— Да и соку в них больше.
— Не, девки, — со вздохом отказалась от этой, безусловно заманчивой, идеи Яга,
— не прокатит. У нас только одна попытка, значит нет места для ошибок и экспериментов. Нужна яблоня, и точка.
— У медведей есть то, что нам нужно, — негромко сказала Феогнида. — В Медовой долине яблонька растет особая. Круглый год на ней и цветы, и яблочки. Только не пустят нас туда. Никого не пускают, — ее голос стих, словно у твердокаменной Хозяйки враз кончились силы.
— Найдем на медведей управу, — пообещал Кащей.
— Подход, — поправил его Горыныч.
— Есть у меня одна идея, — потер руки Аспид. — Никуда от нас косолапым не деться. Надавим, пустят в долину как миленькие.
— Не надо ни на кого давить, — осторожно начала Маша. — Нас и так давно в Медовой долине ждут.
— Поподробнее, пожалуйста, — резко повернулся к ней муж.
— Есть у меня подружка, — покосившись на молчаливого новгородского воеводу, начала Марья, — Меланья. Замуж она собирается. За Михайлу Потапыча.
— Совет да любовь, — откликнулся тот, хоть и было заметно, что Малашка ему до лампады.
— Спасибо, — не удержалась берегиня. Ну, а чего он в самом деле, промолчать не мог? Герой-любовник, блин. — Я ей передам, но дело не в том. Малаша рассказывала, что у медведей особые свадебные традиции. Какие-то взаимные испытания, я не очень поняла, не расспрашивала особо. Главное, что проводятся испытания в заветной долине, и невеста может привести с собой помощников.
— Сколько?
— Не знаю, но не думаю, что медведи будут мелочиться и высчитывать по человечку.
— Насчет косолапых ты верно подметила, — приободрилась Яга. — У них и медку особого добудем, раз уж так все удачно складывается.
— А когда испытания-то? — Василиса поняла, что давно никуда не выезжала из Лукоморья. И зря, между прочим. Нужно пользоваться тем, что самочувствие наладилось, и срок пока небольшой. А то потом не выберешься, пузо не пустит.
— Как Меланья соберется, так и начнут, — ответила Маша.
— Ее жених очень ценит, — подтвердила Настя, которой тоже было обидно за подругу. Пусть этот видит, что исцелилась давно Малашка и думать не думает про всяких там, будь они хоть кто.
— Вот и замечательно, — закруглилась с восхвалениями бывшей ключницы Яга. — Кто к медведям поедет, детушки мои?
— И они все согласились, прикинь, — закончила свой рассказ Маша. — Что скажешь, подруга?
— Все царское семейство собирается меня поддерживать на испытаниях? — обомлела Малашка. — И Степушка?
— А он что рыжий? Люба сказала, что негоже отрываться от коллектива, могут неправильно понять.
— Люба? — Меланья многозначительно поглядела в потолок, как будто надеялась разглядеть на нем портрет Лукоморской царевны.
— Она самая, — подтвердила Маша. — И мама ее с папой поедут, и мы с Аспидом, и Горыныч с Настей, и Яга, и…
— Мне что-то нехорошо, — слабым голосом сказала Меланья.
— Не вздумай падать в обморок, — остановила ее Марья. — Ищи позитив.
— Чего? — скосила на нее глаза не ожидавшая такого подвоха невеста. — Я теперь хорошо понимаю кур, попавших в ощип, — проникновенно пожаловалась она.
— Хорошее во всем ищи, говорю, — перевела берегиня. — Сама подумай, что тебе эти медвежьи испытания с такой поддержкой?
— Плюнуть и растереть? — неуверенно предположила Малашка.
— Вот именно.
— Тем более, что ихние величества не из-за меня едут, у них свои дела, — голос понемногу возвращался к Меланье.
— Которые будут решены во многом благодаря тебе, — продолжила свои то ли утешения, то ли искушения Марья.
— Ну, нет, — уверенность вернулась к бывшей ключнице, а ныне управляющей самого известного столичного трактира. — Я только ключик. И это очень хорошо.
— Я тебя люблю, ты знаешь? — Маша посмотрела на подругу с гордостью.
— Я тебя сильнее, — засмеялась та, легко поднимаясь на ноги. — Пойду обрадую Михайлу. Пусть назначает время испытаний.
— Правильно, — похвалила Маша. — Я тоже к милому пойду. Надо бы разобраться на предмет продолжительности жизни и вообще, — она неопределенно махнула рукой.
— У тебя такой грозный вид, — захихикала Мелашка. — Бедный Аспид. Чувствую, отольются главе Разбойного приказа наши слезки.
— Нашла кого жалеть, — совершенно по-кошачьи фыркнула Марья. — Вот посмотришь, он все вывернет себе на пользу. Хорошо, если меня дурочкой не выставит.
— Аспид не такой, — покачала головой Меланья, чем поразила подругу до глубины души. — Вернее он не такой с тобой и близкими. Это очень заметно.
— Малаш, да я знаю, — растерялась берегиня. — Я просто пошутила.
— Не надо, — попросила та. — Не дай боги, сглазишь, беду накличешь. Вспомни, как нам раньше лихо бьло. Цени то, что сейчас имеешь.
— Малаш, — позвала Маша, — ты чего? Что-то случилось?
Рослая, пышнотелая Меланья обняла берегиню, которая была и ниже, и стройнее, словно искала защиты и захлюпала носом.
— Страшно, так страшно иной раз бывает, — пожаловалась она. — Особенная жуть находит, как свое житье в Новгороде вспоминаю. Даже на болоте и то лучше было. Я там хоть и жабой квакала, да только человеком себя чувствовала, а рядом со Степочкой… Кем я была? Подстилкой распоследней. Каждое его слово ловила, угодить старалась, даже черное дело задумала. Самой от себя прежней противно, веришь?
— Еще бы мне не верить, — поглаживая Меланью по вздрагивающим плечам, зашептала Маша. — Нашла, чего вспомнить. С тех пор столько воды утекло, что не осталось прежней Малашки. Нету ее. Была и вся вышла.
— Уж прям, — недоверчиво выдохнула та.
— Точно тебе говорю, — Марья полезла за платком, который и вручила заплаканной подружке. — Ты теперь совсем другая стала: мудрая, уверенная в себе, счастливая. И воевода новгородский тебе никуда не уперся, уж сколько раз его видала, а слез не лила.
— Я не по Степе рыдала, — с чувством высморкавшись, выдала Меланья. — Я себя старую оплакивала.
— А вот это дело хорошее, — похвалила Маша. — Наконец-то, я узнаю свою мудрую Малашу. — Давай-ка, помогу тебе умыться холодной водицей, а то напугаешь Михайлу покрасневшими глазами и опухшим носом.
— Я ему всякая нравлюсь, — повела плечом Малашка. — Но следы от слез и правда убрать стоит, а то переполошится ненаглядный мой. Еще и допрос устроит. Форменный.
— Допрос говоришь… — задумчиво протянула Маша. — Отличная идея, — одобрила
она.
Насчет допроса Маша, конечно, погорячилась. Куда уж ей, даже учитывая многолетний педагогический опьп-, иномирное происхождение и тонны прочитанных детективов и авантюрных романов, до главы Разбойного приказа? Разные весовые категории в прямом и переносном смысле. Но все же поговорить с любимым мужем на предмет долголетия и нечеловеческой природы стоило.
