добавил Ньюмен.
− И какая это будет система, которую, ты считаешь, нам надо вводить? − крикнул человек, сидевший на ведре.
− Нынешнюю систему нельзя изменить, − сказал Филпот. − Человек-он и есть человек, никуда от этого не деться.
− Хватит тебе о человеке, − крикнул Красс. − Пусть лучше ответит: в чем причина бедности?
− Черт с ней, с бедностью! − заявил один из новых подсобных рабочих. − С меня довольно этой чепухи. − Он встал и направился к дверям.
У последнего оратора на брюках пониже пояса были две заплаты, а кромка брюк была оборвана и обтрепана. До того как он поступил к «Раштону и К°», он маялся без работы месяца полтора. Все это время он и его семья влачили полуголодное существование, живя заработками его жены-поденщицы и питаясь объедками, которые она приносила из домов, где работала. Тем не менее этого человека вопрос о причинах нищеты не интересовал.
− Причин много, − сказал Оуэн, − но все они неотделимы от системы и являются ее частью. Чтобы покончить с бедностью, мы должны уничтожить ее причины, а для этого надо разрушить всю систему.
− И какие же это причины?
− Ну, во-первых, деньги.
Необычное это утверждение вызвало бурный взрыв веселья, в котором едва не потонули слова Филпота, заявившего, что слушать Оуэна − можно в цирк не ходить. Деньги − причина бедности!
− А я-то всегда думал, что я беден оттого, что мне их не хватает! − сказал человек в заплатанных брюках и вышел из комнаты.
− Во-вторых, − продолжал Оуэн, − земля, железные дороги, трамваи, газовые заводы, водопровод, фабрики и другие средства производства предметов первой необходимости и жизненных удобств являются частной собственностью отдельных лиц. Конкуренция среди дельцов...
− Но как ты это разъяснишь? − сердито перебил Красс.
Оуэн замялся. В его мыслях все было просто и ясно.
Причины бедности были настолько очевидны, что он удивлялся, как это здравомыслящие люди могут их не понимать. Но в то же время оказалось, что объяснить все это очень трудно. Он не мог подыскать слов, чтобы точно передать свои мысли. Слушатели были настроены враждебно, они не хотели ничего понимать, но желали спорить и высмеивать все, что он скажет. Они не знают, в чем кроются причины бедности, и не хотят этого знать.
− Что ж, я попытаюсь наглядно вам показать одну из причин, − сказал он наконец довольно запальчиво.
Он поднял выпавший из камина уголек, опустился на колени и стал рисовать на полу. Они следили за ним с интересом и в то же время с явным чувством превосходства и даже презрительно. Оуэн парень умный, конечно, думали его слушатели, дурак бы не смог так работать, − да только тронутый слегка.
Тем временем Оуэн нарисовал круг диаметром фута в два. В середине круга он изобразил два квадрата, один намного больше, чем другой. Эти квадраты он сплошь закрасил черным.
− Что же это означает? − насмешливо проговорил Красс.
− Не видишь, что ли? − подмигивая, ответил Филпот. − Он нам будет фокусы показывать! Вот сейчас что-нибудь перебежит из одного квадрата в другой, а мы и не заметим.
Закончив рисовать, Оуэн некоторое время молчал, огорченный неприязненными смешками и собственным неумением изложить свои мысли простым языком. Он пожалел, что ввязался в это дело. Наконец он заговорил, запинаясь и нервничая:
− Предположим, что этот круг, то есть пространство внутри окружности, представляет собой Англию.
− Да ну, а я и не знал, что она круглая, − хихикнул Красс − Говорят, это Земля круглая...
− Я же не говорю, что она круглая, я сказал: предположим, что круг представляет собой Англию.
− Так, понятно. Что ж, пожалуй, очень скоро мы начнем это себе представлять.
− Два черных квадрата, − продолжал Оуэн, − обозначают людей, которые живут в нашей стране. Маленький квадрат изображает несколько тысяч людей. А крупный − всех остальных, около сорока миллионов, то есть большинство.
− Мы не такие, черт побери, идиоты, чтобы считать, что большая часть людей − это меньшинство, − перебил Красс.
− Большее число людей, изображенных на рисунке крупным черным квадратом, работают и за свой труд получают деньги, кто больше, кто меньше.
− Только дурак станет работать даром, а? − сказал Ньюмен.
− Что ж, по-твоему, всем одинаково нужно платить? − крикнул Харлоу. − Ты считаешь, это справедливо, если мусорщик будет получать столько же, сколько маляр?
− Я говорю совсем не об этом, − ответил Оуэн. − Я пытаюсь объяснить вам, что я считаю одной из причин бедности.
− Заткнись, Харлоу, − вмешался Филпот, который слушал с интересом. − Не можем же мы все говорить разом.
− Конечно, не можем, − обиженно буркнул Харлоу, − но он, черт бы его взял, ужас как долго все объясняет. Никому и слова вставить нельзя.
− Для того чтобы эти люди могли существовать, − продолжал Оуэн, указывая на большой черный квадрат, − им, во-первых, надо где-то жить...
− Здорово! Вот никогда бы не подумал! − ехидно воскликнул человек на ведре.
Все засмеялись, а двое или трое вышли из комнаты, бросив на ходу:
− Чушь какая-то!
− Хотел бы я знать, кем он, черт побери, себя воображает? Может, учителем?
Оуэн продолжал, еще больше волнуясь:
− Жить в воздухе или в море они не могут. Люди − наземные животные, и они должны жить на земле.
− Что значит животные? − въедливо переспросил Слайм.
− Человек − это тебе не животное! − возмутился Красс.
− Нет, животные! − крикнул Харлоу. − Ступай в любую аптеку и спроси у хозяина. Он тебе сразу скажет...
− Эй, кончайте! − вмешался Филпот. − Пусть Оуэн говорит.
− Они должны жить на земле, а тут и начинаются все беды, потому что при теперешней системе большинство людей вообще не имеют права жить в этой стране! Страна принадлежит небольшой кучке людей, вот они здесь изображены маленьким черным квадратом. Если эти люди пожелают из соображений выгоды или по прихоти своей, они имеют полное право приказать любому человеку убираться куда глаза глядят!
Но они этого не делают. Они разрешают большинству оставаться на земле, но при одном условии − платить за то, что им позволили жить в своей родной стране. И плата так велика, что большинство людей часто лишают себя и своих детей не только удобств, но даже самого необходимого
