комнатах, а то вдруг что-то случилось, – сказал Жерар. – Посидишь тут?
– Можно я поищу кухню? – спросила девушка. – Симона очень голодна.
– Вряд ли у мэтра есть кошка, а значит, и кошачьи консервы, – заметил Жерар, – но поискать можно. Знаешь, давай-ка вместе, а то что-то мне всё это не очень по нраву.
Мари-Жанна согласилась, и они отправились вдвоём сперва на кухню, которая была за дверью на этом же этаже. Здесь всё-таки обнаружились и кошачья миска, и консервы – дорогие, как заметил Жерар, из тех лавочек, в которых еду для домашних питомцев готовили не хуже, чем в ресторанах – для людей. Девушка тут же вскрыла одну из баночек, глядя на Жерара извиняющимися глазами. Впрочем, чувства вины в них стало гораздо меньше, едва Мари-Жанна увидела, как котёнок с жадным урчанием принялся поедать небольшую порцию мяса с блюдца.
– Мы же не крадем, да? – спросила она. – Вы же не скажете полиции, что я посягнула на чужую собственность? Ведь это для бедной Симоны!
– Полагаю, что заявить о посягательстве могла бы кошка мсье нотариуса, а я её тут не вижу, – отшутился Жерар. – Хотя, конечно, было бы прекрасно, если бы все рассуждали так: раз для бедных, то не воровство… Оставь малыша в кухне, пойдем поищем мэтра Блюма.
– А если появится хозяйка? Или кошка! Или…
Но Жерар чуял, что им не стоит разлучаться. Чутья у него всегда было предостаточно, как и умения читать эмоции и мысли людей по их лицам и жестам! Поэтому он взял Мари-Жанну за руку и мягко, но настойчиво потянул обследовать домик нотариуса.
И на втором этаже, в довольно скромной спальне, нашлась сначала служанка – седая сухощавая женщина, – связанная по рукам и ногам и с кляпом во рту! А потом и супруга нотариуса, оглушённая, без сознания, и тоже спутанная верёвкой, но гораздо небрежнее. Тот, кто это сделал, торопился. Или не старался причинить женщине вред…
– Смотри, – сказал Жерар и принялся развязывать служанку, а Мари-Жанна хозяйку. – Разные узлы. Их связывали разные люди. Кажется, кого-то просто заставили это делать.
– Тогда нам точно надо спешить, – прошептала девушка.
Служанка, освободившись от кляпа, не могла говорить – только показывала, что ей хочется пить. Жена нотариуса в себя пока не приходила. Жерар поискал глазами телефонный аппарат, но в спальне ему было не место. Зато он увидел немного крови на полу возле кровати и несколько капель, тянущихся к двери.
– Сходи поищи телефон, Мари-Жанна, – сказал Мильфей, понимая, что всё-таки придётся разлучиться со своей подопечной. – И позвони в полицию, скажи, что напали на двух женщин в доме нотариуса. Про самого мэтра Блюма не упоминай, а если что – сразу клади трубку. Поняла?
– Почему?
– Потому что они скорее всего увезли его, Флобера и твою бабушку к месторождению, а вы его скрываете, – ответил Жерар, – а у нас нет столько времени, чтобы объяснять полиции, что к чему. Когда они прибудут сюда, нас тут быть уже не должно.
У него была и иная причина не встречаться пока с полицией: прогулки без Макс и с поводком. Чем дальше он от мадемуазель детектива, тем серьезнее на это посмотрят служители закона.
Жерар налил служанке воды из кувшина, стоявшего на столе. Та села, жадно напилась и просипела:
– Это была мадам, пожилая мадам. Это была мадам Соврю, на своих ногах и очень сильная!
Тут застонала и супруга нотариуса. Жерар помог ей приподняться, тоже дал попить и спросил у обеих женщин:
– Они похитили мэтра Блюма?
– Она! Это была мадам Соврю, – повторяла служанка.
– А Флобер? – спросила от порога спальни вернувшаяся Мари-Жанна. – С ними же был Флобер?
– Я не видела, – сказала хозяйка.
– Пожилая мадам ударила мадам по голове, а когда я подошла, начала меня душить поясом её платья, – рассказала служанка. – Потом прибежал мэтр Блюм… мадам Соврю схватила пистолет и сказала, что застрелит мадам, если тот не свяжет нас. В это время и появился Флобер, он попытался отнять пистолет…
Мари-Жанна вскрикнула и закрыла лицо руками.
– Пожилая мадам выстрелила ему в ногу. Кажется, ему не очень сильно досталось. Затем она заставила мсье Блюма связать мадам, а молодого мсье – меня, – рассказывала служанка. – Внизу кричала женщина, а потом… шум авто, и всё стихло.
– Они наверняка поехали к месторождению, – сказала Мари-Жанна.
– Ты вызвала полицию? – спросил Жерар.
– Да, – кивнула девушка, – и они, должно быть, скоро приедут.
– Забирай котенка и поехали.
– Мсье, а как же мы? – протянула руки хозяйка дома.
– Сейчас приедет полиция, и вы всё им расскажете. Будет хорошо, если вы будете рассказывать как можно подробнее. Например, как некие люди предлагали мэтру Блюму огромные деньги за завещание мадам Соврю.
– Откуда вы знаете? – удивилась мадам Блюм.
– О, я даже знаю сумму: четыре миллиона жюке. Надеюсь только, что их предлагал не я.
Мадам Блюм посмотрела на Жерара уже внимательнее.
– Возможно, что именно вы, – сказала она. – Позавчера, я помню… Если не вы, то ваш точный двойник.
– Вот теперь точно всё сошлось, – обрадовался Жерар. – Позавчера в котором часу? В шесть вечера? Прекрасно, меня как раз везли из полицейского участка в дом моего детектива! Не забудьте рассказать полиции, что вас выручил настоящий Жерар Мильфей, тогда как с деньгами таскался какой-то ложный шампиньон!
На прощание он прикоснулся к голове, где должна быть шляпа – увы, он оставил её в прихожей Соврю-мэнор.
Они с Мари-Жанной спустились на первый этаж. Котёнка в кухне уже не было. Наевшись, он отправился изучать дом и забрался в кабинет, где и уснул на сиденье стула. А на столе сидела толстая белая кошка, взиравшая на малышку Симону с
