И за всем этим каким-то образом стояли тетушка и Майк.
Вывод напрашивался сам собой, он был очевиден и уже потому мне не нравился. Но дело ведь не в том, что мне лично нравится, а что — нет. Дело в том, что — правда. А правда, похоже, пряталась там, куда мне совсем не хотелось возвращаться.
На Аррете.
Майк позвонил, когда я уже подумывала все-таки сесть в автобус. Надо было самой ему звонить, но я не могла решиться. Одно воспоминание об Аррете повергало меня в тоску, а мысль о том, что мне неизбежно придется туда вернуться…
— Ну как, разобралась ты со своим музеем? — бодро спросил братец.
— Что?.. Ах, да. Разобралась.
— Что ты там искала, если не секрет?
— Ничего, просто меня попросили сделать экспертизу некоторых экспонатов… На самом деле это скучное занятие. Особенно для неспециалиста.
— Ясно, — рассмеялся Майк. — Ты не забыла, у нас сегодня есть работа. К ней, между прочим, надо подготовиться, так что пора домой. Ты сейчас где?
Я назвала адрес.
— Сиди, жди меня.
Он приехал быстро, словно поджидал меня где-то за углом. Никак не привыкну к здешним коротким расстояниям. В целом городе словно у себя на кухне…
Калитка «капитанского домика» была приоткрыта, Роки нигде не наблюдалось. Должно быть, привязали. А в самом доме царило необычное оживление, хотя уже наступил вечер. По коридорам рысцой бегали незнакомые люди, перекрикивались, переносили какие-то коробки, что-то разбирали, что-то складывали. Казалось, что хозяева готовятся к переезду. Или к большому приему гостей.
«Что у них тут происходит?» — подумала я.
И вспомнила. «Они назначили время и место передачи. Сегодня в полночь у лабиринта. Галя, прошу тебя…» Сегодня в полночь моя тетушка должна обменять жену Виктора Михеля на этот проклятый амулет. Вот к чему они готовятся… Но ведь Майк-то не знает, что я знаю! И не должен знать…
Но прежде, чем я успела открыть рот и поинтересоваться, какого лешего тут делается, я едва не столкнулась в проходе с каким-то мужчиной. Мужчина был высок, сухощав и очень мне знаком. Старший Брат Братства Хаоса собственной персоной. Муаровый камень во лбу по-прежнему переливался всеми оттенками серого, длинные волосы были связаны в хвост. На поясе висела черная кобура с пистолетом — наверное, с травматическим, хотя я в оружии разбираюсь очень плохо. Но откуда у него взяться огнестрелу?
Старший Брат тоже меня узнал.
— А, несмелая сестра наша! Ну как, разрешилась твоя проблема?
— Вполне, — соврала я.
— Вот видишь, я же говорил, что мы еще встретимся. Я всегда прав, потому что мне открыто больше, чем другим людям.
— Привет, Алексей, — Майк, вернувшийся за мной, махнул Старшему Брату рукой. — Прости, нам некогда.
И потащил меня за собой по коридору.
— Не разговаривай с ним долго, — посоветовал он, когда мы завернули за угол. — Он псих. Актер-неудачник. Пил, из театра выгнали, в кино не брали. Вернулся сюда, домой, в Северо-Каменск… Так и пропал бы, если бы матушка не приставила его к делу.
— Ничего себе дело, — пробормотала я. Правда, еще неизвестно, что лучше: беспробудно пропивать собственный мозг или пудрить мозги другим людям?
Майк привел меня на кухню. Алена металась между столом и плитой, пытаясь одновременно готовить и накрывать ужин для десятка человек. На плите клокотало нечто вроде действующего Везувия из нержавейки.
— Значит, так, — сказал братец серьезно. — Сейчас нам надо поесть и часа два поспать. Или хотя бы полежать спокойно. Потому что потом мы с тобой выдвигаемся на Аррет — нам надо кое-кого оттуда забрать.
«И я даже догадываюсь кого», — мрачно подумала я. В страшном сне не могло мне привидеться, что я стану непосредственной участницей шантажа и похищения. Пусть даже и в финале…
Алена поставила перед нами две тарелки с тушеными овощами и мясом. Я вяло поковыряла еду. Есть почему-то не хотелось. После сегодняшнего длинного, тяжелого и очень жаркого дня, к тому же осложненного близким знакомством с крапивой, мне больше всего хотелось в душ.
— Ешь, — проворчал Майк. — Нам с тобой сегодня полночи не спать… а может, и всю ночь. Еще захочешь и спать, и есть, да поздно будет!
— Что точно мы будем делать?
— Я же тебе сказал — заберем человека с той стороны. Только по пути могут возникнуть сложности, поэтому матушка нас и отправляет вдвоем. Давай, давай, жуй! Время идет, между прочим. Сейчас сюда еще и матушкины гости ужинать придут…
Майк, похоже, сходил с ума от одной мысли о грядущем приключении. Он мог бояться Вилора, мог волноваться, но все равно — та сторона, Аррет, манила его, как дальние неизведанные страны. Там была свобода, которой он жаждал больше всего на свете.
А на меня вдруг обрушилась усталость. Кое-как я дотащилась до своей комнаты, но, несмотря на ужин и душ, полноценно заснуть так и не смогла. Только проваливалась в дрему, полную смутных, бессвязных видений. Мне виделось черное небо, полное сталкивающихся сфер, и небо, раскрашенное в разноцветные точки, как на картине Бесчастного. Сквозь смутный шум, проникавший в комнату из кухни, мне снился Виктор, снился Майк, снился Антон… и почему-то снился золотой орел с четырьмя точками зрачков в глазах. Уж это-то откуда взялось?
Майк разбудил меня в десять вечера. Уже сгустились легкие сумерки. Небо поблекло, в воздухе стояла духота, предвещавшая грозу.
— Собирайся, пора, — кратко бросил братец. Сам он, похоже, не ложился. Слишком был возбужден.
В доме стояла тишина, словно все, кроме нас, ушли. Памятуя о том, как я в прошлый раз замерзла на Аррете, я натянула джинсы и плотную футболку. За какой-то надобностью сунула в карман телефон… Братец уже поджидал меня у крыльца, на дорожке, рядом с ним черной тенью замер байк. За спиной у Майка висел небольшой рюкзачок — вроде того, с которым я сама бродила по городу. Похоже, действительно собиралась гроза — горизонт потемнел, а на город опустилась глухая, безветренная тишина. Рычание мотора Вжика в этой тишине прозвучало как раскат грома.
На пустыре, возле лабиринта, несли вахту какие-то люди, сидя в «девятке» с открытыми дверцами. Интересно, подумала я, а музейщики в курсе, что их внешний экспонат пользуется такой популярностью? Помнится, они отсюда строительную технику гоняли… В свете последних открытий о том, что на самом деле происходит в Северо-Каменске, я не удивлюсь, если за этими строителями тоже стоит кто-то вроде моей тетушки…
Майк подъехал к самому лабиринту. Заглушил мотор. Теперь слышен был только шум ветра, уже зародившегося в поднебесье, да негромкая музыка из «девятки».
— Привет, Олег, — братец нагнулся и заглянул в машину. — Что же вы даже не выходите-то… У нас все без изменений. Сейчас отправляемся.
Он выслушал невнятный ответ и кивнул:
