ледяным. Сухим. Чужим и отстраненным.
А я крепко впиваюсь пальцами в его плечо.
– Останься.
Шепчу, понимая, что он сейчас уйдет.
– Твою мать, Алмаз.
И снова бормочет ругательства сквозь сжатые зубы.
Но, так и не отпуская меня до конца, сбрасывает рубашку. Укладывается рядом, откинув с меня свой пиджак. Прижимает к себе. К своему раскаленному телу.
И… Я чувствую его дикое желание. Неутоленное. Пульсирующее на моей коже. Впечатывающееся в меня так, как будто сейчас порвет. Протаранит.
– Спи, сказал. И не ерзай.
Крепкая рука падает на мое бедро. Прижимая так крепко, что наша кожа, кажется, сейчас срастется.
А я расслабляюсь только тогда, когда Марат устало прикрывает веки.
Осторожно кладу руки на его грудь.
Сама не замечаю, как начинаю выводить на ней узоры пальцами.
Сейчас он совсем не грозный.
И…
Меня как-то глупо тянет исследовать его тело. Хочется узнать, что у него внутри. В голове. И больше. Какой он?
Подбираюсь выше. Снова втягиваю его аромат. Неповторимый. Будоражащий. Такой по-настоящему мужской.
– Не ерзай. Сказал.
Гремит Марат, не открывая глаз.
– Не нарывайся, Алмаз.
И я почему-то улыбаюсь, замирая на его груди.
Утром я просыпаюсь. Просто вздрагиваю. Как будто бы меня встряхнули.
Медвежий капкан рук Марата не дает ни пошевелиться, ни вздохнуть.
Он не делает ни единого движения. Просто смотрит. Но так…
Что в горле тут же пересыхает, а по всему телу волнами проносится дрожь.
От этого взгляда я и проснулась. Как от рывка. Даже взгляд Марата способен проникать внутрь. Как будто касаться физически.
– Выспалась?
Хрипло спрашивает, пробегаясь пальцами по моей щеке.
И я вздрагиваю уже по- настоящему.
Сама тянусь к нему, подаюсь всем телом. Поднимаю руки на мощные плечи.
– Да, – шепчу, когда его пальца оказываются на моих губам.
Мнут. Сминают.
Ласкают грубой лаской.
Это дикое ощущение. Между ног все сразу вспыхивает. В один момент.
А черные глаза полыхают самым настоящим пламенем. Превращаются в два черных омута, в которых я просто тону… Пропадаю…
– Не думай, Алмаз, что тебе не придется выполнять своих обязательств, – рвано хрипит Марат, заваливая меня на спину.
Наклоняется, жадно ощупывая все мое тело глазами.
Придавливает весом своего огромного мощного тела, уже пышущего желанием.
– Это была только отсрочка.
Он резко дергает мои руки вверх. Фиксирует над головой.
Но…
На миг останавливается.
Будто ищет в моем лице, в моих глазах согласие… Или страх?
Он смотрит пристально. Изучающе. Проникает под самую кожу. И даже глубже.
– Я не отказываюсь, Марат.
Шепчу, облизывая пересохшие губы.
– Не отказываюсь.
– Тогда давай. Сама. Покажи мне свою страсть и чего ты хочешь, девочка. Я дам тебе такую возможность.
Марат резким движением переворачивается на спину.
А я… Я замираю на миг, не совсем понимая, что мне теперь нужно делать.
Медленно, осторожно наклоняюсь над его лицом.
Провожу по щеке пальцами, как будто изучая.
Марат не двигается. Не подгоняет. Лишь слегка прикрывает веки.
А его грудь ходит ходуном. Кадык дергается.
Чувствую, сколько силы он прилагает к тому, чтобы сдержаться. Не накинуться на меня со всей своей яростной похотью. Со всем жаром и голодом, на который он способен…
Осторожно опускаю обе ладони на его грудь. Чувствую, как кожа раскаляется. Как с силой дергается под ребрами его сердце…
Спускаюсь вниз, прижимаясь ладонями к мощным кубикам пресса.
Самой становится страшно от этой стали мышц. Со мной рядом как будто не живой человек, а самая настоящая мощнейшая машина!
Замираю, когда его мощный член вздрагивает у моих пальцев. Жадно. Требовательно. По-собственнически.
Скольжу руками вверх…
Снова наклоняюсь над его лицом…
Неумело и неуверенно прижимаюсь губами к его губам…
Слышу, как хрустят его резко сжатые кулаки.
Зажмуриваюсь, чувствуя дикую, звериную силу, которую Марат в себе сдерживает.
Меня начинает трясти. Колотить.
Внутри разгорается такой жар, что становится трудно дышать. Я задыхаюсь. Особенно, когда веки Дикаря, вздрогнув, приподнимаются.
– Давай, Алмаз.
Хрипло рычит сквозь сжатые зубы.
Чувствую, как его руки дергаются. Но он замирает. Со скрипом еще сильнее сжимает челюсти. С силой опускает руки вниз так, что матрас просаживается.
Осторожно продолжаю вести по его лицу руками. Ощупываю. Знакомлюсь. Медленно провожу по волосам. Жадно вдыхаю его запах, чувствуя, что впервые по-настоящему наслаждаюсь им. Растворяюсь в нем.
Снова осторожно прикасаюсь к его губам своими. Их вкус взрывает что-то внутри. Как фейерверком.
– Марат, – еле слышно выдыхаю, когда в ответ раздается его нетерпеливое рычание. А руки жадно накрывают мои ягодицы.
Дикарь превращается в миг в настоящего дикаря.
В глазах плещется черное пламя. Взгляд сбил бы с ног.
Но меня сбивает другое. Его жадные руки. Которые вмиг переворачивают меня на спину. Опрокидывают.
Горячее мощное тело уже придавливает меня к постели.
– Что с тобой не так?
Хрипло спрашивает Дикарь, зарываясь с жадностью пальцами в мои волосы.
– Ты боишься меня? Или просто не хочешь?
– Я?
Глаза сами по себе распахиваются до боли. В удивлении.
– Скажи. Алмаз. Просто. Мать твою. Скажи. Что тебе нужно? Зачем ты ко мне пришла, если тебе приходится так себя насиловать? Я сказал уже. За правду прощу все. Но только за правду, Алмаз!
– Нет, – отчаянно мотаю головой.
Даже слезы на глазах выступают.
Боюсь его?
До ужаса. До мурашек по коже.
Но…
Задыхаюсь от его близости! До еще больших мурашек! Пальцы на ногах поджимаются только от одного его взгляда! И… В груди просто настоящий ураган! Он будто мой наркотик! Самый настоящий! Я ведь помню. Прекрасно помню, какая ломка у меня была после того, как он отказался от меня!
– Просто… У меня это все впервые. В первый раз. Все. Понимаешь?
Шепчу, не отрывая глаз от его дикого взгляда. Пока могу… Пока мои губы еще не смяты его жадным напором.
– Я… Я хочу понять. Прочувствовать. Узнать тебя, наконец! А ты… Ты будто размазываешь меня каждый раз своим бешеным напором!
– Я причиняю тебе боль?
Его лицо искажается, как будто ему самому больно.
Но лишь на миг. Секунда, и губы кривятся в жесткой ухмылкой.
– Я ведь предупреждал, Алмаз. Аппетит у меня крепкий! Если не готова выдержать, тебя никто не держит.
Обидно. Становится обидно до слез.
Неужели для него вот все так просто? Только постель и его аппетиты? А если мне не подходит, то меня заменят любой другой?
Но… Нет!
В этот раз я не поддаюсь эмоциям.
Наоборот. Смелею.
