Нерукотворный памятник Роберту Тресселу
Имя, стоящее на обложке этой книги, не пользуется широкой известностью за пределами Британских островов. Да и в самой Англии его знают далеко не все. Титулованные литературоведы из Оксфордского университета Роберта Трессела игнорируют. Историкам и социологам его роман как источник данных и не предназначался. Но для многих в рядах английского рабочего движения эта книга − как эстафета, которую передают из поколения в поколение. Знакомство с Робертом Тресселом и его героями означало буквально переворот в мышлении целого ряда людей к голосу которых прислушивались впоследствии сотни тысяч, миллионы. Есть авторитетные свидетельства о том, что книга Трессела временами играла заметную роль в судьбах британского рабочего класса, в политической жизни страны вообще.
Кто же такой Роберт Трессел? Почему пренебрежение к его имени, сквозь которое, как клинок в складках плаща, проглядывает ненависть, сталкивается с настоящим поклонением, какое вызывает реликвия, переходящая от отца к сыну?
Роберт Трессел − автор романа, вышедшего в свет в Лондоне за несколько месяцев до начала первой мировой войны и получившего в наши дни в демократических прогрессивных кругах Британии признание как шедевр, классика.
В апреле 1914 года в предвоенном Лондоне появилась эта книга со странным, вызывающим, грубым, с точки зрения чопорных дам и джентльменов, названием − «Филантропы в рваных штанах». Оно воспринималось порой настороженно и рабочими, ибо можно было подумать, что речь в книге идет о добреньких бедняках, сентиментально уповающих на благие намерения «лучшей части общества». Так или иначе, социальная и психологическая насыщенность романа, парадоксальность, противоречивость самого названия не дали ему остаться незамеченным.
О чем или о ком эта книга? Когда говорят: «О рабочих − строителях из южноанглийского города Магсборо», или: «О том, как бедствуют рабочие под пятой капитала, а социалисты хотят показать им выход из нужды и эксплуатации», − это правильно, однако крайне узко и звучит обедняюще схематично. Вернее было бы сказать, что книга Трессела − о трагедии человеческой души в тисках бедности и бесправия, об отчаянии и надежде, о покорности и борьбе. Отсюда и название, горько-соленое, как слеза. Филантропами в рваных штанах писатель назвал с сарказмом тех, кто, не зная собственной силы, все больше обогащает своим трудом богачей и ханжей.
Но не для того была написана эта книга, чтобы заклеймить людей, чье сознание задавлено служением чуждым интересам, а чтобы вдохнуть в них волю к революционным переменам, покорным противопоставив бунтарей, борцов за справедливость, вооруженных социалистической идеей. «Филантропы в рваных штанах» − оптимистическая трагедия британского рабочего класса.
Одновременно это и бичующий, обличительный акт, приговор капиталистам и их приспешникам. Они-то осуждены писателем безоговорочно и бесповоротно. Трессел сражается. Своей книгой он выступает за очищение сознания народа от лжи и клеветы на социализм. Он разоблачает всю фальшь представлений о новом общественном строе, которые десятилетиями насаждаются правящим классом. В предисловии к роману писатель обещал рассказать правду о своих героях. Он сдержал слово. Корни его книги − в самой английской жизни.
Для нас, читающих «Филантропов в рваных штанах» сегодня, важно знать реальности, окружавшие Трессела. Это поможет сопоставить значение его творчества с объективными требованиями времени.
Представим себе Англию начала столетия. «Мастерская мира», самая большая колониальная империя на земле, самый большой флот (военный и торговый) на морях и океанах, самые крупные капиталовложения за рубежом, наибольший объем экспорта готовых изделий и ввоза сырья, огромные монополии, медленно, но верно берущие в руки страну во имя максимальной прибыли и сливающие свою мощь с силой государства, банки, охватившие своими филиалами все уголки земного шара, − у официальных историографов просто не хватает хвалебных эпитетов. Политическая система, ядро которой составляет парламент, прославленный как колыбель демократии, выглядит чрезвычайно устойчиво и надежно.
Правда, США и Германия уже быстро догоняют, а кое в чем перегоняют Англию в соперничестве за индустриальное первенство, за обладание колониями и рынками сбыта, за передел награбленного. Правда, депрессии и кризисы то и дело сотрясают экономический механизм страны. Правда, подземные толчки ощущаются и на социальном фронте. Однако все это не поколебало еще самоуверенности творцов «триумфа Британии». В их образе жизни некоторые английские историки того времени находили черты, свойственные погрязшей в роскоши и извращениях римской знати на закате империи.
А что трудящиеся − рабочая сила «мастерской мира»? Как жилось им под солнцем капиталистического процветания? Здесь картина была совсем иная. Небольшую часть тружеников подкармливали и растили за счет эксплуатации «туземцев» в колониях и основной массы трудящихся в самой Англии как послушную и благоденствующую «рабочую аристократию».
У основной же массы при вступлении в XX век положение было не только тяжелым: оно стремительно ухудшалось. Несмотря на большую продолжительность рабочего дня, заработная плата оставалась низкой. Цены на все быстро росли, и реальные доходы трудящихся падали. Не существовало ни пособий по болезни или по безработице, ни пенсий. Среди безработных учитывали лишь тех, кто состоял в тред-юнионах, но даже только эта категория «лишних людей» исчислялась сотнями тысяч. Совсем невыносимо было положение женщин-работниц, молодежи. Несмотря на законодательные меры, все еще распространен был рабский труд детей. Плохое, недостаточное питание, непригодные жилищные условия ставили под угрозу жизнь тружеников.
Это было время, когда Бернард Шоу сказал: «Если люди, куда ни посмотришь, гниют заживо и мрут с голоду и если ни у кого недостает ни ума, ни сердца, чтобы забить по этому поводу тревогу, то это должны делать большие писатели. Словом, наши поэты идут по стопам Шелли и становятся политическими социальными агитаторами...»[1]
Трессел не был поэтом, но своим романом показал, что у него есть и ум, и сердце и что он − большой писатель, движимый гуманизмом, обладающий острым социальным и политическим чутьем. Революционные поэмы Шелли он любил и чтил так же, как и мятежные творения Байрона. Среди великих, оказавших влияние на Трессела, называют Шекспира, Диккенса, Филдинга, Дефо, Свифта. Его идейным предшественником считают Уильяма Морриса. Но многое существенное роднит Трессела с М. Горьким − и в биографии, и в творчестве. Современная английская критика проводит параллели между «Филантропами в рваных штанах» и «На дне». Однако тема тресселовской книги − борьба за сознание рабочего человека − сближает ее скорее с романом «Мать», который, по отзыву А. В. Луначарского, стал настольной книгой европейского пролетариата. Лондонский журнал «Аппельтон мэгезин» первым опубликовал роман Горького в 1906-1907 годах (на русском языке он вышел позже), и не исключено, что Трессел знакомился с ним, работая над
