– Есть тут кто?
– Кто? Кто? Кто… – ответило глухое эхо.
Внутри было темно, лучи солнца пробирались в дом только сквозь худую крышу. Казалось, кроме темноты и дыр на крыше там больше ничего и не было. Однако в самом тёмном углу стояло кресло, в котором Ива отчётливо разглядела человеческий силуэт. Но стоило ей подойти ближе, как она поняла, что это очередная кукла, теперь уже наряженная, как женщина.
Ива, охваченная лёгкой жутью, тотчас выскочила на улицу. Она была готова поклясться, что весь этот странный квартал населён лишь безмолвными куклами.
На улице Ива заметила ещё один женский силуэт. Но на сей раз он двигался. Ива в ужасе замерла. Куклы всегда казались ей зловещими.
– Простите, я вас, кажется, напугала? – спросила у неё женщина совершено печального вида.
Ива опасливо покосилась, но, убедившись, что перед ней возникла настоящая женщина, а не ходячая тряпичная кукла, облегчённо выдохнула:
– Если честно, то немного.
– Вы, наверное, пришли с кем-то попрощаться, извините меня.
– Я просто заблудилась. А что это за место?
Женщина одёрнула подол платья и посмотрела на Иву с жгучей тоской:
– Это место скорби. Мемориал. Несколько лет назад здесь случился пожар. Ужасная трагедия – дотла выгорел целый квартал. Тогда скорбящие родственники возвели эти сараи и соорудили кукол, чтобы попрощаться с близкими. Многие куклы так и остались здесь. А некоторые всё ещё ждут своих родственников.
Ива передёрнулась. Место нагоняло одновременно печаль и ужас.
– И вы пришли проститься с кем-то? – спросила Ива.
Женщина сделалась ещё печальнее:
– Мои дети… Детки… Я лишь отошла в лавку за молоком. Когда вернулась, дом полыхал. Я не раздумывая кинулась внутрь. Одна балка повалилась, и я никак не могла добраться до них. Не помню, что было дальше. Наверное, меня вытащили соседи. День за днём я брожу здесь, но не могу набраться мужества зайти к ним и попрощаться.
Ива с трудом проглотила давящий комок в горле.
– Почему вы не сделаете этого?
– Я боюсь. А вдруг они не простят меня?
– Но вдруг они ждут вас всё это время? – Ива мягко коснулась рук несчастной женщины. – Давайте я вас провожу. Где этот дом?
То оказался зелёный ветхий на вид сарай. Перед дверью, в поросшей траве лежало множество детских игрушек.
Женщина отпустила руку Ивы, поджала губы и смахнула слёзы.
– Они так долго ждали…
– Идите к ним, – улыбнулась Ива.
Женщина благодарно кивнула и шагнула за дверь. Иве показалось, что в тот же миг она услышала восторженный детский визг и смех. «Мама! Мама!» Но обдумать это она не успела, ведь ветхое сооружение тотчас вздрогнуло и сложилось, словно карточный домик, подняв до неба густую пыль.
Нобили держал свой путь к холмам, но после того, как его меч окрасился в красный, он принялся с тревогой прочёсывать опустевшие улочки, разыскивая опасность, о которой предупредил меч.
Иву он заметил случайно и даже не сразу понял, что это она. Просто увидел, что разрушающееся строение вот-вот придавит ничего не подозревающую девушку. Он в один прыжок добрался до неё и вытянул с пути падающей балки.
– Там женщина! – прокричала Ива. Она тоже не сразу узнала Нобили.
Парень и Ива тут же принялись разгребать развалины. И лишь когда никого так и не обнаружили и рухнули на траву, чтобы отдохнуть, узнали друг друга.
– Ива?!
– Нобили! Откуда ты здесь?!
Забыв обо всём, они крепко обнялись и какое-то время молча не отпускали друг друга. Будто их снова разлучат, если они расплетут объятья.
– Это долгая история. Как ты? Почему ты не с Тенеброном?
– Я сбежала от него… Как я рада тебя видеть! А где Ёин и Нереида?
– Они направились к Горольду. Ива, грядёт война…
– Я знаю…
– Нужно спешить! Колье Нереиды перенесёт нас к ним!
– Подожди, Нобили… Куда же подевалась женщина? Она ведь зашла внутрь…
– Я не видел здесь никого, кроме тебя, Ива.
Девушка грустно улыбнулась и оглядела кукольную улочку. Поднявшийся ветерок скинул с неё капюшон и волосы растрепались.
– Ну конечно… Они наконец встретились. Здесь случился страшный пожар. А каждая кукла – это погибший в нем человек.
– Да, – кивнул Нобили. – Это местный обычай. Люди делают куклы, чтобы душа умершего вселилась в неё, если с ним не успели попрощаться.
Ива ещё раз обернулась на развалины сарая.
– Всё это время он стоял только для того, чтобы дух мамы воссоединился с детьми, а потом сразу же разрушился.
Нобили взял Иву за руку:
– Значит, за них можно больше не беспокоиться. А теперь идём, нам нужно воссоединиться с остальными.
– Да… Нобили, как думаешь, куда деваются воспоминания людей после их смерти?
Парень пожал плечами, изумлённо вглядываясь в Иву:
– Не знаю. Наверное, умирают следом.
– Нет, – покачала головой девушка. – Они разливаются по свету и превращаются в сны.
Глава 31. Напарники
– Простите, мой друг сегодня немного не в себе… – Нереида виновато улыбнулась и помогла встать на ноги пожилому мужчине. Ёин сбил его с ног, засмотревшись по сторонам.
Мужчина отряхнулся и мило поблагодарил девушку. Когда он ушёл, она оттянула ухо Ёину и тихо, но настойчиво проговорила:
– Это уже третий. Может, хватит витать в облаках? Ты привлекаешь к нам внимание. Напомнить тебе, что мы незаконно находимся на Землях?
– Прости, – парень потёр горящее ухо. – Я никогда не видел ничего подобного, ни разу не покидал Болота, понимаешь?
– Тсс… совсем идиот? Не знаешь, что у стен есть уши? Ты большой ребёнок, Ёин!
– Тогда ты молодая старушка! – хихикнул он и влетел головой в вывеску с бубликами, которая оказалась слишком низкой для него.
– А вот на это я бы посмотрела ещё раз! – рассмеялась Нереида.
Ёин обиженно потёр новую шишку, и они двинулись дальше, держа путь ко дворцу Горольда.
Вдруг их внимание привлекла странная ругань, что доносилась из ближайшего переулка.
– Пустите! Подонки! Трусы! – кричал кто-то молодой и дерзкий.
– Не дёргайся! – сипло отвечали ему.
Герои, не сговариваясь, заглянули за угол и увидели следующую картину: у небольшого, по местным меркам, дома скопились несколько солдат в жёлтой униформе во главе с крайне усатым дядькой. Они отчаянно пытались вытащить из дома какого-то юношу, который в свою очередь отчаянно держался за косяк и выходить к солдатам не хотел. Но молодой голос принадлежал не ему, а рыжему парню помладше, что мешался под ногами у солдат, словно надоедливая муха.
