вкуснее.
Он сгреб из тарелки червей и закинул в рот. Гриша отвернулся, чтобы не испортить себе аппетит, Назифа равнодушно пожала плечами, а Ур собрал в тарелку ползающих по столу червей, которые пытались сбежать. Кусок вяленного чуть подсоленного мяса вызвал новую волну восторженным эмоций у пожилого человека:
— Как же соскучился по обычной еде! Мне кажется, что я не ел ничего вкуснее этого мяса.
На десерт были орехи и сушенные сливы, которые Хорус тоже оценил по достоинству.
— Пойдем с нами в Эль-Кар, — предложил Гриша. — Пока поживешь у наместника. А когда мы прогоним демона, то можешь поселиться в своем доме. А почему ты ушел в пустыню, а не к другим людям?
— Я хотел убить его, — тихо ответил он.
— Кого? Демона? — усмехнулась Назифа.
— Да, демона, — кивнул Хорус без тени улыбки. — А что такого? Я участвовал в «Битве Светлых» и был хорошим воином. Однажды я выкурил из норы остророга и убил его. Один, — с гордостью добавил он.
— Остророга? — удивился Ур. — Убил один? Врешь!
— Нет!!! — оскорбленный Хорус вскочил на ноги и показал трясущейся рукой куда-то за Назифу. — Там…там, открой.
Гриша заметил под лестницей выемку, в которой стоял деревяный ящик, покрытый черной краской. Он осторожно вытащил его и откинул крышку.
— Это палец. Его палец, — пояснил старик.
Изумленный юноша вытащил кость, длиной в две его ладони с острым когтем на конце.
— У меня и голова сохранилась. Только она дома в Эль-Каре, на чердаке. Если хотите, то я вам покажу.
Ур забрал кость у Гриши и присвистнул:
— Теперь верю. Огромный был зверь.
— Еще какой! — подтвердил Хорус и вновь опустился на стул. — Его голову мы впятером тащили до города. А на чердак пришлось веревками затаскивать.
— Во время «Битвы Светлых» ты встречал Пустынного? — спросил Гриша и убрал ящик на место.
— Нет, — замотал тот головой. — Мы были разделены на отряды по пятьдесят человек. Наш отряд зачищал Эль-Кар и окраины. Тогда демона здесь не было. Видимо, другие плохо выполнили свое задание и не всех убили.
— Это что, арбалет?! — воскликнул Гриша и снял со стены оружие из красного дерева с металлическими вставками и кожаными завязками.
— Да, — старик улыбнулся. — Моя гордость. С ним я ни разу не промахнулся. Этот арбалет сделал мне один мастер незадолго до похода на монстров. А его жена нарисовала знаки-обереги.
— Отдай его мне! — взмолился юноша, приложил арбалет к плечу и прицелился. — Тебе он уже не пригодится. Отдай, а?
Хорус с сомнением покачал головой, но подумав, нехотя кивнул:
— Хорошо, бери. Жалко, конечно, с ним расставаться, но тебе нужнее. Там и стрелы есть.
— Спасибо тебе, дружище! Это самый дорогой подарок!
Гриша снял с палки, воткнутой в мягкую земляную стену, кожаный ремень со стрелами и вытащил одну. Некогда гладкое деревянное древко потрескалось, а металлическое острие потемнело и местами заржавело. Арбалет сохранился хорошо и блестел маслом, а вот стрелы старик не уберег.
Тем временем, Назифа убрала остатки еды в мешок, повесила его за спину и вышла на улицу. Ур последовал за ней, чтобы проверить высохла ли накидка, а Гриша подсел к старику.
— Пойдешь с нами в Эль-Кар?
— А как же я здесь все оставлю?
— Жизнь и здоровье важнее. Эта хижина может стать хорошим местом отдыха для тех, кто решит пойти в Варавию.
Юноша рассказал о высохшем болоте, которое теперь не надо обходить стороной. И про черных слизняков, с которыми лучше не встречаться.
— Хорошо. Я послушаю тебя. Видно, что ты умный человек и хочешь мне добра. Только знаешь, что я хочу сказать? — прошептал он и загадочно улыбнулся.
— Нет.
— Я выследил демона и знаю, где он живет.
***
Гриша вдоволь напоил Бонапарта водой, и друзья пустились в путь. Всю дорогу до Эль-Кара они рассказывали Хорусу о своих приключениях. Тот ужасался, смеялся, недоверчиво мотал головой, но постоянно просил продолжения.
— Хорошо, что ты не пошел на Пустынного демона с копьем. Вот тогда ты бы и попрощался с жизнью, — нравоучительно сказал Ур.
Его одежда высохла, но на ней остались коричневые разводы, которые невозможно было оттереть.
— Да-а-а, ребята. Вы намного отважнее и безрассуднее, чем были мы. И откуда вся это дрянь к нам лезет? Боюсь, скоро снова надо будет собирать отряды, — покачал головой Хорус. Он сидел на Бонапарте и плавно покачивался в седле.
— Ты сказал, что знаешь, где живет демон, — напомнил Гриша.
— Знаю и даже могу дойти.
— Ну так объясни нам, — попросила Назифа.
Старик замолчал. Было видно, что он что-то обдумывает и высчитывает. Как всегда, паузу не выдержала Назифа и сухо процедила:
— Надо было оставить его дома. Пусть бы сидел в своем склепе и ждал, когда помрет своим червям на съеденье.
Гриша шикнул на нее, но Хорус, казалось, не слышал ничего. Он водил рукой, что-то подсчитывал, загибая пальцы, и наконец еле слышно промолвил:
— Я не могу показать, но могу объяснить по запаху.
— Как это? — не понял Гриша.
— Когда я выхожу из дома, то иду по левую руку пока в нос не ударит затхлый запах болота, затем поворачиваю немного направо и иду на запах тины от речушки, но не дохожу до нее. Когда ветер приносит влажный запах воды, то я поворачиваю резко направо и иду, пока не запахнет чем-то приятным. Это запах луговых цветов, примятой травы и фруктов. Чем сильнее запах, тем ближе я к демону.
— Пустынный пахнет цветами? — хохотнула Назифа. — Значит, я пахну гнилым мясом, а демон — цветочками и фруктами? Старик, ты сошел с ума!
Гриша промолчал, но что-то было в его словах. Когда он схватил демона за шею, то в нос ударил запах, который перенес его на много лет назад. Вот он лежит на кровати под пуховым одеялом и ждет маму. Окна покрыты толстым слоем инея, на улице темно. В комнате пахнет золой и сухарями, которые добрая повариха оставила в выемке печи для Гриши. Он слышит, как скрипят половицы, и входит мама с книгой в руках. Аромат, сотканный из маминых духов, теплой печки, хлеба и пухового одеяла. Да, именно так пахло от демона.
«Похоже у меня неполадки с головой. Лишь бы не свихнуться совсем, а то наворочу делов», — подумал он и помассировал указательными пальцами виски.
— Хорус, откуда ты знаешь, что так пахнет демон, а не чей-то сад? — спросил Ур.
— Я тогда левым глазом немного видел… Он такой большой и черный!
— А почему же он тебя не схватил? Побрезговал? — Назифа все еще злилась.
— Он спал. У него гнездо прямо
